берут его деньги, обязательно захотят поправлять здоровье только у лучших, а значит…
Можно было уйти прямо сейчас с поднятой головой или же… Фон Бергман вспомнил, как по столице ходили слухи, что на фронт собирался Павлов. Так почему бы и ему тоже не съездить в Маньчжурию? Пока никто еще ничего не понял, можно будет подгрести под себя всю эту новую волну. Вреден мешаться не будет. Военным, как обычно, наплевать. А кто там еще есть? Неожиданно фон Бергман вспомнил одно полезное имя. К нему же недавно приходили Гагарины и просили повлиять на их дочь, которая руководит каким-то госпиталем для легкораненых в Ляояне.
Женщина — и начальник целого госпиталя! До чего докатился этот мир… Впрочем, если подходить к делу грамотно, то ему будут нужны не только врачи, но и управляющие. И тогда эта Татьяна Гагарина может очень даже пригодиться. Про такое и газеты с радостью напишут за весьма скромное вознаграждение. Что там нужно? Вернуть ее домой к жениху Юсупову? С такой-то фамилией — да проще простого! А в итоге он получит благодарность от двух крайне влиятельных семей, новой молодой пары и сохранит свое положение.
Определенно без поездки на восток было не обойтись.
* * *
Стою, перевожу взгляд с карты на тонкую полоску рассвета над окрестностями Сяошахэ. Уже около часа гремят пушки — пока немного, и мы, и японцы усиленно делаем вид, что совершенно не готовы к этому бою… Но уже скоро все свершится, и я уверен в успехе. Ведь что значит, когда армия готова к атаке? Что у нее собран впереди ударный кулак, а позади… Не пустота, конечно, но сильно ослабленные позиции, которые мы и так уже несколько недель растягивали на пару километров в день.
— Значит… — рядом Лосьев закончил наносить на карту изменения в расположении наших сил и направлении ударов. — Мелехов их провоцирует, японцы бьют вперед, а мы вбиваем клинья в основание их атакующей колонны и отрезаем от остальной армии.
— В идеале бы сначала сдержать их натиск, а потом уже вводить резервы, организуя этот котел…
— Котел — хорошее слово.
— Не для тех, кто внутри, — я покачал головой. — Но варить врагов совсем уж академично у нас не хватит резервов. Поэтому просто будем действовать быстро, агрессивно, перехватывая инициативу и навязывая свою волю.
Разум говорил, что я поступаю довольно рискованно, но чутье… Оно прямо-таки кричало, что все получится. Я видел свои силы, видел врага и точно знал, что мы можем! Если каждый сделает свое дело, если выложится по полной, то японцы кровью умоются! Лосьев кивнул. Он тоже был со всем согласен, ну, кроме академичности котлов, но теорию мы с ним еще после боя обсудим.
— 2-я дивизия на позиции! — от телеграфа долетел крик Чернова.
Шереметев доложился еще раньше. 1-й конно-пехотный пока в пути, но… У них еще есть время в запасе. А нам пора начинать, пока первый ход не сделали уже японцы. Опять мелькнула мысль — может, с обороной будет проще, но нет! Судьбу этого боя решит только движение, только инициатива!
Глава 2
Даже одна жизнь — это бесконечно много, но, когда смотришь за всем сражением сразу, думать об отдельных судьбах — это непозволительная роскошь. Генерал — это не человек, потому что одной пары глаз просто недостаточно, чтобы охватить все современное поле боя. Я смотрю глазами сотен разведчиков, я слушаю ушами тысяч офицеров, у меня даже мозг не один. Весь штаб трудится рядом в одной упряжке, беря на себя доведение каждого приказа по корпусу до конкретных задач на местах.
— Вскрыть сводные батареи за Чандапу и Чандапуцзы, — продолжил я, и через несколько минут в звуки боя добавился бас полноценного пушечного дивизиона.
Орудий мы на тех позициях собрали много, но разных: наши старые, японские трофейные, было и около десятка немецких из прошлого века, притащенных контрабандой из Китая. То, что нам самим было бы сложно использовать на дистанции — чинить, находить снаряды, корректировать таблицы стрельбы. А здесь и сейчас по плотности и ярости залпа они свою работу делали на все сто.
— Давай, Жирков! Получил капитана, отрабатывай! — шептал я про себя.
Да, я не могу жалеть людей, но помнить их мне это совсем не мешает. С Жирковым, еще поручиком, мы познакомились когда-то на Ялу, тогда он хорошо проявил себя вместе с Афанасьевым на трофейных пушках, и вот от пары стволов дорос до… дивизиона. Только бы выжил, собака!
— Минные команды выдвигаются. Подполковник Корнилов лично взялся их провести, — новый доклад.
Я стою с каменным лицом, а внутри нестерпимое желание набить одну наглую морду. Я ведь зачем Лавра Георгиевича туда отправил? Разведчиков курировать! Сейчас ему нужно было просто выделить сопровождающих и передвигаться на новый участок. А он куда полез? Да, пока пушки работают, перекрыть новыми минными постановками основные линии возможного наступления японцев очень важно, но…
— Скажите… — начал было я, но новый доклад меня опередил.
— Полковник Ванновский передает, что подстрахует на левом фланге лично.
И снова только киваю. Бывший мажор и бесполезный прожигатель жизни в моей истории в этой оказался ответственнее знаменитого белого генерала.
А тем временем сражение шло своим чередом. Японцы попробовали выждать, чтобы мы включились побольше, но… уж больно удачно пушки Жиркова работали по их плотным первым рядам. И Куроки, командующий стоящей напротив нас 1-й армией, не выдержал. Да он никогда и не любил сдерживаться, предпочитая сам навязывать врагу свою волю.
— 12-я дивизия атакует на стыке между нами и 6-м корпусом! — доклад, подтверждающий направление шевеления японцев, прилетел всего через минуту.
— 3-я и 5-я дивизии начинают накатывать с другой стороны! Гвардия с ними! Хотят взять нас в клещи! — Лосьев волновался, но пока все шло по плану.
Мы, конечно, могли только догадываться о точных намерениях Куроки и Оямы, но им было бы сложно сделать что-то совсем уж неожиданное. Поэтому мы довольно быстро подстроились под движение японской армии. Напротив Иноуэ оказалась дивизия Шереметева, напротив Хасэгавы и остальных — Мелехов. И снова бой на какое-то время повис в равновесии. Японцы подтягивали солдат, подтягивали пушки. И я все-таки ошибся.
Когда я узнал, что наш левый фланг атакуют более серьезные силы, то ожидал встретить там больше и артиллерии. Однако через час с той стороны все так же работали лишь
