раза, и он замер уже навсегда.
В памяти Алиеноры всплыл образ.
Всадник.
Аэль не умел обращаться с луком, которого у него к тому же не было. Тогда выпустить стрелу мог только всадник. Значит, он успел добраться до них вовремя.
Девушка увидела, как кто-то протянул ей руку, чтобы помочь подняться, и приняла ее.
Алиенора посмотрела на своего спасителя. Высокий и мускулистый, с загорелой кожей и в мягкой одежде, это был опытный путешественник.
Угловатые очертания лица, тонкие губы, взгляд…
– Алиенора?
Она удивленно моргнула. Быть не может.
– Лез?
Они улыбнулись друг другу.
– Кажется, я только что спас тебе жизнь, дорогая. Снова!
– Да ты просто подарок судьбы, – ответила она, подмигнув ему.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом со смехом бросились в объятия друг друга. Аэль никогда не видел, чтобы Алиенора так держалась с кем-то.
Юноша наблюдал эту сцену воссоединения со стороны. Этот Лез и Алиенора были странно похожи, его мускулистое тело двигалось с той же плавной грацией. Но было и нечто другое, что тревожило Аэля гораздо больше. Со стороны они казались почти родными, но в то же время это были два совершенно разных человека, что было видно по взглядам.
Аэль вздрогнул. В нем росла неприязнь к новоприбывшему, пускай чужак и спас ему жизнь. Этот человек гнал своего гнедого коня во весь опор и, не сбавляя скорости, выпустил первую стрелу, которая пронзила разверстую пасть волчицы с песочной шкурой. Благодаря этому отвлекающему маневру Хранитель убил двух других волчиц, а потом всадник прикончил еще двух, выпуская стрелы со скоростью ветра.
Избавившись от волков, Аэль бросился на помощь Алиеноре. Но Лез остановил его:
– Ты рискуешь подвергнуть ее еще большей опасности.
Его голос был глубок и спокоен, в нем явно читалась излишняя самоуверенность. Всадник выпустил стрелу, потом две, три – теперь защитником Алиеноры стал этот человек.
Хранитель отказывался называть это чувство ревностью. Он не завидовал общему прошлому незнакомца с Алиенорой, а они и не скрывали этой близости, понимая друг друга с одного взгляда и, очевидно, храня какие-то общие тайны.
Наконец, друзья выпустили друг друга из объятий.
Алиенора взглянула на Аэля, мельком улыбнулась и слегка кивнула ему.
Сердце юноши замерло. Такого он от странницы не ожидал. Чего стоили все слова, когда ее взгляды были так красноречивы? Он ухмыльнулся этой мысли и прикрыл глаза.
«Порой слова не более чем шум. Все равно что камни, которые мутят воду».
Это сказал ему Лазериан, когда его однажды на три ночи заперли в подземелье в наказание за ошибку, которую на самом деле совершил Аэль. Тогда юноша пришел просить прощения у лучшего друга, но тот остановил его, не дав сказать и слова. Товарищ просто взглянул на Аэля и простил.
Может, правда была на стороне Лазериана. Может, глаза и правда были зеркалом души. Если это действительно так, то Алиенора плотно задернула это зеркало, навсегда скрыв от чужих взглядов.
Неожиданно за спинами путешественников кто-то громко чихнул. Все трое обернулись и увидели бесстрашного волчонка, который отважился выйти далеко за пределы своего убежища. В его серых с красными прожилками глазах, направленных на путников, блестели любопытство и ум. Молодой волк снова выставил лапу и чихнул из-за окутавшего его облака пыли.
Лез уже достал стрелу из колчана, но Алиенора положила ладонь на его руку:
– Оставь его, – приказала она тоном, не терпящим возражений.
Мужчина хотел что-то сказать, но смолчал. Он уже давно усвоил, что слово этой девушки – закон, и спорить было рискованно, если не сказать самоубийственно. Лез убрал стрелу и закинул лук на плечо.
Алиенора и Аэль одновременно поднесли пальцы ко рту и свистнули. Лошади бросились каждая к своему хозяину. Лез же просто поднял руку – и гнедой конь подошел к нему. Глядя украдкой, как путники поднимаются в седло, мужчина нахмурился. Что-то его беспокоило, что-то было не так. Движения Аэля и Алиеноры зеркально копировали друг друга, но ни один из них не замечал этого очевидного факта.
Странно.
Нежно поглаживая шею Мистраля, Алиенора прошептала ему что-то на ухо. Потом извлекла из копыт животного несколько камешков и поправила плащ.
– Давайте уже выбираться отсюда.
Аэль кивнул, осторожно взяв Изиду под уздцы, а Лез молча смотрел на эту опасно свободную женщину, любовь к которой он не мог выразить никакими словами. Охотница помчалась галопом вниз по склону кратера, и двое мужчин последовали за ней.
Вслед им донесся прощальный вой волчонка.
Алиенора улыбнулась. Может, однажды они снова встретятся. Интересно, кто из них победит? Загадка.
Охотница позволила ветру унести ее мысли прочь и отдалась бешеной скорости, с которой несся Мистраль. Она сдержала овладевший ею приступ смеха и просто закрыла глаза.
Три тени в капюшонах – теперь ведь их было не двое – въехали в город, гораздо скромнее, чем Нель’Йюна, – то была почти густонаселенная деревня. Мин’Оркаль был своего рода перевалочным пунктом, где путники запросто могли затеряться среди прохожих, ничем не выделяясь из пестрой толпы. Город лежал в долине, которая граничила с Пылающими горами на западе и с лесом Элиандар на востоке. Это дружелюбное торговое поселение было вынужденной остановкой для странников, собиравшихся продолжить путь дальше.
Мин’Оркаль носил имя северного воителя, который променял сражения и жажду мести на прекрасные глаза и манящую улыбку цыганки. А та оставила бродячий цирк, в труппе которого выросла. Покорная вспыхнувшему чувству пара обосновалась в долине. Жизненная философия влюбленных была так заразительна, что вскоре возле их хижины вырос хутор, который позднее превратился в деревню, а деревня – в городок. Никто не стал возражать против того, чтобы называть новый город в честь его основателей – Минервы и Оркаля. Так и появился Мин’Оркаль.
Три силуэта спустились к единственному трактиру «Только двое», где почти все было занято, и путешественникам пришлось делить одну комнату на троих.
– Мне жаль, – пропела дочь трактирщика. – Зато у вас будет крыша над головой, и мы можем дать вам дополнительные одеяла, если хотите.
Девочка нежно им улыбнулась, и на ее веснушчатых щеках наметились ямочки. Алиенора ответила ей искренней улыбкой. Такие приятные встречи только укрепляли ее решимость помочь Венальмору вернуть былое великолепие и навсегда изгнать с его просторов Души.
– Прекрасно, – ответила Охотница, принимая тяжелый медный ключ, который протянула ей рыжеволосая девочка.
Девушка отправилась наверх, Лез и Аэль последовали за ней. Алиенора улыбнулась беззвучной темноте коридора, догадываясь, о чем думают мужчины. Кто из них займет вторую кровать?

Глава 21
