стал останавливаться у ручья, чтобы пополнить запасы почти закончившейся воды. Для раненых вода у нас была, а для остальных… Пройти оставалось уже не так много, а там часовая тряска в грузовике и пей хоть залейся. Так что всё складывалось не так уж и плохо – время от времени глядя на часы и сверяясь с картой, я справедливо рассудил, что двигаясь таким темпом, в пункте эвакуации мы будем вовремя.
Полковник ГРУ Черных
– Как мы и предполагали, – подполковник Остапенко ввалился в кабинет шефа, подтолкнул кресло и плюхнулся за стол полковника. – Ефимов обнаружил базу боевиков и, воспользовавшись благоприятной ситуацией, совершил налёт.
– Результат? – встрепенулся Черных, достал из-под стола полуторную бутылку минеральной воды, скрутил с неё пробку и сделал несколько жадных глотков.
– Уничтожено семнадцать боевиков, среди них одна женщина – смертница. Захвачено значительное количество оружия. В группе Ефимова трое раненых, один тяжёлый, – отрапортовал подполковник. – Сейчас Ефимов начал отход, двигается к месту эвакуации.
– Говоришь, боевик-смертница… – задумчиво пробормотал полковник. – Впрочем, ничего странного. Имурзаев давно и «плодотворно» занимается их подготовкой. На счету его «специалисток» не один десяток человеческих жизней. Значит, смертница… Пленных, как я понимаю, захвачено не было?
– Нет, – Остапенко почти виновато развёл руками и отхлебнул минеральной воды из поставленной на стол бутылки, – была попытка, но неудачная.
На какое-то время в кабинете наступила тишина, нарушаемая лишь полётом одинокой, бьющейся о стекло мухи.
– И всё-таки я уверен – нити подготовки покушения на президента идут именно к Имурзаеву, – на задумчивом лице полковника Черных царила хандра.
– Я тоже, – согласился Остапенко.
Метавшаяся по комнате муха наконец нашла какую-то щёлочку и начала упорно в неё протискиваться. Её манёвры не укрылись от острого взгляда подполковника Остапенко, и теперь он с интересом наблюдал, что у неё из этого выйдет.
– А времени остаётся всё меньше, – в хандре полковника прибавилось ещё немного грусти.
– Я считаю, мы уже ничего не успеваем предпринять. – Остапенко добавил туда ещё одну ложку дёгтя.
– И к чему ты это сказал? – насторожился полковник Черных.
– Необходимо отменить визит президента, – пояснил свою позицию Остапенко.
Муха умудрилась застрять и теперь пыталась выкарабкаться обратно.
– Ты думаешь, это так просто? – полковник Черных на секунду задумался. – Остановить такой маховик… – Ещё одна пауза. – Нужны подтверждения, нужны сведения. И этот… Николай Семёнович – он вообще непрошибаем. Без доказательств нашей правоты к нему незачем и соваться. За отмену визита его по головке никто не погладит, а поругать, вплоть до снятия, за неподготовленность могут.
– Так что же остаётся делать? – бутылка с минералкой уже прочно обосновалась в руках подполковника.
– Ждать и надеяться. – Черных попробовал улыбнуться, получилось нечто жалкое.
Муха не оставляла своих попыток вырваться.
– На что? – не понял своего начальника снова приложившийся к бутылке Остапенко. Черных наконец выдавил вымученную улыбку.
– Все нити заговора по нашему обоюдному мнению ведут к Сулейману Имурзаеву. И потому мы можем надеяться, что в ходе своего налёта на базу Ефимов сделал нечто незамеченное им самим, да и нами тоже, что не позволит реализовать Басаеву свои планы.
– Больно мудро ты завернул, – Остапенко поставил на стол почти опустевшую полторашку. – Сходил туда – не знаю куда, нашёл то – не знаю что. И мы победили.
– Вот-вот, именно так, – без тени иронии завершив разговор, полковник скомкал и бросил в урну плод утренних размышлений – листок с многочисленными нарисованными и разукрашенными чёртиками…
Муха рванулась из последних сил и оказалась на свободе. Она, похоже, была столь ошарашена этим, что какое-то время находилась без движения.
– Раз у Вас больше ничего нет, – подполковник метнул красноречивый взгляд к стоявшему в углу холодильнику, но вновь впавший в задумчивость Черных не обратил на это никакого внимания, – тогда я пойду.
Остапенко встал с кресла и не спеша покинул кабинет шефа, вместе с ним, никем не замеченная, вырвалась в дверь и пришёдшая в себя муха. Шальная от вдруг обретённой свободы она понеслась по длинному коридору, чтобы, в конце концов, заблудиться в его стенах.
Сулейман Имурзаев – амир …кого района
С остатками собственной банды Сулейман Имурзаев, возвращавшийся после визита к Шамилю Басаеву, встретился в часе пути от базы. Он уже давно услышал отдалённые выстрелы и потому спешил, подозревая попытку нападения на лагерь, но не мог и представить, что всё обстоит столь печально. Вырвавшиеся с базы боевики являли собой поистине жалкое зрелище.
– Как ты допустил? – набросился он на своего главного помощника Ильяза Байсарова, остававшегося на базе за старшего начальника.
Тот стоял молча, и виновато понурив голову, покорно выслушивал справедливую отповедь амира. Налетающий ветер шевелил его длинные, мокрые от пота и дождя чёрные волосы.
– Как ты проворонил подход русского спецназа? – продолжал разоряться взбешённый Сулейман, не насчитавший и двух третей от оставленных на базе воинов.
– Туман, – наконец пробовал оправдаться Ильяз Байсаров. – Они напали так внезапно!
– Внезапно? А где боевые посты? Что они делали? Спали? И сколько русских на вас напало? Рота? Две? – злоба бушевала в душе амира, он был готов задушить помощника собственными руками.
– Группа, – не посмел перечить правде Байсаров.
– Группа??? – глаза Амира полезли на лоб. – И вы бежали?
– Они смяли наше охранение и заняли все ключевые позиции, – голос Ильяза едва слышался. Всё сильнее и сильнее ощущая свою вину, он склонялся ниже и ниже, но всё же пытался объяснить причину своего ухода: – Ещё чуть, и мы оказались бы в кольце. А если бы к спецам пошла подмога?
– Подмога? – взревел Сулейман, хотя частью разума уже понимал, что в словах помощника существовало зерно истины. Оставаться в тех условиях на базе и дальше было сравнимо с безумием. – А где женщины? – наконец спросил он, ибо по-настоящему его сейчас заботило только это.
– Женщины? – казалось, помощник даже не понял заданного вопроса.
– Да, женщины! – амир всё больше и больше распалялся в своём гневе.
– Не знаю, – помощник амира пошёл пятнами, – там. Они оставались в своей комнате…
– Если они убиты… – прошипел Имурзаев, гнев в его груди клокотал, готовый вырваться неконтролируемой яростью, – ты издохнешь так же! Я же приказал тебе оберегать их! Разве нет? Разве не приказал?
– Приказал. Но они же смертницы, им всё равно умирать! – Байсаров не оставлял попыток оправдаться.
– Да, умирать! – не стал спорить Имурзаев. – Но где и когда – решаешь не ты и даже не я! Твоя беспечность поставила под угрозу большие планы! – внезапно Сулейман остановился, будто что-то вспомнив, и медленно огляделся вокруг. – А кстати, где наш доктор? – и увидев искривившееся лицо помощника, уже опустошённо без всякой злобы: – Понятно. Тоже там. Но этого они не тронут,
