круг, делая нас частью чего-то большего, чем просто мы двое.
Эпилог
Мы стояли на холме, и вокруг нас раскинулся Сомерсет – мягкие зеленые линии полей, изрезанные невидимыми ветрами времени, которые уже давно унесли отсюда шум древних битв и крики труб. Останки Кэдбери Касла выглядели совсем не так, как в книгах или фильмах. Никакой романтики, только холм, покрытый весенними травами – и тишина, будто само время здесь отсановило свой бег.
Я повернула голову и посмотрела на Джулиана. Он стоял, с пиджаком, небрежно перекинутым через плечо, словно это была лишь деталь, не заслуживающая внимания. Его взгляд был устремлён вдаль, в точку, где горизонт сливался с размытым силуэтом холмов. Лучи заката скользили по его профилю, вырезая его из света и тени с такой чёткостью, что на миг мне показалось: если бы кто-то решил изобразить героя легенд, его лицо идеально подошло бы.
– В детстве я обожала легенды о короле Артуре, – сказала я, нарушая тишину.
Джулиан посмотрел на меня, его губы тронула лёгкая улыбка.
– Леди Озера, – сказала я, слегка улыбнувшись, и Джулиан поднял бровь, но не рассмеялся, только мягко покачал головой.
– Вот как? – в его голосе прозвучало любопытство, смешанное с лёгким удивлением.
– Почему бы и нет? Я хотела быть той, кто держит в руках судьбы, кто отдаёт мечи и указывает путь. Тогда мне казалось, что мудрость и тайна – это самое важное.
Джулиан смотрел на меня так, словно видел что-то новое, чего раньше не замечал.
– И ты всё ещё Леди Озера, – тихо сказал он, и в его голосе не было ни тени сомнения.
Я почувствовала тепло в его словах, но не успела ответить. Джулиан посмотрел на свою руку, в которой лежал ключ – всё тот же странный, почти насмешливый подарок, "фокус" Эдмунда. Гравировки на металле начали мерцать, словно в ответ на что-то невидимое.
– Ты чувствуешь это? – его голос стал серьёзным.
Я кивнула. Воздух вокруг изменился. Он стал гуще, теплее, и запах свежей травы смешался с чем-то иным – дымом, железом и сырой землёй.
Ключ в его руках начал вибрировать, свет разлился по холму, охватывая нас теплым, но мощным вихрем. Земля дрогнула, и свет стал таким ярким, что пришлось закрыть глаза.
Когда всё утихло, я услышала совсем другие звуки – скрип колес, топот копыт, гул голосов. Я открыла глаза.
Мы стояли на том же холме, но это был не Кэдбери, который мы знали. Перед нами возвышалась крепость. Ее деревянные стены, укреплённые кольями, казались живыми, словно только что выстроенными. Костры горели вдоль укреплений, и силуэты людей двигались в дыму.
– Это… – начала я, но слова застряли у меня в горле.
– Шестой век, – тихо закончил Джулиан, его голос звучал с каким-то странным оттенком, словно он одновременно наслаждался этим моментом и не верил собственным словам. Он обернулся ко мне, его взгляд был полон того вдохновенного огня, который я видела у него только на лекциях, когда он рассказывал о чем-то действительно близком его сердцу.
– Думаю, это он. Да. Шестой век, – повторил он, поднимая ключ так, чтобы его свет падал на наши лица. – Время, когда Британия только-только начала восстанавливаться после падения Рима. Римские дороги, крепости – всё это ещё оставалось, но порядок разрушился. На смену одной империи пришёл хаос. Группы бриттов, саксов, пиктов и прочих народов боролись за власть и землю. Это была эпоха легенд, когда каждый вождь мог стать королём в глазах своих людей, если обладал силой, харизмой или просто мечом.
Я слушала, заворожённая его голосом, как он плавно перебирал исторические нити, связывая их в единую картину. А я наслаждалась его маленькой лекцией посреди этого древнего хаоса.
– Именно в это время легенды о короле Артуре могли обрести своё начало, – продолжил он. – Не как о рыцаре за круглым столом, а как о сильном вожде, который смог объединить разрозненные племена. Беда Достопочтенный упоминал некоего Артура как лидера, одержавшего победу в битве при горе Бадон. Это могла быть просто историческая фигура, вождь бриттов, который стал символом сопротивления саксам. В этом хаосе и рождались герои.
Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и взглянул на меня с улыбкой.
– И знаешь, что самое поразительное? Всё это – мифы и правда, сплетённые в нечто большее. Шестой век – это время, когда история и легенда сливаются воедино, когда границы между реальностью и сказкой становятся почти незаметными. Поразительно, как это подхолдит нам с тобой!
Его слова звучали так убедительно, что я невольно прижала ключ к груди, словно это был не просто артефакт, а проводник в другую реальность.
Фигура верхом на лошади приближалась к нам. Наездник, одетый в простые кожаные доспехи, внимательно смотрел на нас, его лицо было обветренным, как у воина, который видел слишком многое.
Я повернулась к Джулиану, чтобы что-то сказать, но он смотрел на замок так, будто видел в нём нечто большее, чем просто древние стены.
– Ты думаешь, это Камелот? – наконец спросила я.
– Я думаю, – он взглянул на ключ в своей руке, который теперь казался частью чего-то большего, – что нам это ещё предстоит узнать.
Его лицо озарила лёгкая улыбка, но в его глазах мелькнуло что-то новое – предчувствие, тень осознания.
И я вдруг поняла: эта история только начинается.
Костры мерцали вдалеке, а фигура на лошади подъехала ближе. Голос воина был громким и требовательным:
– Кто вы такие, чтобы осмелиться прийти сюда, на земли Артора?
Голос прозвучал резко, словно раскат грома над холмами.
Джулиан слегка наклонил голову, сжимая ключ в руке. Его улыбка стала шире, но теперь за ней пряталась загадка, которая, казалось, таила в себе больше, чем просто ответ.
– Путники, – сказал он, бросив короткий, почти успокаивающий взгляд на меня.
Но я видела больше. В том, как он стоял – уверенно, будто был не гостем, а хозяином этого места. В том, как смотрел на холм, увенчанный крепостью, – с пониманием, словно вспоминал, а не изучал. В том, как свет ключа, пульсирующий сквозь его пальцы, отражался в его глазах, добавляя магии
