местные жители не знают, что они представляют собой на самом деле. Будучи в сомнении, имеют ли эти камни какую-либо ценность, он не сообщал об их открытии. Сейчас он посылает шесть камней в Лиссабон, чтобы ювелиры дали им надлежащую оценку. В ожидании ответа короля он издал указ, которым приостанавливаются все горные работы в районе, где была сделана находка, и отменяются все права владения на ранее выделенные участки. В своем ответе от 8 февраля 1730 г. корона вынесла суровое порицание дону Лоренсу, что он не сообщил об открытии ранее. Поскольку последние два года пассажиры на борту судов, прибывавших из Бразилии, регулярно провозили алмазы. Дону Лоренсу было велено узнать мнение местного общества о необходимости введения королевского налога на добываемые алмазы и затем принять его.
26 июня 1730 г. дон Лоренсу издал указ о добыче и торговле алмазами. Был установлен подушный налог в пять милрейсов на каждого работника, свободного или раба, в алмазных копях, а коронный судья в Вил а-ду-Принсипи был назначен суперинтендантом, ответственным за распределение алмазоносных участков в этой местности. На расстоянии не менее двух лиг от любого места добычи алмазов не позволялось открывать торговую лавку, магазин и таверну. Никому не разрешалось покупать алмазы у рабов, и суперинтендант был обязан изгонять любого монаха, который наведывался в Алмазный округ. Его границы не были точно определены, и, так как налог был небольшим, поиск алмазов продолжился прежними темпами. Самым процветавшим лагерем старателей стал Тижуку, который вскоре превзошел Виладу-Принсипи по населению и экономическому значению, хотя и не имел подобного ему официального статуса.
Корона не одобряла умеренную политику дона Лоренсу и 16 марта 1731 г. потребовала от него ограничить добычу алмазов долинами рек Жекитиньонья и Рибейран-ду-Инферну. Устанавливалась минимальная цена участка по 60 милрейсов за квадратную сажень, далее их продавали на аукционе тому, кто предложит большую цену. Право разработки самых перспективных участков сохранялось за короной. Каждый, кто не был непосредственно занят в добыче алмазов, изгонялся из долин этих двух рек, даже если они годами проживали там вместе с семьями. С целью объяснить принятие подобных драконовских мер королевские власти заявили, что к еще более суровым мерам прибегали Великие Моголы в алмазных копях Голконды.
Дон Лоренсу попытался ввести подобные ограничительные меры в январе 1732 г., но под напором последовавшего за этим огромного количества жалоб, протестов и петиций принял решение сохранить ограничения временно на год, начиная с конца декабря. Жители Тижуку предложили вместо этого выплатить подушную подать в 15 милрейсов, и дон Лоренсу согласился на это, увеличив налог до 20 милрейсов. Добыча алмазов благополучно продолжилась в Серру-ду-Фриу. Но один пункт в перечне его январских мер был сохранен. Это было распоряжение изгнать из алмазоносной области всех свободных негров и мулатов обоих полов, там оставались только белые и негры-рабы, участвовавшие в добыче драгоценного минерала. Также сохранялся в Минас-Жерайсе запрет неграм, свободным и рабам, и мулатам на ношение любого защитного оружия, «даже простой палки». Нарушение каралось двумя сотнями ударов плетью. И это в стране, где повсюду можно было встретить бродяг или разбойников, не говоря уже об опасных диких зверях и ядовитых змеях, и где практически каждый ходил вооруженным до зубов!
Король и его советники в Лиссабоне были по-прежнему недовольны относительно умеренным курсом дона Лоренсу. Однако поняли, что объемы контрабанды алмазов превысили контрабанду золота. Сменивший 1 сентября 1732 г. дона Лоренсу на посту главы капитании Минас-Жерайс граф Галвеаш привез с собой инструкцию повысить подушную подать до 40 милрейсов. Это не сильно увеличило доходы короля, но скорее ограничило количество занятых в добыче изумрудов, производство их сократилось, и цены остались прежними. Два года спустя Тижуку стал административным центром Алмазного округа, и в первый раз была проведена тщательная демаркация его границ. Первоначальная граница составляла по окружности около 50 лиг, но впоследствии в состав округа были включены ближние местности, где были обнаружены алмазы. Власть в этом районе осуществлял интендант с широкими судебными, фискальными и административными полномочиями. Он был в значительной степени независим от губернатора Минас-Жерайса и вице-короля в Байе.
Первым управляющим Алмазного округа стал доктор Рафаэл Пиреш Пардинью, адвокат по уголовным делам, плодотворно и много потрудившийся на своем поприще в Бразилии в основном в капитании Сан-Паулу. Его коллега, принимавший вместе с ним участие в демаркации границы округа, Мартинью де Мендонса де Пина де Пруэнса, был одним из самых доверенных советников дона Жуана V. К тому же это был чрезвычайно образованный и умный человек. Он принадлежал к группе интеллектуалов Estrangeirados (дословно – «поклонники всего иностранного»), стремившихся внедрить в Португалии идеи Просвещения. Де Пруэнса служил в войсках принца Евгения Савойского, воевавшего против турок, и провел некоторое время в Англии, где стал большим приверженцем учения Джона Локка. Он был командирован в Бразилию с целью провести в жизнь решение о введении подушной подати на золото и алмазы в соответствии с планом, который разработал Алешандре де Гусман. Выбор королем этих двух выдающихся граждан стало особым событием в Португальской Америке, где, как мы видели, всегда всем заправляли военные губернаторы.
Португальская судебная система в этот период была известна своей продажностью, что признается всеми, кто был знаком с официальной перепиской. В своем послании от 14 февраля 1738 г. лорд Тироули, как всегда, с юмором замечает: «Португальцы, более чем какой-либо иной народ, привержены правилу Священного Писания, что любой дар открывает все пути для дарителя. Просто невероятно, как быстро решается самый сложный вопрос, стоит только преподнести подарок. Более того, его ждут. И хотя дарения невеликие – десяток-другой бутылок иностранного вина или несколько ярдов сукна замечательного качества, этого бывает достаточно. Часто к этому присовокупляются и деньги». В отличие от большинства своих коллег Пиреш Пардинью и Мартинью де Мендонса имели завидную репутацию людей порядочных и честных. В этом отношении они напоминали некоторых известных испанских судей, приближенных к королю Кастилии, которым он поручал расследовать злоупотребления в своей Американской империи. Гомеш Фрейре де Андрада, прирожденный вояка, который возглавлял попеременно едва ли не все южные капитании Бразилии в 1733–1763 гг., в самом почтительном тоне вел переписку с этими двумя сановниками, к которым относился скорее как к коллегам, чем как к подчиненным.
Достигший значительных объемов импорт бразильских алмазов в Лиссабон в начале 1730-х гг. неизбежно повлек за собой резкое снижение их рыночной стоимости. В какое-то время цена алмазов стала равна 73 их цены, существовавшей до 1730 г. Некоторые современники, включая графа Сабугозу, объясняли подобное падение стоимости махинациями финансистов-евреев Англии и Голландии. Надо признать,
