хабар взять! Не губи-и-ите, Христом Богом прошу, Предками заклинаю! То все пан!
– А ну, погодьте, хлопцы, положьте клиента, где взяли!
Рельс качнули и швырнули Якову под ноги. Завывающий налетчик вместе с рельсом перекатился по мостовой и судорожно захныкал:
– Все нутро отбили-и-и-и! Все косточки переломали-и-и, нехристи!
– Слышь, душа христианская, как пана-то звать?
– А я откуда знаю? – прохныкал налетчик. – Он мне не того… не представлялся! Наводки завсегда хорошие дает и долей не обделяет.
– Про хабар пан откуда узнал? Ангелы напели?
– А вот он и напел. – Второй налетчик кряхтя отлепился от мостовой, сел и… кивнул на Гунькина.
– Молчи, Шнырь!
– Та шо там молчать – хиба мы шо знаем? Умный пан, острожный, не светился никогда. А этот нам кто? Никто! Мы вам всё сказали, жидовня, отпустите, не берите греха на душу, она у вас и без того в Пекле гореть будет.
– От него, говоришь? – И Карпас, и Яков медленно повернулись к Гунькину.
Тот захлопал глазами, как разбуженная сова, завертел головой, глядя то на одного, то на другого, когда Яков с Карпасом неспешно повернулись к нему.
– Что вы… Что вы на меня так смотрите, господа? Я же сказал, что просил помощи у господина Лаппо-Данилевского! А тот – у здешнего полицмейстера! А кто такой этот преступный пан, я знать не знаю! Наверняка нас подслушали!
– Ты что его – на площади просил? – рявкнул Яков.
– Нет… – убитым голосом откликнулся Гунькин. – В кабинете… в ресторации… И… и я бы попросил мне не тыкать! Я секретарь! Правления! Я… Вы сами виноваты! Зачем вы взяли бумаги с собой? Вот их и украли! Нету саквояжа, нету, а вы даже не заметили! – Он принялся тыкать Карпасу за спину.
– Да и ладно! – небрежно отмахнулся паробеллумом Карпас.
– Что значит – ладно? – возмутился Гунькин.
– Вы что же, и впрямь думали, я ценные бумаги вот так невесть кому невесть за что преподнесу? – усмехнулся Карпас. – Эй вы! – Зло скривившись, он повернулся к налетчикам. – Кто из ваших чемодан резаной бумаги спер?
Бомкнуло. И… саквояж вдруг вылетел из темноты, будто им выстрелили из пушки. Кувыркнулся в воздухе и смачно хряснулся оземь. Кожаный бок с треском лопнул, замок щелкнул, из саквояжа вывалилась стопка разноцветных листов, в неверном свете и впрямь на первый взгляд смахивающих на ценные бумаги с вензелями.
От саквояжа шарахнулись, будто это бомба. Саквояж лежал, скособоченный, поблескивал под фонарем кожаным боком, вывалившиеся бумаги пестрели на темных булыжниках. На него смотрели. Молча.
– Глядите! – вдруг задушенным шепотом выдохнул привязанный к рельсу налетчик.
На стене склада медленно, одна за другой начали проступать буквы. Будто их выводила невидимая рука.
«Так вам железо нужно или нет?» – невозмутимо гласила слабо фосфоресцирующая надпись. Потом она тихо зашипела… И потекла мутными струями, не оставляя и следа.
Глава 33
Мертвецы в деле
– Призраки! – одними губами прошептал тощий налетчик и вдруг завыл, забился, колотясь о доски причала головой и гремя рельсом. – С того света послание, от самой Мораны Темной! Останние дни приходят! Конец нам всем! За грехи наши!
Его мелкий подельник вскочил, пошатываясь и обхватив обеими руками отбитые места, попытался бежать.
– Эк! – Налетевший сзади Яков приложил его рукоятью паробеллума по голове. – Продолжаете, значится! Все надеетесь нам головы задурить? Все, конец вам! – в ярости прохрипел он, хватая налетчика здоровой рукой за ворот и начиная трясти. – И тебе! И пану вашему! Играть он с нами вздумал!
– Это не мы! Не я! – истошно орал налетчик, но разъяренный Яков, хекнув, швырнул его наземь и припечатал ногой. Налетчик взвыл, а Яков вскинул паробеллум и прищурился, целясь тому в грудь…
– Яков! Яков, нет! – крикнул Карпас, но хрипящий от ярости старый портной лишь мотнул головой, стряхивая пот, и согнул палец на курке…
Бабах!
Поверх разбитого саквояжа, вколачивая его в булыжник мостовой, будто с небес, рухнула стальная болванка.
Гунькин взвыл и на четвереньках метнулся в сторону.
Что-то гибкое, похожее на живую змею, просвистело над головами и тут же исчезло.
– На… на веревках раскачали, что ли? – пробормотал секретарь Карпаса, вертясь на месте и бессмысленно тыча паробеллумом во все стороны.
– Не знаю… – Сам Карпас медленно, по шажочку, подбирался к болванке.
– Моисей Юдович, стойте!
Но Карпас уже склонился над болванкой и, вытащив платок, принялся аккуратно оттирать заляпанный речной тиной оттиск на боку.
– Наша! Точно наша! Вот и клеймо стоит! – выкрикнул он, стремительно выпрямляясь… и тут же, истошно заорав, шарахнулся назад. Сел на болванку, почувствовав вдруг, что его не держат ноги. Запрокинул голову, так что аж в шее хрустнуло.
Медленно, словно занавес за уголок потянули, у причала из пустоты начал проступать круто изогнутый железный борт, закрытые щитами пушечные бойницы, труба паровой машины…
Над ощутимо похрустывающим складским причалом, воняя металлом, смазкой и ржавчиной, возникла громада варяжского драккара.
– Невидимый? – вопросительно пробормотал секретарь.
– Так варяжский же! – обнимая рельс, объявил тощий налетчик неожиданно спокойно. – У них завсегда так-то… – авторитетно заверил он. И вдруг вздохнул с облегчением. – Ну слава Предкам, а я уж боялся, что и впрямь призраки, а то и вовсе мертвяки!
– А у нас абордажные команды все в разгоне, – завороженно запрокинув голову, прошептал Яков.
Нависающая над причалом стальная голова дракона вздрогнула, в глазах его вспыхнуло пламя, гибкая шея со скрежетом развернулась, и жерло распахнутой пасти нацелилось прямиком в него.
– Спокойно! – вскидывая руки, заорал Карпас. – Мы не нападаем, вот, глядите! – Он аккуратно положил паробеллум на землю и даже отпихнул его ногой. – Мы не собираемся вас обманывать! Это все так… предосторожности. Мы же не могли знать, что у вас и правда наше железо. Но ваши доказательства… – Он посмотрел прямо в пылающие очи носового дракона. Чувство, что через эти сверкающие огнем металлические глазницы на него и впрямь смотрит кто-то настороженный и готовый к бою, заставляло нервно сглатывать. – Очень убедительные доказательства, да… Бумаги сейчас принесут! Мухой давай! – Он отрывисто кивнул секретарю, и тот сорвался на бег. – Сейчас-сейчас!
Не прошло и пары минут, как секретарь снова вынырнул из темноты, выставив перед собой еще один саквояж, будто щит. Карпас выхватил саквояж у него из рук, щелкнул замком и… прямо перед стальной драконьей мордой развернул веер солидно-красочных бумаг. В верхней виньетке каждой красовалась надпись «Южно-Русское Днепровское металлургическое общество».
– Полагаете, он… видит? – растерянно пробормотал секретарь.
– Как я могу знать? Но откуда-то же за нами следят! – огрызнулся Карпас, предъявляя драконьей морде номинал каждой бумаги и демонстративно их пересчитывая.
Секретарь облегченно вздохнул: а то на миг ему подумалось, что наниматель сошел с ума, принимая дракона за живого.
Карпас помахал плотной стопкой с золотым обрезом. Дракон мигнул огненными глазницами. Шумно и словно бы удовлетворенно вздохнул, окутался белым паром… Гибкая стальная шея втянулась, и голова отодвинулась от причалов. Свет в глазах пригас, теперь казалось, что дракон дремлет, наблюдая за людьми из-под полуопущенных век.
– И… что теперь? – Карпас замер, прижимая к груди бумаги.
Тишина. Темнота. Ничего. Никого. Только воздух словно звенел от напряженного ожидания.
– Эй… вы… где? – Карпас завертел головой. Подождал еще мгновение… А потом будто в каком-то наитии затолкал бумаги обратно в саквояж, щелкнул замком – будто курок спустил – и с размаху швырнул саквояж в темноту. Еще и отбежал под фонарь у дверей складов.
Фонарь качнулся туда, сюда… выхватывая из мрака смертельно бледное лицо Карпаса с поджатыми в нитку губами.
У брошенного саквояжа что-то шевельнулось. Вылетело из мрака, захлестнулось вокруг саквояжа и стремительно уволокло в темноту.
– Аркан накинули? – Секретарь покосился на каменно-неподвижное лицо хозяина, и нервно облизнул губы.
Своего хозяина он знал. Если железо им не вернут сейчас же, они пойдут на штурм драккара. Даже понимая, что одного выстрела носового дракона хватит, чтоб
