Надо было срочно увидеть ребят из ФСБ. Мне показалось, что я вдруг понял что-то важное.
Через двадцать минут оба офицера сидели передо мной, молча и одновременно скептически уставившись в бумажку с написанной цифрой.
– Вы уверены? Мы сейчас все организуем, а потом ничего не произойдет. И все затраты коту под хвост. От начальства влетит по полной.
– Ссылайтесь на меня. Скажите вашим, что я уверен, просто нельзя упустить момент. Именно сегодня и именно сейчас. Он ждать не будет.
Несколько дней спустя я сидел за соседним столом с Сергеем Васильевичем в ресторане «Большой». Руководство было с какой-то дамой, присутствие которой мне не нужно было принимать во внимание. Насколько я понимал, дама исполняла роль статиста. Только псих может разговаривать наедине с самим с собой. Остальным такой монолог со стаканом бросится в глаза, особенно если они пристально наблюдают. Я медленно поглощал свою любимую котлету, якобы читая журнал, и совершенно не смотрел на соседа справа. Когда мне надо было ответить, приходилось брать телефон и как будто кому-то звонить. Таковы были инструкции. Никогда не хотел играть в шпионов и вот попал в какую-то передрягу…
– Александр Андреевич, я бы не стал устраивать весь этот балаган, если бы дело не приняло такой оборот.
Краем глаза я видел, что собеседница говорящего человека кивнула и, как бы любя, улыбнулась словам говорившего. Я весь ушел в журнал и котлету. Если не считать моего правого уха.
– Вы были правы, и денежная сумма, переданная вам, оказалась номером телефона. Он прибавил к этой цифре еще девять-ноль и позвонил. Я уверен, что все было согласовано заранее, кроме самого номера телефона. Просто террористы боятся нас и, кстати, правильно делают, поэтому периодически меняют номера телефонов. Замечательно, что вы нас предупредили о своей догадке. Ваш подопечный дал охраннику пять тысяч рублей и попросил у него телефон на полчаса. Для парня, который получает в месяц сорок тысяч, пятерка – большие деньги. Он это знал и на это рассчитывал. Благодаря вашей догадке мы вовремя сработали. Весь разговор записан.
Жутко захотелось кивнуть остатку котлеты, но я сдержался. Вместо меня кивнула дама. Молодец.
– Разговор был на арабском и не очень хороший по отношению к вам. Надеюсь, что отнесетесь с пониманием, и все, что я скажу, это не мои слова, а этого человека. Для начала он поинтересовался, действительно ли мужчина, который забирал пакет из кафе, ваш водитель. Ему ответили утвердительно. Печально, но никто из наших ребят не увидел слежку за Игорем. Предположу, что просто сфотографировали и его, и ваш «Роллс» и дальше полюбопытствовали в доме, где у вас и гараж, и офис. Кто-то там (или консьерж, или соседи) подтвердил личность Игоря. Это хорошо. Однако есть и другая сторона. Он попросил за вами последить и, если только будет установлена связь или с нами, или с какими-то израильтянами, вас надо будет… сами понимаете, не хочу уточнять. Дальше он говорил о том, что есть большой шанс, что ваша иудейская сущность возымеет верх надо всем, и вы, думая, что впереди большие деньги, все сделаете, чтобы его вытащить на волю из тюрьмы. И тут у него серьезный шанс сыграть на вашей жадности. Если это так, как он думает, то вы не сотрудничаете ни с нами, ни с израильтянами. Конечно, денег вам никто платить после выхода не будет. Это он успокоил собеседника. Ну а если вы будете требовать и все такое, то понятно, что будет… Опять уточнять не хочется… Кстати, про пакет с деньгами. Анализ купюр ничего не дал. Но это и ожидаемо: надежда найти что-нибудь была мизерной. Отпечатков пальцев на пакете несметное количество, разобраться невозможно. В общем, с этой штукой – путь в никуда. Будет время, попросите Игоря подписать документ о передаче нам пакета с деньгами. Бухгалтерия требует, вы уж извините. Они иначе не смогут оприходовать. Теперь о самой операции. Вокруг вас постоянно появляются два номера телефона. Это и есть ваш хвост. Или хвосты. Следят довольно умело, надо сказать. Если бы мы не засекли двигающиеся с вами уже несколько дней одни и те же номера, так бы ничего и не поняли. Очень здорово, что вы не оглядываетесь и не придумываете ничего шпионского. Машину мы тоже пробили. Это все у нас под контролем. И на данный момент в нашем поле зрения уже девять человек. Работаем очень аккуратно – нельзя никого спугнуть. Как вы и настаивали, разрешение у родственников запросили. Думаю, что получим. Теперь к вашему клиенту. Вы уверены, что ничего нельзя сделать, поэтому придется освободить? Соглашусь, что нет никаких улик. Разговаривали они исключительно на религиозные темы. Вербовали-то другие. Мы ищем зацепки. Но пока не понимаем, что предпринять. Документов на Вигена нет. Могли бы привязаться к этому, но тоже не получается. Ну и что, что его все называли так? Это же не криминал. У вас вот в паспорте записано имя Александр, а жена наверняка зовет вас Саша. Это как пример. На сегодня решения нет. Точно знаю одно. Пока он документы не найдет и не предоставит, мы его не выпустим. Очень крупная рыба этот ваш антикварщик. Вот и работаем вовсю. Во многих делах о терактах фигурирует некий человек, что называется, за кадром. Все уверены, что это именно он. Но с этой уверенностью к прокурору не придешь. Даже тот самый телефонный разговор, который мы, естественно, записали, хоть и понятен по сути, но настолько красиво и витиевато обставлен, что к делу тоже не пришьешь. И последнее. До тех пор пока вас ведут, мы встречаться не должны. Сами понимаете, как это может быть опасно. В случае необходимости пусть ваш Игорь звонит со своего телефона. Номер у него записан. Я какое-нибудь спокойное место, где вы часто бываете, придумаю. Там и поговорим. Всего вам хорошего. Удачи вам. Мы еще посидим. Как вы любите говорить? «До скорого»?
В это время дама, глядя на своего визави, мило захохотала, будто ей рассказали смешной анекдот.
– Нам пора заканчивать. Вы уходите первым. С понедельника начинаем фазу «Документы». Три дня без слежки – и вам передадут наше возможное место встречи. Но осторожность надо будет соблюдать в любом случае. Сегодня не следят, а завтра начнут снова. Всего хорошего вам. Или как вы говорите: «До скорого!»
– Где вы были всю неделю? Я вам плачу за то, чтобы вы работали.
– Смените тон, Виген, или как вас там зовут. Как вы мне платите, так я и
