армию призвали 1,5 миллиона. Около 500 000 человек с войны не вернулись{234}. Казахстан, где лишь недавно коллективизация привела к страшному голоду, отправил на войну 1,2 миллиона солдат, из которых примерно 450 000 были этническими казахами{235}. Согласно подсчетам, за всю войну в боях погибло 314 000 человек центральноазиатских национальностей{236}. Были потери и за пределами фронта, хотя, конечно, они были не такими тяжелыми, как боевые. Из-за того что столько мужчин ушло на фронт, многим женщинам пришлось искать себе работу. В Узбекистане из-за войны женщины наконец сняли покрывала и стали рабочей силой, хоть и оказались теперь более уязвимы перед чрезмерным контролем администрации{237}. Жители Центральной Азии мобилизовались и для финансирования военной техники и отправки товаров на фронт. Армия реквизировала большое количество лошадей и практически весь запас транспортных средств в Центральной Азии, а существовавшая здесь промышленность переключилась на производство материального обеспечения для войск.

В первые недели немецкая армия наступала тревожно быстрыми темпами, и советское правительство приказало эвакуировать важных работников и целые экономические отрасли во внутренние районы страны. Среди эвакуированных были политические деятели, ученые и интеллектуалы, как отдельные лица, так и члены исследовательских или художественных организаций. Заводы демонтировали, грузили в поезда и перевозили в города Волго-Уральского региона, Сибири и Центральной Азии. В 1941–1942 годах Казахстан принял 532 000 гражданских лиц и 50 000 квалифицированных технических работников, эвакуированных из зоны боевых действий. В Узбекистане цифры были еще выше: здесь приняли более миллиона человек, в том числе 200 000 детей-сирот. Ташкент был главным пунктом назначения для эвакуированных, и в течение двух лет он принимал у себя выдающихся поэтов и художников России, которые в этот период создали там ряд литературных салонов. В Ташкент переехала Ленинградская консерватория и ряд научно-исследовательских институтов. Однако главной целью эвакуации было сохранение оборонной промышленности страны, и основной заботой руководителей эвакуации были именно заводы, перенесенные в Центральную Азию. Во время войны в Казахстане было создано более 300 заводов, а в Узбекистане – более 280{238}. До войны индустриализация в Центральной Азии была очень слабой, поскольку модель региональной специализации обрекла регион на роль производителя сырья. Теперь же здесь в одночасье появилась тяжелая промышленность, а также стали поступать значительные инвестиции в строительство и инфраструктурные проекты, как, например, гидроэлектростанции. Эвакуация стала логистическим кошмаром. В Центральной Азии не хватало инфраструктуры для создания тяжелой промышленности. Заводы, к примеру, часто оказывались на недостаточных площадях, а источники энергии были крайне неадекватными. Огромный приток людей вызывал проблемы с размещением, продовольствием и водой, особенно в Ташкенте, население которого во время войны выросло более чем до миллиона человек (по переписи 1939 года в городе проживало 585 000 человек).

Последствия эвакуации были неоднозначными. Согласно зафиксированным планировщиками приоритетам, эвакуированные люди и учреждения, как правило, просто вытесняли наличные местные. Новая отрасль создала не так много рабочих мест, поскольку заводы перевозили вместе с рабочими. Однако эвакуация в очень значительном объеме показала Советскому Союзу Центральную Азию – и одновременно включила Центральную Азию в Советский Союз. Многие из эвакуированных в Центральной Азии впервые познакомились с советским Востоком. Многие из них вернулись домой с теплыми воспоминаниями о доброте и гостеприимстве местных жителей. Они привезли с собой знания о культуре и кухне Центральной Азии, которые изменили имидж региона в более широкой советской культуре. После 1944 года многие заводы вернулись обратно, но некоторые остались в Центральной Азии, в том числе гигантский Московский авиационный завод № 84, который переехал в Ташкент и продолжал там работать до 2015 года. Приглашенные ученые в 1943 году участвовали в основании Академии наук Узбекистана. Эвакуация привела к строительству электростанций и гидроэлектростанций. В целом неожиданная эвакуация военного времени заложила основу тяжелой промышленности в Центральной Азии, чего до войны в советских планах не было.

Самое большое влияние война оказала на отношение жителей Центральной Азии к Советскому Союзу, своему месту в нем и в конечном счете к самим себе. Война изменила самоощущение и их представления о своей принадлежности и превратила их в советских граждан, какими до войны здесь были лишь немногие. Семьи солдат, не вернувшихся с фронта, пережили глубокое потрясение. Киргизские или узбекские крестьяне, пережившие войну, возвращались уже советскими гражданами, и борьба плечом к плечу с мужчинами со всего Союза обогатила их мировоззрение. Война затронула и тех, кто добровольно жертвовал на военные нужды, чьи организации собирали деньги для оплаты военных самолетов или танков, кто писал письма солдатам на фронт, кто страдал от нехватки продовольствия и жилья, и тех, кто принял в семью русских или украинских детей-сирот. Так жители Центральной Азии вошли в новое сообщество советских граждан, которое было основано не на идее мировой революции или социализма, а ощущало себя «сообществом, героически пережившим страдания войны»{239}.

В 1942 году каждому из множества народов, населявших Советский Союз, официальная советская риторика стала представлять войну как национальную. Партийные чиновники и писатели каждой страны составляли письма от народа своим воинам на фронте, которые публиковали на местах и в центральных газетах, «Правде» и «Известиях»{240}. В этих письмах немецкая агрессия изображалась так, словно была направлена против всех советских национальностей, а не только против русских. В них использовались мощные поэтические образы, и они была наполнены отсылками к географии и истории каждого народа. Письмо узбекского народа, составленное рядом ведущих писателей республики, зачитывали на многочисленных публичных собраниях, и в общей сложности его подписали 2 412 000 человек. Затем его опубликовали в «Правде» на узбекском и на русском языках. В письме узбекский народ сообщал своим солдатам, что

[враги] пытаются превратить нашу Родину в рынок рабов, продавать узбеков как скот. Они хотят превратить наши построенные с любовью каналы в реки крови и слез невинных сирот, отбросить нас в темные века, хуже тех, когда правили эмир Бухары и кровожадные ханы Хивы и Коканда. Они хотят стереть с лица земли Самарканд, где творил великий узбекский писатель Навои и узбекский ученый Улугбек, опустошить Фергану, где создавал свои вдохновенные стихи Мукими, сжечь Бухару, на стенах которой сражался за свободу против завоевателей-монголов узбекский народный герой Тароби… Гитлер замыслил уничтожить нашу литературу, наше искусство, наши песни, нашу национальную культуру. Гитлеровские бандиты жаждут осквернить честь жен и дочерей, уют наших семейных очагов, спокойную, обеспеченную жизнь наших стариков, безмятежный сон наших детей{241}.

Письмо таджикского народа вышло только на русском языке, однако оно напоминало таджикским солдатам: «Когда мы думаем о Родине, перед нашими глазами встают не только полная изобилия долина Вахша, не только абрикосовые и яблоневые сады Ленинабада, не только ушедшие своими вершинами в небо снежные горы Памира: Родина – это зелёные леса и полноводные реки России, плодородные поля Украины, живописные берега Черноморья… и колыбель революции – великий город Ленина»{242}. Национальное и советское в этих письмах тесно переплетались.

Эти письма стали важным успехом в деле политической мобилизации. Офицеры вспоминали, как они поднимали боевой дух солдат, и ходили истории о том, что узбекские военнослужащие хранили эти письма при себе как талисманы. Литература и театр военного времени тоже находились в поисках местных и национальных героев, способных повысить боевой дух жителей Центральной Азии. В них прославлялись центральноазиатские деятели прошлых поколений, которые боролись с (нерусскими) иностранными захватчиками. Муканна, «пророк, закрытый покрывалом», который сражался с арабскими армиями в Мерве в XVIII веке, стал национальным героем Узбекистана, а Темур Малик, защищавший Худжанд от войск Чингисхана в XIII веке, стал национальным героем Таджикистана. Оба они стали героями нескольких романов и пьес, появившихся во время войны. Помимо использования в САДУМе религиозной лексики, эта национализация стремления к победе объединяла советское с национальным. Она позволяла быть узбеком, казахом или таджиком, советским человеком и мусульманином одновременно.

Однако у войны была и другая сторона. За время войны немецкие армии захватили в плен более 5,7 миллиона советских солдат. С большинством из них обращались с поразительной жестокостью (невероятное их число – 3,5 миллиона человек – погибли в плену), а кроме того, нацисты целенаправленно предпринимали попытки завербовать нерусских солдат в национальные подразделения для борьбы против Советов,

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 119

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид бесплатно.

Похожие на Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид книги

Оставить комментарий