совсем не подглядывает на большой экран, на котором транслируется презентация.
Я смотрю на детей и аж дух захватывает, как горят их глаза, как они поддерживают друг друга аплодисментами. Да, в творческих профессиях есть место не только высокому искусству, огромному трудолюбию, травмам и победам, но и зависти, подковерным играм и борьбе за лидерство. Но здесь, в этом лагере, я вижу лишь беззаботных счастливых ребят, которые безумно любят музыку и танцы, жадные до репетиций и требуют их с приезда. И хочется сохранить эти магическое ощущения праздника и трепета перед сценой в их душах.
Мой отряд – сборный из танцоров и музыкантов. Несмотря на то, что они приехали отдыхать, по два часа в день с ними будут заниматься их хореографы и педагоги по музыке. Я еще не успела заглянуть в зал для репетиций, хоть мама и рассказывала с восторгом о дорогущем паркете и системе акустики. Если честно, я боюсь снова погружаться в мир танца, хоть и знала, в какой лагерь еду.
Мне много раз снилась моя хореография, занятия в студиях, тренировки с девчонками, но я так ни разу не позволила себе вновь танцевать. Зато Оливка жить не может без танцев и вот уже год, как ходит в студию современного танца и такое вытворяет со своим телом, что я ловлю себя на желании повторить ее движения. Но каждый раз осекаю себя, насильно включая функцию нетанцующего “дерева”, как будто кто-то запретил мне заниматься тем, что когда-то я очень любила. Танцевать. Смеяться. Нормально жить.
Мой психолог говорит, что я блокирую удовольствия и радости жизни, неосознанно за что-то наказывая себя. Она не права. Осознанно. И в полной мере осознавая, за что. Я сама себя так запутала в паутине чувства вины, что даже и не думала трепыхаться в ней, распутывая липкую неприятную нить сожалений и самопоедания. Я сдалась ей, укуталась ею, спряталась за паутиной, превратившись и в жертву-бабочку, и в монстра-паука в одном лице. Но сейчас, с появлением Макса в моей жизни и с надеждой на то, что мы сможем все исправить, эти оковы стали мне тесны. Моя правда мужу станет избавлением от патины лжи и самоистязания.
– Наталья Андреевна, а фильм про Киру, как в прошлом году, будет? – После маминой речи и оваций девчонка из моего отряда, не помню, как ее зовут, встает и обращается к ней, а я непонимающе смотрю на маму. Я не ослышалась, про Киру?
– Этот фильм в прошлом году нам предоставил Максим Ильдарович к открытию лагеря. Он, конечно, есть у нас на ноутбуке, но этом году мы не планировали его повторять. Если Максим Ильдарович не против…
Десятки детских голов поворачиваются в сторону Макса с Кирюшкой и Оливкой на коленях (да, наша дочь отказалась сидеть со мной) и начинают щебетать, как птенчики, упрашивая его о согласии. Он его дает. А я, даже не зная, что там в этом фильме, уже готова разрыдаться. Фильм? Обо мне? От Макса?
В зале гаснет освещение. Дети замолкают. На экране с эффектом состаренного кино мелькают вспышками картинки моих детских репетиций, первых выступлений и побед. Вот я сижу с тугой шишкой из своенравных волос на голове и реву в камеру, потому что больно садиться на шпагат. Вот я со злостью повторяю и повторяю сложное движение, как заведенная. Кадры сменяются нарезкой из более взрослых записей, где я с разными коллективами выступаю. Где-то я ведущий артист, где-то меня еле видно из-за других участниц, на одном моменте камера резко поворачивается на моего папу, который подпрыгивает от волнения за меня и хлопает в ладоши с такой силой, что это чувствуется даже через экран. Дальше – мой танец в студии “Революции”, где Эми с подружками уговорили меня повторить для них все движения. Тут же Макс на заднем плане с ведром и тряпками не отрываясь смотрит на меня. Завершается фильм моей речью в той же студии, где я говорю моим танцующим кошкам о силе музыки и танцев:
– Это не только про самовыражение, но и про самоисцеление, которому подвластны любые раны. Стоит отдаться ощущениям внутри себя и выплеснуть их через тело, отпустить свои сомнения – и тогда главными победами становятся не чемпионские места в баттлах и соревнованиях, а то, как ты шагаешь навстречу своим страхам. Да, с трясущимися коленками, но ты продолжаешь идти, бежать, где-то ползти, тянуться из последних сил за своей мечтой, за лучшей версией себя. Звучит банально, но мы созданы, чтобы творить и вытворять в этом безумном мире. Чтобы быть не успешнее даже, а свободнее, счастливее, и тогда сам процесс и преодоление себя подарят самые восхитительные эмоции. Главная победа – это когда внутри тебя горит твой свет, а его сияние украшает всю твою жизнь. И какая бы не наступила темная ночь, этого огня хватит, чтобы со всем справиться.
Фильм заканчивается и со стоп-кадра на меня смотрит восемнадцатилетняя Кира. Ее слова повисают в воздухе невероятной мощью и глубиной смысла. Откуда в этой девчонке было столько веры в себя и желания жить? И куда делся этот свет? Не мог нож Булатова-старшего вырезать-погасить его! Не мог! И измена Макса с нашим слитым видео! И потеря ребенка. И даже не смерть папы.
Это сделала я.
Поворачиваюсь к моим юным помощникам и говорю, что скоро вернусь, ведь впереди у нас купание на сапах со старшими ребятами и вечерний костер с песнями под гитару. Убегаю из зала под громкое рукоплескание стоящего зала. Слова Киры, мои слова, до сих пор стоят в ушах, комом в горле, раскаленной лавой в жилах и судорогами, стянувшими все мое тело, измученное внутренними сражениями с ветряными мельницами.
Ноги несут меня непонятно куда и останавливаются только в танцевальном зале. Я включаю свет и уже знаю, что хочу сделать. Стопы на ногах немеют и начинают зудиться. Снимаю кроссовки и носки. Подхожу к музыкальному центру. Включаю его и блютузю с телефоном.
Врубаю музыку на полную мощность так, чтобы заглушить голос Киры в ушах и начинаю орать, глядя на себя в зеркалах. Не слышу, но чувствую, как срывается голос. Но вместе с этим тело как будто просыпается после зимней спячки и требует срочно его накормить. Музыкой. Еще и еще. Я захлебываюсь звуками, голосами, куски нот валятся изо рта, но я продолжаю пожирать их, пока не замечаю, что мое отражение начинает набухать, как весенние почки на деревьях, расцветать и светиться в такт музыке.
