этой задачей сама.
Иду на кровать. Раздвигаю колени и крадусь пальцами между ног. Я теплая. Приятная. Мокрая. И душ тут не при чем. Это мое неистовое желание, которое сотрясает и закручивает в безумном танго своими волнами не только мое тело, но и всю комнату, нашпиговывая меня, как рождественского гуся, опасными яблоками-феромонами прародительницы Евы. Готова грешить по полной. И начинаю прямо сейчас, поглаживая свои складочки и горошинку клитора. Завожу пальцы внутрь и изучаю обстановку внутри, аккуратными движениями заводя внутреннюю похотливую девочку. Максу понравится. Внутри меня все ноет от ожидания его вторжения. Вынимаю пальцы, оставляя себя голодной, кончать я сегодня буду только с любимым мужчиной.
Пора собираться. Нормальные люди надели бы на ночную прогулку по озеру спортивный костюм, но я выбираю легкий белый сарафан, отрывая от него этикетку. Ткань грубовата, но мне уже все равно. Я не планирую пребывать в этом наряде долго. Расчесываю волосы и кладу в сумочку телефон. Я готова. Неужели я правда буду сегодня с Максом? Хочется кричать на всю Вселенную, но я себя сдерживаю и понимаю, какое же верное решение забраться в дом подальше от спящих ушей. Странно, но этические вопросы по поводу взлома чужого жилища меня вообще не волнуют.
Иду к пристани. Освещения в лагере не хватает, чтобы дотянуться до нее. Но я вижу силуэт Макса под светом Луны. Романтично. Замираю на мгновение. Он словно чувствует меня и оборачивается. Иду к нему, чувствую прохладу ветерка, гуляющего по голой коже под сарафаном. Макс, в отличие от меня в теплой толстовке и спортивных штанах, даже немного завидую ему.
– Привет, я думал, что ты не придешь.
– А если бы не пришла?
– Но ты пришла. Твое платье… – Он поправляет лямку сарафана и касается моей щеки, а я льну к ней, забывая обо всем на свете. – Ты похожа на невесту, Аделина. Или на призрака, что вышел пугать людей ночью.
– Получается?
– Немного, – он берет меня за руку и помогает сесть в лодку.
Он немногословен. Я тоже.
Пока он машет веслами, воплощая в жизнь одну из самых красивых картинок в голове любой девчонки – прогулку под Луной на лодке с накаченным красавчиком – я яростно отбиваюсь от комаров, слетевшихся на запах моих духов. Они беспощадно вгрызаются в открытую кожу, чешусь, раздирая места укусов. Очень романтично!
Макс останавливается и отдает мне свою толстовку, оставаясь в одной футболке. Интересно, он догадывается, что всю оставшуюся дорогу я буду парфюмером, собирающим своей кожей запах с его одежды? Практически не помню деталей, как мы сошли на берег, как Макс вытаскивал лодку на сушу и как шли до домика. Из внутренней оглушающей тишины меня выдергивает звук разбивающегося окна, в которое забирается Макс и открывает мне дверь изнутри. Мы – грабители! Детям о таком мы рассказывать не будем!
– Ты голодная? – Мы настолько обнаглевшие преступники, что включили свет в доме, находим кухню и движемся к холодильнику.
– Очень, – если что я это не про еду, хоть за весь день в моем желудке практически не было еды.
– Оливки. Оу, сыр. Винишко. – Макс достает хозяйские запасы из холодильника и кладет их на стол, я нахожу в это время в шкафчиках бокалы и даже свечи со спичками. Конечно же, зажигаю их. Странность наших действий зашкаливает. Мы оба на взводе и не знаем, о чем говорить. И я уверена, что в его голове точно такие же мысли, как и у меня. И это нифига не бутерброды!
– Нужен штопор, – ищу, чем открыть бутылку, пока Макс моет яблоки.
– Держи, – он, не глядя, привычным движением открывает выдвижной шкафчик, который вообще не было видно, и подает мне штопор.
До меня доходит очевидное! Это или дом Макса, или он здесь был частым гостем! Он ведь совсем не мешкался, когда искал выключатели, когда доставал штопор. Вот он притворюшка! Он когда-нибудь бывает обычным человеком без закидонов? Нет. И женщину, надо сказать, выбрал себе подходящую.
Бросаю штопор ему в раковину, убираю бутылку и бокалы со стола, а потом резким движением смахиваю рукой свечи и прочую ненужную сервировку стола с едой на пол. Я задолбалась ждать. Макс ошеломленно смотрит на меня, но ему хватает секунды, чтобы понять мой призыв. Он срывается ко мне, больно кусает губы и стягивает с меня свою толстовку, а я с него футболку.
– Что, даже чаю не попьем? – Хрипит над моим лицом, пока я стягиваю с него штаны.
– Потом попьем. Если ты меня прямо сейчас не трахнешь, я сделаю все сама!
Максу больше не нужно приглашение. Он крутит меня, и я оказываюсь к нему спиной. Нетерпеливо задирает подол сарафана и начинает материться, видя, что под ним ничего нет. Хватает меня за шею и грубо прижимает животом к столешнице. Я вот-вот взорвусь! Надеюсь, он не начнет нежничать с прелюдиями. Только не сейчас! Я так долго ждала его, что сил терпеть не осталось.
Он убирает руки с моей шеи и ведет ими вдоль спины, заставляя меня выгибаться дугой так, что мне кажется позвонки от натяжения начинают скрипеть. Он хватает меня за ягодицы и резко шлепает по одной из них, отчего я вскрикиваю. Не от боли. Мне нравится. Я оборачиваюсь на него и вижу, как он наклоняется лицом ко мне, жду, когда он укусит мою голую кожу и приступит к самому главному. Но он делает другое.
Он ныряет языком мне между ног, медленно и со смачным звуком увлажняя там все от самого низа до верха, а я извиваюсь и одновременно дергаюсь задницей, испугавшись, что он сейчас пойдет выше.
– Ебать, ты вкусная, Аделина, – он продолжает вытворять своим языком немыслимые вещи, то посасывая, то покусывая меня, от чего на месте его ласк запекаются китайские иероглифы, которые звучат примерно как “Я СЕЙЧАС ВЗОРВУСЬ НАХРЕН, ЕСЛИ ТЫ НЕ ВОРВЕШЬСЯ В МЕНЯ ЧЛЕНОМ”.
– И я, Аделина, – понимаю, что орала это вслух и в эту секунду он выполняет мою мольбу и врезается в меня быстрым коротким движением так, что я вскрикиваю, чувствуя его внутри себя и как шоркается голая кожа о край стола.
Он не церемонится. Он вспахивает мою целину своим плугом, причиняя и боль, и наслаждение непрерывными глубокими толчками. Я же держусь руками за края столешницы, чтобы не улететь вперед, и тянусь к нему всем задом, вставая на носочки, чтобы слипнуться с ним в одно целое. Внутри все разрывается, кипит, бурлит и извергается подобно вулкану. Я шепчу сквозь стоны
