страну уйгуров, Кашгар с Яркендом и Хотаном, Трансоксанию и округа Балха, Газны и Седжестана; сыновья Джучи поселились в России и к северу от Каспийского моря (Кипчакское царство[205], или Золотая Орда). Если, по мере все большего отпадения от государства великого хана отдельных его частей, отношения этих двух к ильханам не всегда были миролюбивы, то тем труднее было направить все свои силы на запад. Царство, несмотря на свои большие размеры, не могло, вследствие предшествующего разорения почти всех провинций, оказаться производительным, и для остановки дальнейшего движения ильханов достаточно было сравнительно небольших сил египетских мамелюков. Благодаря такому положению, монгольским государям, несмотря на всю покорность последних сельджукских султанов Иконии, не удалось удержать за собой всей Малой Азии. Напротив того, предводители отрядов, стоявшие всего ближе к византийской границе, и начальники различных туркменских и других турецких племен очень скоро выродились в более чем полусамостоятельных князей, которые сумели совершенно отклонить всякое влияние ильханов на западную половину полуострова. Среди этих малоазийско-турецких мелких владетелей уже до конца VII (XIII) в. выдвигается племя османов, и как в Египте и Сирии, так и в Малой Азии турки долго будут противиться монголам.

Но и это отражение варварских непрошеных гостей довольно мало послужило ко благу ислама. Управители Египта, Сирии и Малой Азии отныне и навсегда были турки, то есть они пряли ту же нить, какую и монголы, только другого свойства. Внешние войны и внутренние восстания в царстве ильханов и мамелюков, равно как позднее у османов, сменяют друг друга подобно тому, как это раньше было между халифами и султанами; но как бы ни видоизменялись при этом частности, в общем не изменялись ни общие формы проявления ислама, ни судьба подданных. Постоянный упадок ига на время задерживался только благодаря благодетельному влиянию, которое Крестовые походы оказали не только на Европу, но и на Восток, – начало торговых сношений между большими итальянскими республиками и странами Востока, с одной стороны – Кипром и мусульманской Александрией, с другой стороны – Константинополем[206].

Только ввиду этого становится понятным относительно благоприятное внешнее положение Египта при столь диком и ежеминутно подверженном опасным содроганиям государственном управлении, какое являет собой господство мамелюков, и невероятная продолжительность этого господства в течение более двух с половиною столетий. Точно так же несомненно, что Персия находила выгоду в торговле, которая между Каспийским морем и Азовом и другими местностями на Черном море сосредоточивалась главным образом в руках генуэзцев. Только два великих события, почти совпавшие друг с другом по времени, а именно – открытие водного пути в Индию (1498) и завоевание Константинополя османами (1453), прекратили эти сношения и ускорили экономическое падение Востока, равно как падение Генуи и Венеции. Менее важны, хотя сами по себе довольно характерны были политические отношения между Западом и Востоком, которые идут наряду с вышеуказанными торговыми сношениями, хотя и не имеют к ним прямого касательства.

Первые ильханы, которые были язычниками и с высоты своего величия одинаково равнодушно взирали на ислам и христианство, были очень заняты мыслью послать против магометанских турок Египта не только давно подчинившегося им короля Малой Армении, но и находившиеся в сношениях с ним последние передовые посты христианства в Сирии. Правда, со времени неудачи Крестовых походов Людовика Святого могущество франкских рыцарей не могло больше внушать опасения; однако оно могло бы оказать значительную пользу военной политике Хулагу и его преемников против мусульман, если бы рыцарям тотчас не стало ясно, что бороться против турок с такими союзниками-варварами – то же, что изгонять беса силой Вельзевула. Несмотря на это, из совместной противоположности язычников и христиан к исламу возникли постоянные дипломатические сношения между папами и королями Англии и Франции, с одной стороны, и ильханами – с другой. Правда, из этого вышло так же мало толку (рвение к Крестовым походам теперь на Западе улетучилось), как в свое время из сношений Аббасидов с франками или позднее венецианцев с Ак-Коюнлу, но начала этой обширной мировой политики очень интересны; она продолжается и до сих пор и проявляется в стремлении русских оказывать влияние на персов, чтобы в случае надобности иметь их союзниками в борьбе с Турцией.

После завоевания Багдада Хулагу (царствовал в 656–663 = 1258–1265 гг.) предварительно вернулся в Хамадан, а отсюда отправился через Мерагу в Тебриз, главный город Азербайджана, который отныне в течение большей части года сделался резиденцией ильханов. Монголы не привыкли к жаркому климату Персии и Ирака и потому во время своих военных походов держались по возможности северных частей разоряемых стран. Южная Персия была менее наводнена варварами, чем Хорасан, Мидия и кавказские владения. Подобно тому как и в настоящее время шах в жаркое время года покидает душный Тегеран и избирает для летнего местопребывания тенистые горы, так и ильханы меняли местожительства, смотря по времени года: проводя все лето в Тебризе или Мераге, позднее и в Султанин (это была любимая резиденция позднейших монгольских государей, заложенная в 689 (1290) г. внуком Хулагу, Аргуном, в местности между Казвином и Зенджаном), а зиму в более теплом Багдаде, они в этом остались верны кочевым привычкам своего племени.

В то время как полководцы Хулагу довершали подчинение ближайших к Багдаду округов и укрепляли власть нового завоевателя по направлению к Грузии, Хулагу располагался в своей столице и принимал, отчасти уже по дороге, присягу некоторых мусульманских князей, которые отказались от всякого сопротивления. Сын атабега, Абу Бекр Фарсский, явился тут вторично, а потом оба сельджука, Ис ад-дин и Руки ад-дин, которые, смотря по усмотрению монголов, попеременно или одновременно фигурировали в Руме в качестве султанов, и девяностолетний государь Мосула, Бедр ад-дин Лулу. Ис ад-дин выказал величайшую способность к низкой лести: зная, что Хулагу нехорошо отзывался о нем, он подарил ему пару ценных туфель, на подошве которых было выткано его изображение, так что получивший подарок невольно увидел портрет Ис ад-дина. «Это – надежда раба, – прибавил подноситель, – на то, что падишах[207] своею милостивою ногою захочет возвысить раба».

Большего не мог требовать даже монгол, и недаром Хулагу с некоторых пор находился в обществе образованных персов, которые сумели научить его тонкости таких острот. Впрочем, все же должно сказать о нем, что и в других отношениях сношения с ними не пропали даром. Хотя и он, и первые его преемники, и большинство его соплеменников оставались еще язычниками, но они все же восприняли кое-что из персидской культуры. Прежде всего их привлекала астрология, которая давно уже была в почете у персов и

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 228

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер бесплатно.

Похожие на История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер книги

Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей - Прочая религиозная литература
Практика радости. Жизнь без смерти и страха - Тик Нат Хан - Прочая религиозная литература
Исламоведение - Э. Кулиев - Религиоведение
О жизни вечной на том свете в райских обителях. Чудесные описания святыми угодниками Божьими Царства Небесного - Алексей Фомин - Религиоведение
Суть науки Каббала. Том 2(первоначальный проект продолжения) - Михаэль Лайтман - Религиоведение
Время Анны Комниной - Андрей Юрьевич Митрофанов - Религиоведение
Конспект по истории Поместных Православных Церквей - профессор КДА протоиерей Василий Заев - Религиоведение
Жизнь после жизни есть. Мы знаем! Подлинные истории о встречах с потусторонним миром - Павел Иванов - Прочая религиозная литература / Эзотерика
Мусульмане в советском Петрограде – Ленинграде (1917–1991) - Ренат Беккин - Религиоведение
Жизнь Пророка Мухаммада - Коллектив авторов - Религиоведение

Оставить комментарий