Но сегодня ты перешла черту, черту, с которой ты никогда не сможешь вернуться, по крайней мере, ко мне. Решат ли когда-нибудь наши дети или твоя семья простить тебя — это другой вопрос. Думаю, ты узнаешь об этом лет через двадцать или около того, — лицо Джинни обмякло, и Гермиона подумала, что она упадет в обморок, но два аврора, которые только что прибыли и надевали на нее наручники, удержали ее от падения. К сожалению, они не остановили ее от крика.
— НЕТ… ГАРРИ, НЕТ… ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЭТОГО СДЕЛАТЬ… — ее крики были прерваны одним из авроров, и паб заполнила потрясенная тишина, когда ее сопротивляющееся тело утащили, а за ним последовал и Симус Финниган.
Гермиона увидела, как Гарри опустился на место, которое недавно освободил Симус, и выглядел совершенно разбитым. Она знала, что, хотя он и сделает все возможное, чтобы смягчить ей наказание, Джинни своими сегодняшними поступками решила свою судьбу. К сожалению, было слишком много свидетелей…
— Гарри, прости… — тихо сказала Гермиона. — Я не должна была злить ее… она просто тоже так разъярила меня и…
— Гермиона… Прекрати, — перебил ее Гарри: — Она взрослая женщина, ответственная за свои собственные поступки… ты это знаешь. Что помешало тебе бросить в нее непростительное проклятие? Ничего, кроме того факта, знаю, что это даже не приходило тебе в голову. Нормальные… цивилизованные люди не бегают просто так, взрываясь из-за каждой мелочи, — Гарри вздохнул, сжимая ее руку, прежде чем встать.
— Мне нужно идти, я сожалею обо всем этом. Нужно отвезти Лили к няне Уотсон, прежде чем отправиться в министерство, чтобы разобраться со всем этим бардаком. К сожалению, вас обоих вызовут в качестве свидетелей, — он поднялся и посмотрел на Люциуса, прежде чем подняться.
— Извини за это, Люциус, и спасибо тебе за обед, — не дожидаясь ответа, Гарри повернулся и вышел из паба.
— Ну, дорогая, — сказал Люциус, ухмыляясь, и крепко обнял Гермиону, чувствуя ее горе и вину. — Почему у меня такое чувство, что отношения с тобой никогда не будут скучными? — он улыбнулся ей, прежде чем наклонился, чтобы сказать кое-что потише. — Я просто надеюсь, что у тебя не войдет в привычку обсуждать мои… великолепные мужские достоинства… со всеми своими знакомыми. Не то чтобы я не был польщен, заметь, но это имеет тенденцию затмевать все другие темы, — Люциус ухмыльнулся, показывая, что он ее просто поддразнивает, а Гермиона опустила голову на стол и застонала.
"Черт же возьми!"
* * *
Позже в тот же день Гермиону и Люциуса вызвали в Аврорат, чтобы сделать заявления, и, когда они выходили из кабинета Гарри, заметили, что весь клан Уизли сидит в приемной, и Молли пытается запугать бедную секретаршу Гарри, а Артур и Рон пытаются заставить ее успокоиться и отступить.
"Черт возьми", — одновременно подумали Гермиона и Люциус, пытаясь незаметно проскользнуть мимо этой семейки, ни один из них не хотел конфронтации с разгневанным и совершенно иррационально вспыльчивым матриархом семейства Уизли. К сожалению, звук закрывающейся двери предупредил всех об их присутствии, и вскоре их окружили обеспокоенные рыжики, говорившие все одновременно.
— Что это значит? — крикнула Молли.
— Гермиона, что происходит? — спросил Артур.
— Что она сделала на этот раз? — спросил Рон, чем заслужил сердитый взгляд Молли.
Гермиону удивил тон Рона, в котором не было ни капли тепла, в отличие от остальных вопросов. Поэтому она обратилась к нему первой.
— Джинни появилась в "Трех метлах" с Симусом, когда Гарри, Люциус, Лили и я обедали, — Гермиона замолчала, чтобы бросить сердитый взгляд на Молли за ее фырканье, когда было упомянуто имя Люциуса.
Чувствуя, что они не узнают историю, если Молли не будет сдерживаться, Артур и Билл схватили ее за руку и попросили: — Ш-ш-ш…
Увидев это, Гермиона продолжила.
— Лили окликнула ее, и они с Симусом подошли к нашему столику, — она колебалась, не зная, как много можно сказать.
— Между нами были произнесены кое-какие резкости, и прежде чем я это поняла, она вытащила свою палочку и попыталась бросить в меня "Круцио"… — сказала она, перекрывая резкие вдохи всех пяти Уизли.
— …но прежде чем она смогла произнести все заклинание, она обнаружила, что четыре палочки внезапно направлены на нее, и остановилась, — Гермиона заметила, что даже Молли потеряла дар речи после того, как закончила говорить, но поскольку знала, что та не способна долго держать язык за зубами, Гермиона не удивилась, что та первой нарушила молчание.
— Что ты ей сказала? Это все твоя вина… Ты… потаскушка, я знаю, что это была твоя вина, — она кричала на Гермиону, в то время как вся ее семья смотрела на саму Молли, словно на сумасшедшую.
— Мама… она почти произнесла непростительное проклятие, — в полном раздражении сказал своей матери Рон, прежде чем успели заговорить Гермиона или Люциус. — И как это может быть чьей-то виной, кроме Джинни? Это она так и не научилась контролировать свой характер, и то, что ты все время нянчишься с ней, ничуть ей не помогает, — Рон проигнорировал возмущенное бормотание матери и повернулся к Гермионе. — Миона, ты в порядке? — искренне спросил он.
Гермиона была шокирована словами Рона, и ей потребовалась секунда, чтобы взять себя в руки. Она посмотрела на Люциуса, но он пристально смотрел на Молли, и его пальцы подергивались на палочке. Гермиона схватила его свободную руку и крепко сжала в своей, прежде чем ответить Рону.
— Нет, Рон, не в порядке… — грустно сказала она: — Я никогда не хотела, чтобы все так плохо закончилось, и мне жаль, что Джинни придется пройти через это, потому что она не смогла научиться контролировать свой характер… но спасибо, что спросил, — она слегка улыбнулась ему и почувствовала облегчение, когда он улыбнулся в ответ.
— Не смей винить мою милую маленькую девочку за это, ты… ты… — снова начала Молли, но Гарри заставил ее замолчать, услышав шум за пределами своего кабинета и выйдя, чтобы разобраться.
— Молли, я услышал вас достаточно, — Гарри говорил тихо, но с безошибочно узнаваемой стальной ноткой в голосе. — Мать моих детей вот-вот отправят в Азкабан, потому что вы безоглядно баловали ее всю жизнь. Поэтому я предлагаю… — сказал Гарри, его голос стал мягче, но по-прежнему строгий, не оставляя ни у кого сомнений в том, что в этом вопросе с ним не стоит шутить.
— …чтобы вы держали свой длинный язык за зубами, или обнаружите, что присоединитесь к ней, — затем Гарри обратился к остальным Уизли: — И это относится и к остальным из вас. А теперь, пожалуйста, пройдемте в мой кабинет.
Гарри
