с Максом замечательные родители, ваш сын удивительный ребенок, – Карина невидящим взглядом впивается в точку перед собой, потом встает и взмахом головы зовет меня выйти из комнаты. Иду за ней. В пустом коридоре у двери мы садимся на лавочку.
– Я не хотела его рожать, когда узнала о беременности. Я не то что его не планировала, я вообще не думала, что такое возможно. В двенадцать, когда у меня пошли месячные, а цикл все никак не устанавливался, мама отвела меня к гинекологу, – я зачем-то беру ее за руку, чувствуя, что ей сейчас нужна поддержка, не дай бог ни одной матери пережить такое. – После осмотра она мне сказала, что у меня недоразвитая матка для моего возраста и что, скорее всего, я не смогу иметь детей. Я пила какие-то гормональные таблетки, от которых только жиром заплыла. Выкидывала их потом в форточку, пока мама не видела. В-общем с мыслью, что у меня не будет детей я как-то давно смирилась.
– Все ошибаются, врачи, к счастью, тоже.
– Мы с Максом должны были пожениться. Мои родители знали, что у меня не будет детей и продали с полной инструкцией по товару Булатовым. Но я любила Макса, поэтому была не против. Так думала, по крайней мере. А потов его жизни появилась Кира, – от ее слов на меня накатывает очередная порция слез, я не хочу слушать ее версию событий, особенно, как они спали после нашей с ним свадьбы.
– Карина, – прерываю ее. – Зачем ты мне это рассказываешь?
– Не знаю. Хочу выговориться. Снять груз с души. Я видела, как на тебя смотрел тогда Макс. Может у вас что-то есть? Не хочу, чтобы ты думала, что я могу встать между вами. Выслушай. Поверь, мне самой тяжело все вспоминать. Но я хочу. Говорят, правда освобождает. Вот и проверим.
– Хорошо. Говори. Но ты всегда можешь остановиться, ты не обязана изливать мне душу.
– Теперь понимаю, что он в тебе увидел. Ты чем-то похожа на нее.
– На кого?
– На Киру. Я думаю, ты уже знаешь, – кто это, киваю в ответ , сдерживая себя, чтобы не вырвать свою руку из ее ладони.
– Так вот. Я много зла ей сделала. Дура была. Меня так колбасило от мысли, что меня никто никогда не полюбит, что готова была вешаться на Макса бесконечно. Пока в одну из ночевок у него, когда он уже был с Кирой, – ее голос обрывается, чувствую, как резко прохладно-влажной становится ее рука. Сжимаю ее крепче. – Не настал конец всему.
– Что случилось? – Затаив дыхание, слушаю ее рассказ.
– Я тогда приехала с желанием соблазнить Макса, у нас давно ничего не было. Как Кира появилась. Но я не сдавалась. Надела короткую юбчонку. Кофту прозрачную. Как шлюха нарядилась в-общем, – голос становится сухим и жестким, дерет слух. – Макса долго не было. Мы смотрели кино с Никой. Его отец предложил шампанского. Кто бы отказался? И я не отказалась. Я выпила пару бокалов, не больше. Дико захотела спать, мне уже было не до приставаний к бывшему парню. А потом…
– Карина, может не надо?
– Нет, это важно. Кирилл… Я забеременела им в эту ночь, – сглатываю вязкую слюну, я помню тот момент, Макс тогда приезжал ко мне, сказав, что у него ничего не было с Кариной. Обманывал. – Я плохо помню ее. Обрывками. Я лежала безвольной половой тряпкой, пока его отец трахал меня, говоря, что оценил, как я для него вынарядилась, как я на него пялилась. Он изнасиловал меня, Аделина.
– Что?!
– Отец Макса меня изнасиловал. Я с этим ни к кому не пошла. Я и правда вела себя вызывающе. Спровоцировала его. Он был пьяным… Не говори ничего, – она останавливает мои возражения. Я все еще в шоке от ее исповеди. Кирилл – не сын Макса?! Она обманула его?! – Не нужно жалости. Я сама все знаю. Потом много чего было. Я даже из дома сбегала, но когда узнала, что беременна, чуть с ума не сошла. Гинеколог назвала это чудом. А для меня это было проклятием. Я уже ненавидела этого ребенка. Но врач сказала, что мое решение практически со стопроцентной вероятности лишит меня возможности стать матерью в будущем. Мне было все равно.
– Макс думает, что он отец ребенка? – Не могу не задать этот вопрос.
– Нет, конечно. Я пришла к нему просить деньги на аборт. Хоть ему тогда и не до меня было. Кира погибла. Он умирал на наших глазах, не вылезая с ее могилы. Но мне больше не к кому было идти. Я рассказала ему все, как на духу. Про отца. Про беременность и что не смогу потом родить. Про то, что это я тогда слила их видео с Кирой, что ненавидела их, а теперь каждый день проклинаю себя за то, что сделала. Я жить не хотела, отобрав ее у другого человека. Отец Киры из-за меня умер, увидев то видео. Потом и она сама…
Я слушаю ее и не могу собрать услышанное в кучу. Меня парализует животный страх от того, что она говорит. Я вижу глаза Булатова старшего над своим лицом. Нож. Как он пытается меня изнасиловать. Карина. Этот выродок успел с ней сделать то, что не успел со мной.
– В-общем… Макс денег на аборт не дал. Думала он будет орать. Кидаться на меня. Но он молчал. Долго молчал. А потом сказал, что мы с ним справимся со всем. Макс забрал меня у родителей. Мы стали с ним двумя изгоями. Которых вопреки всякой логике объединил ребенок ненавистного человека. Чудовища. Я этого не хотела. Но Макс решил для себя, для Кири, для всех стать его отцом. Никто об этом не знает. Теперь это знаешь и ты. Я… – Она забирает свою руку и начинает комкать подол платья. – Я убила любовь всей его жизни. А сейчас, когда появилась ты, я так хочу, чтобы он вновь был счастлив. Ты возвращаешь его к жизни, я это вижу. И ты вернула мне моего сына. Меня ему. Я когда увидела его на твоих руках… С закатившимися глазами… Как я могла не любить его, Ада? Как могла желать, чтобы его не было?!
Ты очень сильная, Карина. Ты даже не представляешь, что значат для меня твои слова. Кирюшка, он тебя очень любит, – хочу поддержать ее как мать, а в голове набатом долбят ее слова отдельными звенящими ударами. “Он изнасиловал меня. Узнала, что беременна. Я слила их видео. Макс решил стать его
