которыми остался отменно доволен, я поехал к сиамцу с визитом на его лодку. Хорошее небольшое судно, сильно вооруженное новыми орудиями и с сиамской командой. Командир-датчанин, он же создатель и начальник их флота. Вчера 19‑го мы провели целый день на «Нахимове», так как «Азов» грузился углем. В 4 часа съехали на берег официально и были у твоего друга губернатора в его доме. После обеда на «Нахимове» видели матросский спектакль, очень смеялись! Сегодня едем осматривать город инкогнито. Завтра с рассветом уходим в Батавию. Говорят, закупили у Джона Литтли весь магазин!
Обнимаю тебя, мой друг, и Сергея. Поклон спутникам.
Твой Ники.
Императрице Марии Федоровне
21 мая 1891 года.
Фрегат «Память Азова».
Кобэ.
Моя дорогая душка Мамá!
Пишу тебе эти строки, чтобы ты от меня самого узнала подробности несчастного случая, который произошел в Японии, именно той стране, которая более всех меня интересовала, а когда увидел ее, то понравилась. Проведя два хороших дня в Киото, утром 29 апреля отправились в джиприкшах в другой город Оцу. После осмотра храма и завтрака у губернатора мы собрались возвращаться в Киото и тогда-то оно и случилось.
Не успели мы отъехать двухсот шагов, как вдруг на середину улицы бросается японский полицейский и, держа саблю обеими руками, ударяет меня сзади по голове! Я крикнул ему по-русски: что тебе? и сделал прыжок через моего джиприкшу. Обернувшись, я увидел, что он бежит на меня с еще раз поднятой саблей, я со всех ног бросился по улице, придавив рану на голове рукой. Я нарочно старался спрятаться в толпу, но она сразу разбежалась, и мне пришлось удирать дальше от преследовавшего меня полицейского. Наконец, я остановился и, повернувшись, увидел милого Джорджи шагах в 10 от меня и рядом с ним лежащего полицейского, которого он одним ударом палки повалил на землю. Не будь Джорджи за мной в джиприкше, может быть, милая Мамá, я бы вас более не увидел! Видно так Богу угодно было!
Когда тот урод упал, на него бросилось двое джиприкшей; один из моих его же саблею хватил его по шее и связанного втащили в первый дом. Потом мне сделали перевязку и перевезли в губернаторский дом назад.
Меня очень тронуло, что японцы становились на колени при проезде по улице и имели печальные лица. По железной дороге вернулись в Киото, где я провел еще два дня. Я получил 1000 телеграмм от разных японцев с выражением сожаления. Император и все принцы: жаль на них смотреть, до того все ошалели. Но пора кончать, дорогая Мамá. Слава Богу все идет хорошо и я снова на фрегате. Целую Папá.
Твой Ники.
Великому князю Александру Михайловичу
13 августа 1891 года.
Фреденсборг.
Мой дорогой Сандро!
От всей души благодарю за многочисленные и интересные письма, которые я получал со времени нашего свидания на Цейлоне до приезда домой. Я перед тобой страшно виноват за то, что не отвечал на твои письма, но подумай сам, где мне было отыскать время в Сибири, когда каждый день и без того был переполнен до изнеможения. Несмотря на это, я в таком восторге от того, что видел, что только устно могу передать мои впечатления об этой богатой и великолепной стране до сих пор так мало известной и (к стыду сказать) почти незнакомой нам, русским! Нечего говорить о будущности Восточной Сибири и особенно Южно-Уссурийского края; я знаю, как ты всегда занимался им вместе с вопросом о росте и неприступности Владивостока!
Итак, я снова отправился в небольшое путешествие в знакомую Данию, проехав всю нашу святую Матушку-Россию с одного конца до другого. Недолго мне пришлось посидеть дома, всего 6 дней, и те прошли в огромной суете. Громадным утешением было сознание, что, наконец, я вернулся домой, что весь путь, казавшийся прежде бесконечным пройден; ты поймешь эту радость хорошо, потому что сам два раза возвращался из дальнего плавания.
10‑го августа, после смотра «Корнилову», мы ушли из Кронштадта на чудной «Полярной Звезде» и пришли в Копенгаген 12‑го августа в час дня – следовательно весь переход совершили в 43 часа. Яхта идеальна, я совсем влюбился в нее, так же как в «Азов»; она по временам шла со скоростью 18 ¼ узлов, но ночами уменьшали ход до 12.
Первый день в Финском заливе мы попали в туман, причем потеряли около 5 часов, так что мы могли прийти еще 5‑ю часами раньше. Неправда ли, прекрасный результат, а главное, что она построена в России, «русскими руками» – это меня приводит в великое восхищение! Хвала и слава Балтийскому заводу! Конвоировать нас никто не мог; суда практической эскадры стояли на известных промежутках одно от другого.
Мне было очень жаль не встретиться с тобой, мой милый, при приезде в Красное Село. Я там успел захватить два спектакля в театре и видел маленькую Кшесинскую; она очень похорошела. Милый толстый Джорджи тебя целует, я ужасно рад его снова видеть! Вальдемар просил тебе сказать, что он надеется получить перевод твоей книги. Я знаю, что она очень понравилась Папá!
Теперь пора кончать. Вероятно ты встретишься с Пупи на Кавказе. Крепко обнимаю тебя.
Твой Ники.
Великому князю Александру Михайловичу
19 августа 1891 года.
Фреденсборг.
Мой дорогой Сандро!
Пользуюсь отъездом бедного Пупи, чтобы тебе написать несколько строк и поблагодарить за письмо из Одессы. Не могу тебе выразить мою грусть по поводу его отъезда и того, что он покидает нас на всю зиму. Я почти совсем его не видел, так как я вернулся 4‑го августа, а уезжает он 20‑го. Радуюсь твоей встрече с ним и что ты проводишь его до Батума.
Действительно, ему должно быть тяжело уезжать на такой долгий срок, тем более что именно в нынешнем году будем праздновать 25‑летие свадьбы Папá и Мамá. Это все ужасно печально и скучно, но что же делать, когда причина его отъезда такая серьезная! Вид его со времени его ухода из Бомбея несравненно лучше, но все же не такой, как был прежде. По-моему, он сделался более сосредоточенным, так сказать, еще более ушедшим в себя и малообщительным. Но к его счастью, он вовсе не грустно смотрит на эту поездку в теплые края, причем он хвалит Алжир, а плавание на «Донском» с некоторыми корниловскими знакомыми значительно уменьшает грусть быть в разлуке с домом! Ты обними его крепко от меня.
Здесь жизнь наша течет по преимуществу тихо, мирно и весело. Мне она особенно нравится в этом году, после возвращения через бесконечную
