и мысли всегда с ней, следуют за ней, где бы она ни была!
Папá и Мамá глубоко тронуты добротой, с которой Вы постоянно спрашиваете о состоянии их здоровья. Они просят поблагодарить Вас за добрые слова в Вашем письме!
Мы до сих пор наслаждались совершенно летней погодой, сегодня она испортилась – это был первый дождь с самого нашего приезда в Крым. Кроме полного отдыха, Папá больше всего нуждается в тепле, и это уже немного помогло ему – но он еще очень слаб и может только выезжать в экипаже. Он может и поспать в карете, особенно если плохо спал ночью.
Мы несколько раз были у Ксении и Сандро, а вчера обедали с ними. Они провели с нами целый день и вернулись домой только вечером. Это в получасе езды от Ливадии. Она очень хорошо обставила здесь комнаты, и оба они выглядят совершенно счастливыми. Так хорошо быть снова всем вместе!
Но теперь, дражайшая Бабушка, я должен заканчивать, чтобы отправить это письмо. Еще раз благодарю Вас от всего сердца за Ваше дорогое письмо и остаюсь Ваш всегда любящий и преданный (будущий) внук
Ники.
Королеве Виктории
11 ноября 1894 года.
Санкт-Петербург.
Дорогая Бабушка!
Должен написать Вам несколько строк, так как курьер уезжает завтра. Не могу выразить, как ужасны и мучительны для нас эти дни! Ваши милые, добрые телеграммы тронули нас больше, чем можно сказать словами!
Прошло уже десять дней со времени этого ужасного события[672] – оно кажется кошмаром – я все еще не могу поверить, что моего глубоко, страстно обожаемого и любимого Отца уже нет с нами!
Хотя я знал, как серьезно он болен, но удар все-таки был потрясающий – особенно для бедной дорогой Мамá! Она удивительно переносит свое горе и печаль.
Присутствие дорогой Аликс – большое утешение для меня. Не знаю, как бы я иначе выдержал! Пребывание здесь милой тети Аликс и дяди Берти тоже помогает дорогой Мамá справляться со своей болью, которая, боюсь, еще усилится, когда мы приедем в Петербург, где никогда еще не были одни – без любимого Папá.
Сочувствие нам отовсюду и даже из-за границы исключительное и очень трогательное, Дражайшая Бабушка, меня глубоко печалит, что Аликс не сможет приехать проститься с Вами до нашей свадьбы – но так как Мамá, вероятно, скоро уедет на юг, а Рождественский пост начнется 14/26 ноября, приходится торопиться со свадьбой! Но будьте уверены, что как только представится возможность съездить в Англию и повидаться с Вами, мы это сделаем. Бог даст, этот день наступит скоро.
Простите за это торопливое письмо, но у меня столько дела, что совсем не остается времени! Единственное утешение в моем тяжком горе – это глубокая любовь моей дорогой Аликс, которой я отвечаю тем же. Теперь пора кончить.
С множеством добрых пожеланий от Мамá и с моей глубокой любовью остаюсь, дражайшая Бабушка, Ваш всегда любящий и преданный (будущий) внук
Ники.
Королеве Виктории
16/28 ноября 1894.
Санкт-Петербург.
Дражайшая Бабушка!
Так как лорд Каррингтон[673] сегодня вечером нас покидает и едет прямо в Виндзор, я не могу отпустить его, не послав Вам хоть несколько строк. Позвольте мне поблагодарить Вас, дражайшая Бабушка, за два Ваши письма, на которые я еще не имел времени ответить. Не нахожу слов, чтобы выразить удивление и удовольствие, которые я испытал, получив известие, что Вы были так добры, назначив меня полковником прекрасных «Королевских Серых Шотландцев», того самого полка, которым я так восхищался прошлым летом в Олдершоте. Буду рад и горд когда-нибудь предстать перед Вами в их мундире.
Мне все еще так странно думать, что я женат, что исполнилась самая заветная на свете моя мечта. Иметь такую прелестную, любящую и преданную жену, как дорогая Аликс, – это поистине благословенный дар, ниспосланный мне Богом!
Однако церемония была очень печальна для меня и особенно для моей дорогой Мамá – очень тяжело думать, что лишь несколько недель назад мы потеряли моего любимого Отца, который так жаждал увидеть меня женатым! Да, мы прожили очень тяжкие и мучительные дни – я изумлен тем, как хорошо бедная дорогая Мамá вынесла свое горе!
Я очень занят, и одно утешение – близость моей дорогой женушки. Когда она рядом со мной, я чувствую, что у меня хватит сил преодолеть все тревоги моего тяжелого бремени.
Еще раз благодарю Вас за всю вашу доброту, дражайшая Бабушка, и остаюсь всегда Ваш любящий и нежно преданный Вам внук
Ники.
Великому князю Георгию Александровичу
19 ноября 1894 года.
Аничков дворец.
С.-Петербург.
Мой дорогой Георгий!
Твое милое сердечное письмо меня глубоко тронуло, и я тебя от всей души благодарю за радость, которую оно мне доставило. Аликс и я тебя искренно поздравляем с именинами – мы все молим Господа дать тебе полное и скорое выздоровление и утешение, потому что быть в одиночестве после великого горя еще тяжелее, чем нам, которые хоть вместе!
За дорогую Мамá у меня надрывалась душа, в особенности в дни приезда в Аничков и погребения незабвенного Папá. Слава Богу она перенесла и выдержала эти последние испытания геройски, другого слова нет! Какое великое счастье, что теперь с ней живут тетя Аликс, Апапа, дядя Вальдемар и оба Джорджи.
День свадьбы тоже был ужасным мучением для нее и меня. Мысль о том, что дорогого, беззаветно любимого нашего Папá не было между нами и что ты так далек от семьи и совсем один, не покидала меня во время венчания; нужно было напрячь все свои силы, чтобы не разреветься в церкви при всех.
Теперь все немного успокоилось, жизнь пошла совсем новая для меня. Мне еще не верится, что я женат, так все последние события случились скоро. Я не могу достаточно благодарить Бога за то сокровище, какое он мне послал в виде жены. Я неизмеримо счастлив с моей душкой Аликс и чувствую, что так же счастливо доживем мы оба до конца жизни нашей. Но за то Господь дал мне нести и тяжелый крест; надежда на Его помощь и светлый пример незабвенного Папá помогут мне служить и трудиться на пользу и славу нашей дорогой Родины!
Свободного времени очень мало, всегда приходится читать доклады и принимать без конца! Что же делать? Странно жить с нею в старых комнатах; нам прибавлено еще две комнаты, которые очень уютно устроены. Во вторник мы поедем в Царское на несколько дней, Мамá хотела, чтобы мы немного отдохнули!
Посылаю тебе
