превосходно. Мои Родители приедут сюда снова примерно через неделю, и я надеюсь, что они останутся здесь некоторое время.
Мамá была очень тронута Вашим милым письмом и телеграммами после моего отъезда от Вас; она много расспрашивала меня о моем пребывании в Виндзоре и Осборне, хотя я писал и сообщал об этом в своих письмах из Англии! Я рад снова быть дома, но мне недостает Вас и дорогой Аликс – больше, чем я могу сказать! Князь Голицын[669] и капитан «Полярной Звезды» были в восхищении от Ваших любезных подарков, которые я им передал от Вашего имени.
Дражайшая Бабушка, я должен кончить, иначе мое письмо будет бессовестно длинным. Мои Родители просят Вас принять их добрые пожелания.
Остаюсь, дорогая Бабушка, Ваш всегда преданнейший и любящий (будущий) внук
Ники.
Королеве Виктории
10/22 августа 1894 года.
Петергоф.
Дражайшая Бабушка!
Прошу извинить меня за то, что не ответил немедленно на Ваше письмо, но я был так занят в последние дни лагеря, когда там были Папá и Мамá, что просто не мог улучить минуты, чтобы сесть и написать.
Я собираюсь послать Вам со следующим курьером, который уезжает 30‑го, фотографии и виды Петергофа, а также акварели г. Хиса. Я каждый день получаю известия от дорогой Аликс. Счастлив, что она чувствует себя хорошо и боли бывают реже, чем месяц назад!
Мои Родители провели в лагере 6 дней; рад сказать, что все маневры и учения войск прошли исключительно хорошо, погода весьма этому благоприятствовала!
В ответ на Ваш вопрос о моем разговоре; с Дедушкой[670] об известном предмете, с сожалением должен сказать – никакого результата не будет! Они виделись здесь, но я совершенно уверен, что о браке нет и речи! Христиан уезжает завтра, бедняга был очень грустен, прощаясь! Тетя Аликс и кузены также уезжают в Данию – думаю, что в будущий понедельник!
Мы не едем на маневры в Смоленск – и из-за холеры, которая, к сожалению, распространяется, и ввиду желания моего Отца отдохнуть! Мы скоро поедем в его охотничьи угодья в больших польских лесах – Беловеж! Никто из нас никогда раньше там не был; там недавно выстроили большой дом, где мы будем жить. Это единственное место, кроме Северной Америки, где еще водятся бизоны! Мне очень хочется ехать туда, и я надеюсь на хорошую охоту. Сегодня мы ездили морем в город и присутствовали при спуске военного корабля «Адмирал Сенявин», который очень красив на вид.
Теперь, дражайшая Бабушка, я должен закончить – становится поздно и надо отправить мое письмо.
Остаюсь всегда преданный вам (будущий) внук
Ники.
Королеве Виктории
1½ 3 сентября 1894 года.
Спала[671].
Дражайшая Бабушка!
Ваше дорогое письмо, которое Аликс переслала мне из Дармштадта, доставило мне огромное удовольствие – сердечно благодарю вас за него.
Вы, может быть, удивитесь, услышав, что я еще здесь, но отъезд моих Родителей в Крым отложен; здесь все время прекрасная погода, и доктора довольны здешним воздухом, полезным моему Отцу!
Я был намерен в тот же день уехать в Дармштадт, но тоже отложил это и останусь здесь до их отъезда. Должен признаться, что, меняя свои планы, испытываешь некоторое разочарование, я даже получил письмо от дорогой Аликс, которую тоже не очень порадовало это изменение. Но я все еще очень надеюсь, что в конце этой недели смогу увидеть мою невесту, я так ужасно хочу ее видеть – ведь сегодня ровно два месяца, как мы расстались!
Я лишь слегка успел познакомиться с ее милым старым домом, побывав в Дармштадте впервые в жизни в апреле, после нашей помолвки! Мне хочется увидеть все места, которые она любит, это ведь совсем другое дело, когда оба их знают!
Только что получил Вашу телеграмму, в которой вы спрашиваете меня о падении Георгия и меня с лошади, но ничего подобного не было. Не могу понять, откуда газеты берут такие необыкновенные известия?
Наше пребывание в Беловеже было прекрасно, погода, к сожалению, была холодная и дождливая, но с тех пор, как мы здесь, мы снова наслаждаемся настоящей летней погодой! У нас была великолепная охота, мы настреляли много бизонов, лосей и медведей. Леса величественны, а деревья достигают необыкновенной высоты. Некоторые места напомнили мне индийские джунгли, только здесь нет вьющихся растений. Места здесь очень сухие, и хотя вокруг много леса, есть и большие открытые пространства. Охота тоже славная, но здесь только олени и косули. Мы весь день проводим в лесу, возвращаясь только к обеду. Один или двое из нашей компании уходят рано утром на разведку, и редкий день, когда мы не приносим домой четырех или пяти больших оленей!
Здоровый, чистый воздух Спалы принес уже много пользы моему дорогому Отцу, но, несмотря на это, доктора настаивают на скором отъезде в Крым. Мы часто получаем известия от Ксении, которая живет там в своем новом доме недалеко от Ливадии, с нетерпением ожидая приезда Родителей!
Дорогая Аликс продолжает ежедневно писать мне, и это мое единственное утешение, когда я в разлуке с ней. Не могу высказать Вам, дражайшая Бабушка, как я жажду снова увидеть ее и заботиться о ней; я буду рад спокойно пожить с Эрни и Даки – ведь мы четверо росли вместе!
Было так любезно с Вашей стороны, дорогая Бабушка, сказать, что Вам доставило удовольствие видеть меня в Англии этим летом. Бог даст, я смогу скоро снова приехать, привезя с собой Ваше сокровище!
Будьте так добры, передать привет дорогой Айрин и родным, которые теперь с Вами!
Еще раз спасибо за Ваше дорогое письмо, дорогая Бабушка, остаюсь Ваш всегда глубоко любящий и преданный (будущий) внук
Ники.
Королеве Виктории
14 октября 1894 года
Ливадия.
Дражайшая Бабушка!
От всей души благодарю Вас за ваше доброе письмо, пришедшее только вчера – так досаждает это большое расстояние и то, что почте требуется неделя или около этого для доставки сюда писем из Англии.
Конечно, я рад был сопровождать сюда моих Родителей – всегда лучше быть ближе к ним в такое время, но, с другой стороны, я не в силах выразить всю свою боль и жажду увидеть мою дорогую Аликс! Подумать только, что скоро месяц, как я должен был ехать в Дармштадт, как ранее было решено – потерян месяц несказанной радости, счастья быть с ней, и это делает меня очень несчастным! Но она, такая хорошая и разумная, сразу поняла, что мой долг оставаться с Родителями столько, сколько они пожелают; мое сердце
