Томаса мимо ушей и молчаливо вчитываюсь в следующий абзац. Боковым зрение же вижу, как Хард выключает чайник и улыбаюсь уголками губ.
– Пол-ложки кофе, полторы ложки сахара и немного сливок, – британец опаляет меня сверкающим взглядом полного негодования. В ответ я продолжаю читать курсовую, на самом деле заинтересованная его раскрывшимися способностями к написанию чего-то помимо приказных сообщений.
Хард открывает баночку с кофе, насыпает в стакан ровно пол-ложки, учитывая мои наставления, кладет сахар и заливает горячей водой, добавив немного молока, сохраняя при этом негодующее выражение лица. Прежде чем подать мне мой напиток галантно размешивает сахар ложечкой и ставит около ноутбука.
– Ты говоришь, что не будешь чего-то делать, но потом берешь и делаешь это, – отрывают взгляд от экрана, смотрю на брюнета, отпивая глоточек бодрящего напитка. – Ты странный, Хард, – благодарственно улыбаюсь, показывая, что он выполнил мою просьбу идеально. Смягчившись Томас отвечает мне своей короной ухмылкой и садится за стол. Сегодня он предпочитает не совращать меня своим видом, поэтому сидит не только в спальных штанах, но и в футболке. Правильно, мне нужно сосредоточиться, а он бы только отвлекал!
– Том! – входная дверь внезапно открывается и резко захлопывается, а из кухни идеально видно мистера Харда, который застывает в проёме с замешательством и непониманием изучая женскую фигуру за столом сына, то есть меня.
– Отец, – напряжение и давление растут с невероятной скоростью. Сконфуженная, я закрываю ноутбук, предварительно сохранив все изменения, и неловко кладу руки на стол, сцепив в замок.
Заочно я знакома с отцом своего фиктивного парня или настоящего. Сложный вопрос. Мы до сих пор не определились с Хардом статус наших отношений. Но я знаю о мистере Харда со слов его сына. Несколько дней назад даже ворвалась в его дом, чтобы спасти этого глупого мальчишку.
– Доброе утро, мистер Хард. Я – Майя, – но кто я для Тома? Очередная девушка, с которой он переспал? Одна из многих? Заметив моё замешательство, Хард приходит на помощь и говорит ровным тоном:
– Моя одногруппница и мой друг. Мы работаем над совместной курсовой. – Вполне нейтральное описание наших отношений, с которыми мы сами до сих пор не может разобраться. Мистер Хард понимающе кивает и разглядывает меня с большим интересом.
Можно было не представляться. Полагаю, мать Томаса в ярких подробностях рассказала мистеру Харду о некой девушке бестактно ворвавшейся в дом, чтобы защитить несносного подлеца.
– Что ты здесь делаешь? – отец заходит на кухню и напряжение между родственниками в разы увеличивается, накаляясь до предела. Учитывая их последнюю встречу и разговор Том неплохо держится.
– Я хотел извиниться за то, что наговорил тебе, – он садится на стул и тяжело вздыхает. Было видно, что слова ему даются с трудом. Хард молча сверлит невидимую точку прямо перед собой, сохраняя спокойствие и подавляя желание в очередной раз сорваться на отца, выгнав его из дома. Я чувствую, что нахожусь между двух огней и не имею права присутствовать при личном разговоре отца и сына.
– Я был очень груб и резок с тобой. Наговорил много плохих и неправильных слов, и мне действительно очень жаль, Том. – Британец переводит свой холодный взгляд на отца и даже не видя его взгляда, моё сердце съеживается от страха.
– Пожалуй, я не буду мешать и пока пойду… – встаю из-за стола, но даже не успеваю сдвинуться с места, как отец Томаса одергивает меня, заставляя остаться.
– Девушка, которая заставила моего сына вернуться к учебе совершенно не мешает нашему разговору, – я сажусь обратно, сгорая от смущения и неловкости. – Прости меня, Том, – отец встает на ноги и протягивает сыну руку для примирения. Хард с плохо скрываемым отвращением смотрит на ладонь отца, но встает следом и принимает рукопожатие не из-за прощения, а из-за желания поскорее избавиться от его компании. И впервые за столь недолгую беседу, мне хочется вскочить на ноги и отрепать Тома за его кучерявую голову за то, что он не видит, как отец отчаянно пытается найти с ним общий язык и готов на всё ради нормальных отношений. Томас нужен ему, а я своему отцу нет. Первый раз в жизни я всей душой, страстно завидую Харду. У него есть то, чего никогда не было у меня.
– Если я не ошибаюсь у вас сегодня защита? – мистер Хард хорошо осведомлен о нашей жизни. Томас подозрительно смотрит на отца и едва заметно кивает.
– Приходите на ужин после… – отец Тома бледнеет и с трудом договаривает свое предложение, теряя уверенность под напористым и жестоким взглядом сына. – Посидим и отпразднуем ваш успех… – мистер Хард не оставляет попыток смягчить сурово настроенное сердце единственного сына.
– Это если мы ее защитим, – становлюсь рядом с Томасом, попадая под обстрел его раздраженного взгляда. Двое против одного – нечестно. Но играть по правилам с Хардом бессмысленно. Победить его можно только обманными путями и хорошими уговорами.
Обнимаю Тома за талию и метко тыкаю пальцем, призывая хоть как-то отреагировать на приглашение отца.
– Я подумаю, – Хард складывает руки на груди, показывая, что в этом глупом и бессмысленном разговоре он главный. Но я снова тыкаю его под ребра, отчего британец вздрагивает, а я скрашиваю неловкую ситуацию своей самой очаровательной улыбкой.
– Мы подумаем, – молодец, Том! Уже лучше. Но пока недостаточно. Мистер Хард с надеждой во взгляде ждет приговора, что вынесет ему сын и цепляется за каждое слово.
Завлекающе поглаживаю Харда по спине прекрасно зная, как на него это влияет. Гладкая кожа вмиг покрывается мелкими мурашками. Томас поплыл и всё, что ему нужно – под воздействием моих ласк просто дать отцу еще один шанс.
– Посмотрим, можем мы и придем. Ненадолго. – Лицо мистера Харда просветляется, и ослепительная родительская улыбка играет на губах. Этот человек находится в абсолютной власти сына.
– Рад был познакомиться, Майя, – мистер Хард одаривает меня улыбкой. – Не знаю, как вам удалось, но продолжайте в том же духе, – я краснею еще сильнее и щеки пылают. Хард младший отворачивается, делая вид, что ставит чайник на плиту. Прекрасно понимая, о чем говорит его отец, отметив мои достижения по приручению дикого и необузданного британца, мысленно молюсь, чтобы его отец уже поскорее ушел. Он еще раз улыбается, бросает грустный взгляд на сына и не заставляя нас больше испытывать неловкость, уходит.
– Ты такой милый, когда смущаешься, – Хард смиряет меня ледяным взглядом и возвращается к своему интересному занятию по изучению чайника. Незаметным и быстрым движением, пробегаюсь кончиками пальцев по его руке, игриво соскальзывая на напряженную спину и отхожу на
