язык перешел на латиницу. Тогда же Узбекистан начал осуществление многолетнего плана по постепенному внедрению латинского алфавита. В других странах интерес к нему был гораздо меньше, а в Казахстане долго не утихали споры. И лишь в 2017 году правительство внезапно решило перейти на латиницу. В Таджикистане латинизация отождествлялась с тюркизмом и так и не получила широкого распространения – здесь по-прежнему используется кириллица.

Политика национализировала и само пространство. Советская власть любила увековечивать великих деятелей, называя в их честь города и публичные пространства. Независимость вызвала волну переименований: от советских названий отказывались, возвращаясь к старым. Ленинабад снова стал Худжандом, а Фрунзе – Бишкеком (в досоветскую эпоху он назывался Пишпеком). Если места и не переименовывали, то от русского переходили к местному варианту написания. Таким образом, на новых картах Ашхабад превратился в Ашгабат, а Алма-Ата – в Алматы. Улицы, площади и колхозы в массовом порядке меняли названия, и, избавившись от разного рода советских и коммунистических аллюзий, они получали имена с национальным значением. Символы советской эпохи начали исчезать и часто сменялись локальными символами. Приобрело новые очертания и городское пространство. Многоквартирные дома времен Брежнева служат явным напоминанием о советской эпохе, однако рядом с ними развернулось новое строительство в подчеркнуто современном стиле. Архитектура Ташкента в неотимуридском стиле преобразила город. Гораздо более радикально прошла перестройка Ашхабада, столицы Туркменистана. Ниязов решил превратить городской ландшафт в витрину туркменского суверенитета. Помимо многочисленных памятников, город обзавелся множеством новых правительственных зданий, многоэтажных отелей и многоквартирных домов из белого мрамора. На строительство ушло такое количество мрамора, что это сказалось на мировых ценах. Городской пейзаж преобразился, однако большинство новых квартир слишком дороги, и их никто не может себе позволить, а отели пустуют, поскольку в Туркменистане строгие визовые требования для иностранных туристов.

Астана, новая столица Казахстана (переименованная в 2019 году в Нур-Султан[14]), занимает почетное место крупнейшего архитектурного проекта в постсоветской Центральной Азии. Перенос столицы с окраины в сердце страны – не первый подобный прецедент (на ум приходят Бразилиа, Канберра, Нью-Дели и Исламабад). Однако в случае с Казахстаном ощущается и некоторая ирония, потому что еще Хрущев хотел перенести столицу республики в этот город, который тогда назывался Целиноградом (город целинных земель), тогда как казахские элиты медлили и не соглашались на это предложение. Акмола – так стал называться этот город после обретения независимости – был небольшим провинциальным городком (его население составляло 281 252 человека на момент переписи 1989 года) с резко континентальным климатом: температура здесь колеблется от –35 ℃ зимой до +35 ℃ летом, и к тому же бушуют свирепые степные ветра. Новая столица строилась на неосвоенной территории за рекой от Акмолы, и потому старый план города не сохранился. Его возвели с нуля по генеральному плану, подготовленному японским архитектором Кисё Курокавой. Астана входит в длинный список заранее спланированных столиц, призванных демонстрировать миру амбиции построивших их государств и вызывать гордость у местных жителей. Астана построена для того, чтобы впечатлять. В ее архитектуре выделяются Хан Шатыр, торгово-развлекательный центр в форме шатра высотой 150 метров, который претендует на звание самого большого шатра в мире, хоть и сделан из металла; Байтерек, 97-метровый памятник, представляющий собой мифическое древо жизни из казахской народной сказки; Дворец мира и согласия в форме пирамиды, олицетворяющий все мировые религии; Акорда, резиденция президента, а также множество коммерческих и жилых зданий. Легко высмеять эти проекты и увидеть в них лишь безрассудство автократа, однако стоит помнить, что Вашингтон тоже назван в честь первого президента и построен по грандиозному и помпезному плану. И по планировке, и по впечатляющей архитектуре у Астаны гораздо больше общего с Дубаем и Шанхаем, чем с советским прошлым. Кроме того, новый город служит задаче национального объединения. Назарбаев не ошибся, когда в 2010 году сказал, что «строительство Астаны стало национальной идеей, которая объединила общество и укрепила наше молодое и независимое государство»{399}.

Пространство также и сузилось. Жители Центральной Азии, будучи советскими гражданами, могли путешествовать по тринадцати часовым поясам Советского Союза, а счастливчики даже ездили в отпуск в Восточную Европу. Независимость загнала людей в угол. Выехать за пределы бывшего Советского Союза было очень сложно, поскольку иностранную валюту и визы было нелегко получить. В первое время поездки в другие бывшие советские республики оставались почти на прежнем уровне: между новыми странами все так же ходили поезда, а формальностей для въезда было немного. Однако к середине 1990-х годов границы между республиками превратились в международные, с визовыми режимами, пограничными постами и даже заборами. Это ощутимо изменило жизнь многих граждан: границы разделили семьи, разрушили торговые связи и снизили мобильность населения. Кроме того, с новыми границами понадобились и новые транспортные маршруты. Многие советские автомобильные и железные дороги пересекали границы республик. Проще всего добраться из Худжанда, который находится на севере Таджикистана, в Душанбе, столицу республики, было через Самарканд в Узбекистане. Дорога из Самарканда в столицу Узбекистана, Ташкент, проходила через Казахстан, и в Ферганской долине дороги как ни в чем не бывало пересекали границы республик. В Узбекистане стали строить новые дороги, которые соединяют разные части страны, не затрагивая международных границ, а в Таджикистане провели пятикилометровый туннель, соединяющий Душанбе с Худжандом, чтобы не нужно было преодолевать два горных перевала на высоте более 3000 метров. Теперь в каждой стране своя собственная валюта, электрическая сеть, сотовая связь и так далее.

Следствием процесса «национализации» государств стало появление меньшинств. Например, в Киргизии меньшинством стали узбеки, а по всей Центральной Азии – русские. Так, собственно, все и было с момента основания республик в 1924 году, однако теперь, с исчезновением советского контекста, это явление приобрело совершенно иное значение. Распад СССР спровоцировал эмиграцию русских из Центральной Азии. Отток начался еще в 1980-х годах, но объявление независимости чрезвычайно его усилило. Отчасти эмиграция происходила в результате экономического кризиса перестройки, поскольку сократилось количество рабочих мест. Деиндустриализация региона в период краха советской экономики привела к тому, что многие технические должности попросту исчезли. Однако отток русского населения вызвало и то, что сама жизнь в Центральной Азии, потерявшей связь с российским государством, сильно изменилась. Спустя четверть века после распада Советского Союза русских в Центральной Азии осталось совсем немного. Единственное исключение – Казахстан, где русские по-прежнему составляют четверть населения. Перестройка и независимость также положили конец существованию в Центральной Азии коренной еврейской общины. Благодаря снятию ограничений на эмиграцию и финансовой поддержке из-за рубежа почти вся община, насчитывавшая в 1987 году около 45 000 человек, эмигрировала в Израиль и Соединенные Штаты.

Однако к этим цифрами следует отнестись аккуратно и не преувеличивать их. Постсоветские режимы вели себя достаточно осторожно и старались не перебарщивать с национализмом. Во всех новых конституциях гарантируются права меньшинств, и правительства избегают как территориальных претензий друг к другу, так и апелляции к солидарности с этническими собратьями в качестве инструмента для ведения переговоров в ходе национальных конфликтов. Конфликты тем не менее в Центральной Азии возникали (наиболее заметный пример – погромы узбекского населения Оша в Киргизии в 2010 году), но в целом ситуация оставалась мирной. Сама реальность наций при этом по-прежнему неоспорима. В первые годы независимости президент Узбекистана Ислам Каримов упоминал в своих речах «Туркестан, наш общий дом» (что перекликалось с горбачевским «общим европейским домом» во времена перестройки), однако конкуренция за ресурсы, а также соперничающие друг с другом национальные исторические нарративы отодвинули региональную кооперацию в область далеких мечтаний.

То, что у власти в Центральной Азии остались советские элиты, еще не значит, что там ничего не изменилось. Многие советские институты ослабли, а иные и полностью исчезли. Коммунистическая партия вместе со всей своей политической машиной, монополией на политическую власть и комсомолом ушла в прошлое. Во всех пяти странах государством правит исполнительная власть. Есть кое-какие трудности в том, чтобы поддерживать на должном уровне систему образования, поскольку ресурсы ограниченны, так что частные школы и университеты стали абсолютно естественной частью социального ландшафта. Центральная Азия не застрахована и от влияния извне. Внешний мир стремительно ворвался в регион. Наряду с дипломатами, которые укомплектовали новые посольства, в этом процессе

1 ... 96 97 98 99 100 101 102 103 104 ... 119

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид бесплатно.

Похожие на Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид книги

Оставить комментарий