тоже подходит. Мэллит любит другого, а родовитую жену будущему герцогу так и так навяжут, причем очень скоро. Договор с Адгемаром – это отсрочка! Еще вопрос, когда Альдо победит, если вообще победит.
– Ваше величество, но согласится ли… – Леворукий, как же называется дочь казара? – Согласится ли принцесса?
– Когда вы вернетесь, в вашу честь будет дан малый пир. Вы увидите мою дочь Этери, она увидит вас.
– Я буду счастлив, ваше величество, но откуда и когда я должен вернуться?
– Видимо, к осени, когда пребывание в горах лишится своей приятности. К этому времени я и моя дочь вернемся из Агариса. Я надеюсь на церемонии избрания Эсперадора лично заверить молодого Альдо в своем дружеском расположении и поблагодарить за радость, которую он мне доставил, направив для переговоров истинного Человека Чести.
– Благодарю, ваше величество.
– Я никогда не скрываю своих чувств, – с достоинством сообщил Лис, – но я начал рассказ о Сагранне. Как вы знаете, в Варасту из Кагеты можно пройти четырьмя дорогами. Самая удобная ведет через Барсово ущелье. Двести лет назад его перекрыли стеной, превратив в неприступную крепость. Я держу в Барсовых Вратах смешанный гарнизон, куда больший, чем требуется для охраны цитадели. Мне это представляется разумным, талигойская армия, насколько мне известно, тоже разделена на части, размещенные в нескольких провинциях.
– Да, – признал Эпинэ, – это так.
– Северная военная мысль опережает южную, но когда-нибудь армия Кагеты станет одной из лучших в Золотых землях. Пока, к сожалению, наши воины не понимают, что свои обязанности следует исполнять и в мирное время.
Казар тонко улыбнулся.
– Люди устают от безделья. Кагеты пируют и охотятся, но бириссцы развлекаются иначе, и уследить за ними нам пока не по силам. Бириссцы – хорошие воины, однако у них нет того понятия о дисциплине, к которому привыкли в регулярных войсках. Возможно, они тайно переходят через горы. Возможно, они выказывают там друг перед другом свою удаль. Я ничего не знаю об этом и не могу знать, но я говорил о другом. Барсовы Врата – удивительная крепость. Лишь одна стена в ней сложена людьми, остальное, как сказали бы горцы, создали духи Сагранны.
– Я с удовольствием воспользуюсь разрешением вашего величества посмотреть цитадель.
– Разрешением? – Черные брови казара поднялись вверх. – Зачем вам разрешение? Вы просто путешествуете, герцог. Путешествуете, знакомитесь с обычаями, охотитесь, пируете. Казароны Верхней Кагеты обязательно пригласят посмотреть Барсовы Врата, соглашайтесь и ни о чем не думайте – война вас нагонит.
2
Клемент радостно посеменил навстречу хозяину, но на полдороге остановился, встал на задние лапы, словно принюхиваясь, сжался в комок и… ощерился. Робер удивленно посмотрел на любимца – его крысейшество был вне себя. Эпинэ с недоумением повернулся к Каллиолю:
– Что с ним?
– Кто знает, – развел руками гоган. – Из дворца приносят странные запахи, странные вещи и странные мысли. Когда хозяин покидает дом, а его собака воет, это не к добру и лучше вернуться. Когда хозяин возвращается, а его собака воет и пятится в свою конуру, ему лучше не переступать родной порог, чтобы не внести в дом несчастье.
– Ты думаешь, со мной что-то не так?
– С тобой. Или с твоей крысой. Или с нашим миром.
– С миром точно не все в порядке, – буркнул Робер, – иначе что я делаю в этой лисьей норе?
– Блистательный не рад встрече с великим казаром? – странным голосом осведомился Каллиоль.
– Ты опять?! – вскинулся Иноходец. – Еще слово, и убью.
– Нет, – гоган засмеялся, как показалось Эпинэ – с облегчением, – с тобой все в порядке. С Клементом – тоже. Остается наш мир и то, что ты мог принести из дворца.
– Адгемар мне ничего не дарил. Собирается, правда, но позже, перед отъездом.
– Есть люди, чьи дары нужно принимать с поклоном и немедля жертвовать на храм или отсылать врагам, – покачал головой Каллиоль, – но сына моего отца пугает то, что ты не принес ничего и принес зло. Я прошу тебя, встань у огня.
Талигоец повиновался – толмач был встревожен, Клемент разъярен, да и самому Роберу было неуютно. Каллиоль четырежды воздел руки, пробормотав что-то на все еще непонятном, но уже привычном языке, и, подойдя к маркизу, начал расстегивать тому пояс.
– С ума сошел? – с некоторой оторопью произнес Эпинэ.
– Ты не смотришь по сторонам и не считаешь червей, которых давят твои сапоги. – Чтобы ответить, гоган прервал свои манипуляции. – Тебе могли что-то подложить в одежду.
– Я и сам могу раздеться.
– Нет, ты слишком быстр. Если в твою одежду воткнули иглу, ты можешь уколоться. Не мешай мне.
В последний раз Робера раздевали, когда он был ранен. Эпинэ смутно помнил заросшие, грязные лица, отрывистые слова, из которых в память врезалось лишь «не жилец, а сапоги крепкие», привкус крови во рту… Потом он потерял сознание и пришел в себя на заваленной соломой телеге. Сапоги с него и вправду сняли, потом он случайно встретил мародера, все еще щеголявшего в его обуви, но ничего не сказал. Ту войну они проиграли, но сами. Эту если и выиграют, то с чужой помощью, и чем она обернется? Если после одного-единственного разговора с Адгемаром его не узнаёт Клемент, что будет после победы?
Каллиоль осторожно потянул сапог, и Робер, опершись о стену, приподнял ногу. Клемент перебрался на край стола, настороженно наблюдая за руками гогана. Все вместе было глупо, унизительно и страшно.
Переводчик стащил второй сапог, панталоны, рубаху. Эпинэ с сомнением посмотрел на кучу одежды на полу.
– Подойди к Клементу, – велел гоган.
Робер подошел. Каменный кагетский пол холодил босые ноги, но по здешней жаре это было даже приятно. Его крысейшество недовольно потянул носом, потом решился и полез по руке на плечо, царапая коготками обнаженную кожу.
– То, что ты принес, не затронуло тебя, – заключил Каллиоль.
Эпинэ не стал дожидаться следующего совета и, не снимая крыса, подошел к вороху одежды. Клемент остервенело зашипел, вцепившись в хозяйское плечо.
– Оно все еще там, – удовлетворенно произнес гоган. – Тебе следует одеться, а когда погаснут огни, сын моего отца вынесет твои вещи и утопит в быстрой воде. Есть ли у тебя одежда, похожая на прежнюю?
– Да, – кивнул талигоец.
– Надень. Не нужно, чтобы чужие догадались, что мы нашли их подарок.
– У меня есть второй камзол и дюжина рубашек, но у меня нет второй шпаги.
Робер потянулся к перевязи с ножнами, однако гоган, опередив его, выхватил оружие и положил на скамью. Эпинэ со смешком, хотя по спине бегали мурашки, поднес крыса к перевязи, которая его крысейшество никоим образом не
