и тоской разглядывает этикетку, силясь найти там ответ.
– … потому что они способны дать нам настоящие чувства, превратив наши жизни в сплошной вихрь самых противоречивых эмоций… – бормочу тихий ответ себе под нос, которого Кэт разумеется не расслышала, погруженные в свои думы.
Именно это поэтому я так сильно привязалась к Харду. Рядом с ним я чувствую себя живой.
– Сиди здесь, я сейчас вернусь, – поставив пустую банку пива на около кровати на пол, Кэт спустила ноги с кровати, сунул их в мягкие тапки и засеменила, как она выразилась самым что ни на есть интеллигентским тоном настоящей леди, в дамскую комнату. Проводив ее приступом смеха, с бокалом шампанского подхожу к окну и сажусь на подоконник, с задумчивым захмелевшим взглядом смотрю в окно, прокручивая в голове все сказанные слова Кэт о моих чувствах к Харду. Мне действительно нравится его забота, граничащая с помешательством. Нравится его грубость, за которой он скрывает свои самые нежные чувства ко мне. Нравятся его насмешки, которые распыляют и пробуждают во мне желание спорить с ним до трясучки и красного от упрямства лица. Мне нравятся минуты, когда лицо Харда приобретает суровую серьезность и к моему удивлению он начинает открывать мне свои чувства, так долго скрываемые, вкладывая в мои руки свое сердце.
– Майя? – Уилл прерывает мои думы и подсаживается рядышком, желая скрасить мое одиночество. Я выдавливаю из себя дружелюбную улыбку, потревоженная вторжением незваного гостя. Ему кажется, что я скучаю одна. На само деле я нахожусь в мечтательных грезах о самовлюбленном парне, который мне так больше ни разу не позвонил, чтобы удостовериться, что я веду себя прилично. Где твоя хваленая забота, Хард?
– Кэт немного перебрала? – с улыбкой на губах киваю. – Только не говори ей, а то мне влетит.
– Не переживай, – перевожу взгляд и снова смотрю в окно, периодически бросая косые взгляды на экран телефона, который остается неумолимо молчать.
– Значит вы с Хардом действительно… – холодным взглядом осаждаю Уилла, но к великому моему удивлению он призывает остатки храбрости и продолжает неуверенно бормотать свои догадки под нос, – у вас всё серьезно? – Мне хочется наорать на него! Наорать на саму себя и доходчиво высказать своему неугомонному сердцу, что я сама не понимаю, насколько все, что происходит между нами с Хардом, серьезно.
– Думаю, что да.
Я правда так считаю и полагаю, что правда должна поумерить пыл Уилла и заставить его сменить тему разговора. Но он оказался не из робких.
– Странно, что ты заинтересовалась им. – Рассуждения Уилла приводят меня в бешенство. – Ну я хотел сказать, что ты такая интересная девушка, такая уверенная и стойкая, и смешная. Не его типаж. – Мои глаза округляются от возмущения. Да я лучшее, что могла случиться с Хардом!
– Уилл, тебе что за дело с кем я встречаюсь? Не хочу показаться грубой и не хочу тебя обидеть, но мне кажется, это немножко не твое дело. – Мой голос звучит спокойно и весьма дружелюбно для девушки, которая в одиночку распила бутылку шампанского и жаждала с кем-нибудь поцапаться, просто потому что алкоголь буянит в крови, требуя выхода.
– Прости! Ты права, я не хотел лезть в твою личную жизнь, – Уилл добродушно смотрит на меня своими зелеными глазами. Кэт выбирает друзей по цвету глаз? – Просто мне показалось, что все было бы гораздо проще, если бы ты… – он не договаривает свою мысль, но я прекрасно понимаю, что он хочет сказать. Все было бы гораздо проще, если бы я влюбилась в обычного, приятного парня. Но я не хочу просто! Я хочу Харда! Хочу все эти чертовы трудности с его скверным характером и перепадами настроения. Хочу его чрезмерную опеку и страсть, которая просыпается в нем и принадлежит только мне.
– Намного интереснее, когда всё сложно, Уилл, – по-доброму улыбаюсь глазами и накрываю его ладонь своей. Он понимающе улыбается и больше не пытается наставлять меня, давая советы, в которых я не нуждаюсь. В самый подходящий момент, дверь в спальню распахивается и на пороге появляется веселая Кэт. Друзья приободряются, завидев именинницу и их лица расплываются в раскосых пьяных и сонных улыбочках.
– А сейчас все дружненько поднимаем свои ленивые задницы и следуем за мной на крышу смотреть праздничный фейерверк. – Все одобрительно улюлюкают впечатленные таким поворотом событием и недавняя сонливость, и апатия, сменяются нетерпением. – Да, да, я из тех не бедных студенток, которая может позволить себе закатить салют в честь своего дня рождения, – Кэт вскидывает руки к небу и машет ими над головой как маленький ребенок, радуясь собственному сюрпризу, который она себе преподнесла.
– Майя, – она протягивает ко мне руки, словно хочет увлечь в танец, – идем.
– О, нет, нет, Кэт, фейерверки наводят на меня ужас, – делаю испуганное выражение лица. Но я правда побаиваюсь ярких вспышек в небе и искр, падающих словно прямо на голову. – Я подожду вас здесь. – Кэт прищуривается, будто не верит моей отговорке и хочет докопаться до истинной причины моего отказа. Но я непоколебимо настаиваю на своем страхе. Во главе своих друзей они покидают спальню, оставив меня одну. Наедине с собственными мыслями. Мне вдруг отчаянно захотелось домой, и я почти набрала номер Харда, чтобы эта оскорбленная задница приехала и забрала меня. Но внезапно дверь в комнату снова открылась.
– Кэт, ты не заставишь смотреть меня на салют… – оборачиваюсь на шум с широкой улыбкой, и маска ужаса застывает на лице, предательски и так безжалостно и жестоко выдавая все мои страхи. Отвратительный холодок бежит по спине, и немой крик застревает в горле. Да еще и сердце так грохочет в груди и бьется о ребра, норовя вырваться наружу и сбежать к чертовой матери отсюда, спрятавшись в безопасном месте. Лучше бы я отправилась смотреть фейерверк в компании друзей. Пусть даже яркие искры упали бы мне на голову!…
– Привет, Майя.
– Что ты здесь делаешь, Брэд? – он с такой яростью захлопывает дверь, что мое трепыхавшееся от страха сердце застывает в груди и затыкается как испуганный кролик.
– Пришел поздравить сокурсницу. Вижу её здесь нет. – Брэд обводит взглядом комнату, разыгрывая разочарование. – Но я рад и твоей кампании, Майя, – он растягивает мое имя по буквам и меня пробирает дрожь. – Как это Хард отпустил свою игрушку на волю? – он скалится в ухмылке, которая как лезвие ножа полосует мне сердце. Дикий взгляд Брэда пригвождает меня к полу. Отступать некуда. Дальше только выход в окно со второго этажа. Даже эта перспектива приятнее, чем сейчас находится в одной комнате
