экономическому вопросу, чем современный сытый читатель мог бы предположить в самом искреннем своем порыве.
122
Итальянская гравюра XVI в. с изображением Николая Коперника (1473–1543), предположительно изготовленная по его автопортрету
Перейдем теперь от хлеба к домашнему хозяйству: в биографиях Коперника принято упоминать тот факт, что вместе с ним жила, выполняя обязанности экономки, некая молодая разведенная женщина по имени Анна Шиллинг. В 1539 г. она вместе с двумя другими женщинами, находившимися на службе у каноников, получила распоряжение епископа покинуть службу. Впоследствии одного из упомянутых каноников подвергли преследованию и заключили в тюрьму по обвинению в лютеранской ереси. Это случилось в мае того же года, когда Коперник обрел наиболее бойкого своего ученика – молодого Георга Иоахима Ретика; и, как свидетельствуют другие источники, это было далеко не спокойное время. Отметим, что когда Ретику исполнилось четырнадцать, его отца казнили за воровство.
Помимо двух своих главных астрономических сочинений (не считая альманаха), Коперник написал лишь одну важную работу. Это острый критический отзыв о трактате, написанном компетентным нюренбергским математиком Иоганном Вернером «О движении восьмой сферы» (1522). Несмотря на это, Коперник не постеснялся использовать некоторые идеи Вернера в «De revolutionibus». Нам известно, что в 1533 г., в благодарность за разъяснение папе Клементу VII идей Коперника о движении Земли, секретарь папы Иоганн Альбрехт Видманштетт получил в подарок ценный греческий манускрипт. В 1536 г. сведения об идеях Коперника дошли до кардинала Николая Шёнберга, и он, в свою очередь, попросил польского астронома довести их до широкой общественности. Коперник опубликовал это письмо в «De revolutionibus» – сочинении, которое он при любых обстоятельствах посвятил бы новому папе, поскольку это удваивало эффективность оборонительной тактики.
Молодой Ретик, учитель математики в университете Виттенберга, надеялся снискать популярность, путешествуя от одного выдающегося ученого к другому, и начал он с Иоганна Шёнера, который к тому времени обзавелся большей частью манускриптов Региомонтана, Вальтера и Вернера. Когда Ретик подходил к дверям Коперника, он нес с собой дары – книги, в своем большинстве опубликованные другом Шёнера, знаменитым нюренбергским печатником Иоганном Петреем. Коперник был не прочь поделиться своими свежими идеями с молодым гостем, и тот ввел их в научный мир в виде пространной переписки, адресованной Шонеру. Вскоре этот изящный обзор, «Narratio prima» («Первое повествование»), вышел сразу в двух местах – в Данциге (иногда называемом Гданьском) в 1540 г. и в Базеле в 1541 г. К тому времени стало ясно: Коперник вскоре выпустит собственный magnum opus, он напряженно трудится над переработкой требуемых для этого расчетов и беспокоится о том, как будет встречена эта книга натурфилософами. В июле 1540 г. он написал об этом Андреасу Осиандеру, лютеранскому теологу с широкими связями, и в апреле 1541 г. получил ответ в том духе, что астрономические гипотезы и теории являются не столько догматами христианской веры, сколько «основой осуществления расчетов», приемами представления наблюдаемых явлений. Их истинность или ложность, как он полагал, не имеет никакого значения, «в том случае, если они приводят к точному описанию феноменов движения». Осиандер ссылался на эквивалентность эксцентрических и эпициклических моделей движения Солнца – по его оценке, отличных друг от друга моделей, но дающих одни и те же наблюдаемые результаты. Он рекомендовал Копернику затронуть этот вопрос в своей книге, чтобы успокоить приверженцев Аристотеля и теологов, «чьих возражений Вы боитесь». (Не стоит забывать: это были слова ведущего протестантского теолога, адресованные канонику католической церкви.) В тот же день он отправил похожее письмо Ретику.
Точка зрения Осиандера имеет долгую философскую историю и продолжает вызывать споры. Вне зависимости от того, допустима она или нет, она ввела в дискуссию психологический элемент. Не вызывает сомнений, что Коперник и Ретик мыслили новую систему как истину, физическую истину, хотя и недоказуемую, и у них не было никакого желания облекать ее в более обтекаемую форму. В мае 1542 г. Ретик доставил чистовой экземпляр рукописи «De revolutionibus» Коперника Петрею в Нюрнберг. Вскоре после этого ее начали печатать, и Ретик правил корректуру вплоть до октября, после чего уехал, чтобы занять должность профессора в Лейпциге. С этого момента наблюдение над печатанием книги взял на себя Осиандер, и именно он добавил анонимное предисловие к этой работе. В нем он с еще большей определенностью высказал свое мнение по вопросу, поднятому в указанной выше переписке, хотя и в хвалебных для Коперника тонах. Согласно его объяснениям, «эти гипотезы не нуждаются в том, чтобы быть истинными, или даже правдоподобными» до тех пор, пока они в точности согласуются с наблюдениями, и указывал на некоторые очевидные нелепости, касающиеся изменения видимых размеров планет, говоря, что они не имеют никакого значения для теории долготы. Новые гипотезы должны восприниматься в одном ряду с давними, «которые ничуть не более правдоподобны». «Не будем ожидать от астрономии того, чего она не в состоянии нам дать, и не будем распространять идею истинности на то, что было задумано для других целей, а потому, перевернув последнюю страницу этого сочинения, пребудем в еще большем невежестве, чем до того как приступили к нему».
Когда в марте 1543 г. книга вышла в свет, Ретик и Тидеман Гизе возмутились таким самоуправством Петрея и Осиандера. Была предпринята безуспешная попытка внести в городской совет Нюрнберга требование восстановить оригинал, устранив произведенную редактуру. Невозможно понять, осознавалось ли происходящее самим Коперником, поскольку в декабре 1542 г. он перенес инсульт и лежал в параличе. Даже если бы его умственным способностям не был нанесен столь тяжкий ущерб, он, возможно, и не заметил бы этого оскорбительного предисловия до тех пор, пока не дочитал книгу до конца, поскольку предисловия обычно печатались на последних страницах. Если верить Гизе, то Коперник впервые увидел свою книгу в день собственной смерти, 24 мая 1543 г.
Большинство первых читателей обычно не отдавали себе отчет в том, что именно Осиандер, а не Коперник, автор анонимного предисловия. Кеплер обнаружил этот факт в экземпляре книги, в который соответствующая информация проникла благодаря одному информированному лицу из Нюрнберга задолго до того. Он придал это открытие широкой огласке, разместив его на оборотной стороне титула своей книги о Марсе, и случилось это только в 1609 г. В течение трех поколений большинство астрономов видели в Копернике человека, потратившего всю свою жизнь на разработку теории, в физическую истинность которой он сам не верил.
ЭВОЛЮЦИЯ КОПЕРНИКАНСКОЙ СИСТЕМЫ
Вводя Солнце (или, строго говоря, точку, расположенную недалеко от Солнца) в теорию движения каждой планеты, Коперник создал условия для сведения всех их в единую систему. Когда Евдокс, Каллипп и Аристотель строили свои системы, они исходили из центрального положения Земли по отношению ко всем движениям. Размеры сфер, как считалось, могут быть произвольными. Когда Птолемей сумел построить единую систему, то размеры зазоров, вмещающих максимумы и минимумы планетных расстояний, устанавливались по принципу, согласно которому между ними не должно было быть пустого, незаполненного пространства. Коперниканская система исходила из принципиально иного наблюдения: в каждой из изолированных моделей планетного движения Птолемея существует вполне определенная линия, представляющая собой одну и ту же реальную сущность; ею является (грубо говоря) линия, соединяющая Землю с Солнцем. Для тех, кто не был всепоглощающе погружен в аристотелевскую философию, этот принцип мог показаться вполне убедительным сам по себе. Это по меньшей мере срывало покров тайны с того, что еще со времен Птолемея было наполовину признано, а именно почему среднее Солнце играет такую важную роль в движении Луны и планет. К сожалению,
