мы в прошлый раз хотели с лестницы спустить?
– Я вам более скажу, господа… – томно растягивая слова, протянул младший князь Волконский. – Есть у меня подозрения, что именно сей господинчик от сидения в провинции настолько ума решился, что выдает себя за Истинного Князя!
Свита великих князей захохотала. Митю снова ухватили за воротник и вздернули над полом. Ворот пошитого альвом сюртука затрещал, и Митя еще успел увидеть искры веселого азарта в глазах силача-артиллериста, держащего его за шкирку, как забежавшего с улицы дворового кота… прежде чем глаза у того вспучились, будто их надули изнутри, и лопнули, забрызгав кровью разом смолкших свитских.
Митя приземлился на ноги и мягко повернулся, вынимая из воздуха топор. Гостиная наполнилась воплями, свитские метались, будто и не Кровные вовсе, кто-то наконец сообразил выхватить собственное родовое оружие, но было поздно! Топор опустился на голову младшему князю Волконскому. Митя пнул откатившуюся голову и, отпуская обуревающую его безудержную ярость, ринулся на свитских. Глаза затянуло алой пеленой и стало наплевать, обвинят ли его в заговоре против империи!
– …Митя! Мить, ты что, уснул? – Голос отца был гулким, как колокол, и долетал словно издалека. – Митя!
– А? Что? – Митя вскинулся, судорожно озираясь. Он сидел все в том же кресле отцовского кабинета… в Екатеринославе! Не в Петербурге! Слава Предкам!
– Это я тебя спрашиваю – что? Будто заснул, а глаза открыты… Тебе худо? – наклонился к нему встревоженный отец.
– Да как сказать… – Митя обеими руками потер лицо и тихо пробормотал: – А личем, пожалуй, было бы проще… Такого Истинного Князя еще попробуй не признай.
А вот живого и на первый взгляд обычного юношу… Пусть даже Моранычи его попросту почуют. А другие Кровные? Симарглыч Урусов силу Истинного Князя хотя бы видел своими глазами, а как поступит глава рода Урусовых-Симарглычей? Признает Митю или посчитает это… невыгодным? Да и мало ли при дворе государей Даждьбожичей людей не Кровного, а дворянского происхождения, для которых Истинный Князь и вовсе не более чем сказка полутысячелетней давности?
– Если ты захочешь ехать в Петербург, я подам в отставку и поеду с тобой! – решительно объявил отец и тут же замер, в такой же растерянности, как и Митя.
Тот улыбнулся в ответ: зная, как дорога отцу его карьера, жертву он оценил, но… они оба понимали, что она бессмысленна. Важный полицейский чиновник Меркулов и впрямь мог помочь, а вот отставной коллегии советник тут же терял влияние и связи.
– Белозерские… – хором произнесли отец и сын.
А потом отец нахмурился и недобрым, тихим голосом спросил:
– Личем, говоришь, мог стать… А они об этом знали?
На что Митя глухо пробурчал:
– Они и вовсе полагают, что лучше знают, каким должно быть Истинному Князю.
– А ты как полагаешь?
– Что, если они ошибутся, ответственность за их ошибки все равно падет на меня! – зло ответил Митя. – Так я уж лучше за свои…
– Резонно… – Отец в раздумьях побарабанил кончиками пальцев по столешнице. – Но я так и вовсе ничего, кроме сказок, об Истинных Князьях не знаю. Я даже не знаю, может… учителя какого найти? Хотя где… Не худо бы разобраться, какие относительно Князей Истинных имеются положения и установления… – и тут же досадливо сморщился. – Чтимые Предки, так этого же даже в «Своде законов» не найдешь, там самые старые нормы от Петра с Екатериной!
Ответить Митя не успел – с нижнего этажа донесся пронзительный вопль:
– На помощь! Аркадий, на помо…
К лестнице Митя добежал первым. Перегнувшись через перила, увидел тетушку, собственным телом прикрывающую Ниночку от… мары. Склонив голову к плечу, рыжая смертевестница разглядывала вопящую Людмилу Валерьяновну, и крылья мары были недоуменно приподняты.
Выскочивший из привратницкой Антипка вскинул ружье и подрагивающим от страха голосом прокричал:
– А ну, отзынь от барыни с барышней, нежить проклятущая!
– Я не проклятущая. Я весьма даже достопочтенная и высокопоставленная нежить, – с достоинством сообщила мара, слегка презрительно глядя в черный зрачок дула. – У меня, между прочим, личный Истинный Князь есть. Хотя непонятно, как ты собираешься им быть, если у тебя тетушка при виде нежити орет, как в кабинете у дантиста! А сторож не знает, что из обычного ружья нас не пристрелишь. И держите в этом доме хотя бы одно окно постоянно открытым! – раздраженно бросила она. – А то смертевестница, стучащаяся в дверь, как почтальон, – это крайне дурной тон!
Митя невольно кивнул: этот довод он понимал.
– Будь любезен, проведи… воспитательную работу. И завтра увидимся. – Мара круто повернулась на пятках, едва не хлестнув тетушку крыльями по лицу.
– З-зачем? – наконец сумел выдавить Митя.
– Ты полагаешь, что вот прямо так сходу стал самым что ни на есть грозным и непобедимым Истинным Князем? А сам трупов на кладбище накидал – и кто их, по-твоему, по могилкам расфасовывать будет? Вот его городовые? – Она вульгарно ткнула когтистым пальцем в сторону безмолвно взирающего на него отца. – Или опять горожан подрядите в добровольно-принудительном порядке? А потом – упс! – простите, не того закопали. Этот просто в обмороке лежал. Истинным Князем мало стать, им нужно еще остаться! И желательно по-прежнему живым. Чтоб завтра был на кладбище – будем твои огрехи подчищать. Я из тебя сделаю Истинного Князя, чего бы это тебе ни стоило! – Мара погрозила Мите когтем и направилась к выходу. У самой двери оглянулась и бросила через плечо: – И не забывай, что тебе положена свита! Ими я тоже займусь.
Дверь хлопнула, послышался шум крыльев, и за окном снова мелькнул темный силуэт.
– Она очень странно разговаривает. Будто и не на росском, – задумчиво сказал отец. – Хотя нежить, конечно, пусть и высшего порядка…
– Если окно открытым держать, дом выстудим. – Тетушка все еще сжимала побелевшие пальцы у Ниночки на плечах. Потом вдруг содрогнулась, будто очнувшись и выкрикнула: – Это чудовище теперь будет постоянно прилетать?
– Она хорошая! И красивая! – вдруг выпалила Ниночка.
– Давайте побеседуем в кабинете, – дипломатично предложил отец и с некоторым трудом поковылял обратно.
Им пришлось ждать, пока у дверей зазвучали тихие шаги и в кабинет вошла тетушка. Ниночкину руку в своей она держала так крепко, что девочка морщилась, но терпела.
– Так с чего вы решили, мадемуазель, – строго спросил отец, – что эта крылатая нежить…
– Мара… – негромко вмешался Митя.
– Мара… – согласился отец. – Что мара – хорошая?
– Так сразу же видно! – возмутилась Ниночка, как всегда угрожающе выставляя косички-рожки. – Вот по той госпоже, которая нас учить приходила, тоже сразу видно было, что она плохая, хуже некуда! Ты ее наконец убил? – требовательно поглядела она на Митю.
– Ниночка! – ахнула тетушка.
Митя несколько нервно кивнул.
– А я уже думала, ты совсем глупый. – Ниночка решительно тряхнула косичками. – Ты, главное, всегда слушайся меня – со мной не пропадешь!
– Гхм… – Отец задумчиво откашлялся, разглядывая Ниночку с новым интересом.
– Так это правда? – Тетушка нервно стиснула пальцы. В большом кресле перед отцовским столом она неожиданно показалась маленькой и тщедушной. – Что… что Митя… стал князем? Он теперь… – в голосе ее послышалось глубочайшее изумление, – Первый Князь Меркулов?
– Нет, – неожиданно отозвался Митя. – Я – Истинный Князь, а Первый Князь Меркулов – отец. Я как раз хотел тебе сказать… насчет прав Истинных Князей мне Белозерские рассказывали, – пояснил он удивленному отцу. – Супруг или супруга Великого Предка носит титул Первого Князя или Первой Княгини и является родоначальником нового княжеского рода.
– Неожиданно… – Отец покачал головой.
– Аркадий, твоей женой и правда была… Морана? – Голос тетушки упал до свистящего шепота, а сомкнутые пальцы напряглись до белизны.
– Поверь, для меня это тоже некоторый… сюрприз, – с принужденным смешком откликнулся отец.
– Я… Я даже не знаю… Что матушка Евфимия скажет?!
– Это которая ярославская попадья? – не дрогнул отец. – И зачем бы ей знать?
– Я думаю, нам с Ниночкой лучше вернуться в Ярославль! –
