ты вдруг о нем вспомнила?
– Сама не знаю, посмотрела на шпалеры и вспомнила. Зря мы беднягу к Адгемару отправили, дипломат из него никудышный.
– Да ничего с ним не станется. – Альдо ловко разрезал пирог. – Адгемар – сукин сын, но он на нашей стороне. Кстати, он хочет меня завтра видеть… А, Леворукий с ним! Давай наконец выпьем за тебя. Я тебя люблю, так что живи вечно!
Пирог был восхитителен, как и вино. Вечер незаметно перешел в ночь, заботы и страхи отступили, ушли в никуда, растворились в радостной усталости. Где-то звонили колокола, по стенам скакали тени, все сильней пахло лилиями. Мупа на кровати дрыгнула лапой и пискнула – ей наверняка снилась охота.
Последний кубок бабушка и внук выпили, как и положено Раканам, за будущую победу. Альдо почтительно поцеловал Матильде руку и ушел, обещав прислать камеристку. Принцесса торопливо, пока не вошла Пакетта, подошла к кровати и пихнула Мупу.
– А ну слазь, сейчас злая Пака придет.
Мупа дернулась и визгливо тявкнула.
– Вставай, обжора! – Вдовица еще раз тряханула любимицу, но та осталась лежать. – Мупа! Да что с тобой?!
Матильда трясла собаку, однако с тем же успехом она могла трясти одеяло или подушку. Мупа была мягкой, теплой и неживой. Все было ясно, но принцесса для чего-то погнала Пакетту за лекарем. Прибежал одетый явно для ночной прогулочки Альдо и остался. Свечи догорели, пришлось их сменить, а вдовствующая принцесса так и сидела, положив руку на голову мертвой дайты.
Дура Пакетта наверняка сказала, что в помощи нуждается хозяйка, потому что худой лысый человек в лекарской мантии начал с того, что попытался схватить Матильду за запястье; она холодно отстранилась.
– Когда я заболею, я об этом скажу. Ей уже не помочь?
Лекарь равнодушно поднял собачье веко и резко опустил.
– Сударыня, что она ела?!
Принцесса непонимающим взглядом уставилась на врача.
– Какое это имеет значение?
– Боюсь, очень большое. Конечно, я могу ошибаться, тем более что яд очень редкий…
– Яд?!
– Вы нашли вашу собаку мирно спящей и попытались разбудить?
– Да.
– Конечно, я должен буду провести ряд опытов, но почти наверняка собака отравлена сонным камнем. Как такое могло случиться?
Ответить Матильда не успела.
– Она сожрала пирог! – выпалил Альдо.
Пакетта ударилась в слезы, и Матильда, не узнавая своего голоса, велела дуре замолчать.
– Что ж, – произнес врач, – это все ставит на свои места. Вы должны благодарить Создателя. Если б не случайность, вы и ваш внук сейчас были бы мертвы.
– С чего вы взяли, что это яд?
Зачем Альдо это знать? Убийцы редко пускают в ход один и тот же прием.
– Возможно, вы слышали старую легенду о том, что у Смерти синий взгляд и его отражение застывает в глазах ее избранников. Взгляните.
Врач еще раз поднял веко. Зрачки были совсем крохотными, а белки приобрели ярко-синий цвет, цвет кэналлийских сапфиров.
– Секрет сонного камня считался утраченным. Более того, многие полагают, что этот яд вообще никогда не существовал. Мы о нем знаем лишь из старинных книг. Высокоученый Ламбриа́нус описывает его действие следующим образом: отравленный в урочное время ложится спать и мирно засыпает. Если его не тревожить, он будет спать очень долго. Иногда сон длится до семи суток, затем наступает пробуждение, и человек встает живым и здоровым. Но если его разбудить, он немедленно умирает. Обнаружить яд можно, лишь если принята очень большая доза, тогда белки глаз становятся ярко-синими. Собака уступает в размерах человеку, но она приняла порцию, предназначенную двоим людям, только поэтому мне удалось понять, в чем дело.
– Благодарю вас, – деревянным голосом произнесла принцесса, – вы очень знающий человек.
– Что вы, сударыня. Это знают все, кто получает диплом Академии. Я считаю своим долгом доложить о случившемся властям Агариса.
– Докладывайте, – с неожиданной кротостью согласилась Матильда. Руки ее дрожали.
– Я настоятельно советую вам выпить успокоительное.
– Давайте.
Принцесса двумя глотками осушила поднесенный стаканчик, хотела поставить на стол – не дотянулась. Изящная вещица упала на ковер, покатилась и остановилась посреди искусно вытканной охапки пунцовых роз.
– Ваше высочество, было бы весьма разумно исследовать труп. Вы не будете возражать, если я его заберу? Это вызовет…
– Забирайте и уходите… Пакетта вам заплатит за беспокойство.
– Я ничего не смог сделать, и я уношу новое знание. Вы мне ничего не должны.
Матильда сидела и смотрела, как чужой лысый человек заворачивает то, что было Мупой, в принесенное Пакеттой полотно. Если б не пришел Хогберд, им бы с Альдо конец! Они умерли бы прямо в церкви, служки решили бы, что гости уснули от скуки, их принялись бы расталкивать – и всё!
– Сударыня, я настоятельно советую вам лечь. Я дал вам очень сильное средство, скоро оно начнет действовать.
– Уходите, я сейчас лягу. Когда вы… узнаете то, что вам нужно, верните Мупу мне. Я должна ее похоронить.
– Разумеется, ваше высочество. Вы очень добры.
– Уходите.
Лекарь наконец убрался. Вместе с Пакеттой. Альдо запер дверь на ключ и повернулся. Если бы не напомаженный боров, мальчишка был бы мертв.
– Закатные твари!
Принцесса швырнула подушкой в стену, опустилась на пол и зарыдала, утирая слезы рукавом, будто уличная девчонка. Внук смотрел на нее расширенными от ужаса глазами, и Матильда поняла, что он впервые видит, как бабка плачет. Когда же она последний раз ревела? Давно, очень давно…
Одна из свечей наклонилась в сторону и чуть не выпала из гнезда. Альдо ее задул.
– Альдо, – глухо произнесла Матильда Ракан, – теперь у нас нет другого выхода. Твою кавалерию! Мы должны добыть эту проклятую корону, иначе нам не жить.
Глава 6
Талиг. Вараста
398 год К.С. 14–16-й день Летних Волн
1
Несколько всадников, ничуть не таясь, гарцевали на вершине пологого кургана и бесцеремонно разглядывали устраивающуюся на дневку армию. С каждым вечером бирисские разведчики подходили все ближе, их вполне можно было снять из мушкетов или, подстрелив лошадей, захватить в плен, но это было строжайше запрещено. Так же как самочинные отлучки из лагеря.
Оскар Феншо со злостью глянул на горячащих коней бириссцев. Генерал рвался в бой, однако все попытки убедить Алву начать хотя бы охоту за разведчиками беспощадно пресекались.
– Сколько можно тянуть? – пробурчал Феншо. Ричард понимал, что Оскар вряд ли обращается к нему, но на всякий случай посоветовал не обращать внимания. Это было ошибкой.
– Не обращать внимания? А на что мне обращать внимание?! На кузнечиков? На рыбу в реке? Я – талигоец, а не аист, и я
