Изабель Охайон, «Денационализация казахов в сталинскую эпоху. Коллективизация и социальные перемены (1928–1945)» (La sédentarisation des Kazakhs dans l'URSS de Staline: Collectivisation et changement social [1928–1945], Paris: Maisonneuve & Larose, 2006, 218); Роберт Киндлер, «Сталинские кочевники: власть и голод в Казахстане» (Stalin's Nomads: Power and Famine in Kazakhstan, trans. Cynthia Klohr [Pittsburgh, PA: University of Pittsburgh Press, 2018]) и Сара Камерон, «Голодная степь. Голод, насилие и становление Советского Казахстана» (The Hungry Steppe: Famine, Violence, and the Making of Soviet Kazakhstan. – М.: Новое литературное обозрение, 2020). Существуют блестящие исследования, посвященные другим республикам в ранний советский период. См.: Эдриенн Эдгар, «Племенная нация. Становление Советского Туркменистана» (Tribal Nation: The Making of Soviet Turkmenistan, Princeton, NJ: Princeton University Press, 2004); Али Игмен, «Говорить по-советски с акцентом. Культура и власть в Киргизии» (Speaking Soviet with an Accent: Culture and Power in Kyrgyzstan, Pittsburgh, PA: University of Pittsburgh Press, 2012). Виктория Клемент, «Как научиться быть туркменом. Грамотность, язык и власть, 1914–2014» (Learning to Become Turkmen: Literacy, Language, and Power, 1914–2014, Pittsburgh, PA: University of Pittsburgh Press, 2018) и Кирилл Нуржанов и Кристиан Блейер, «Таджикистан. Политическая и социальная история» (Tajikistan: A Political and Social History, Canberra: Australian National University Press, 2013, 178–179) описывают в своих книгах разные страны, стоящие у революционной пропасти. Сергей Абашин, «Советский кишлак. Между колониализмом и модернизацией» (М.: Новое литературное обозрение, 2015) – увлекательное исследование одной деревни в Таджикистане на протяжении полутора столетий.

Что касается межвоенного периода в Синьцзяне, то книга «Военачальники и мусульмане в китайской Центральной Азии. Политическая история республиканского Синьцзяна, 1911–1949» (Warlords and Muslims in Chinese Central Asia: A Political History of Republican Sinkiang, 1911–1949, Cambridge: Cambridge University Press, 1986) Эндрю Форбс обязательна к прочтению, особенно когда речь идет о первой ВТР. Азербайджанский ученый Джамиль Гасанли прошерстил советские архивы, чтобы написать самый подробный на сегодняшний день обзор политики той эпохи – «Синьцзян в орбите советской политики. Сталин и мусульманское движение в Восточном Туркестане, 1931–1949» (М.: Наука, 2015). Работа Ондржея Климеша, «Борьба пером. Уйгурский дискурс о нации и национальных интересах, ок. 1900–1949» (Struggle by the Pen: The Uyghur Discourse of Nation and National Interest, c. 1900–1949, Leiden: Brill, 2015, 188–226) основана на тщательном прочтении материалов на уйгурском языке того периода. Работа Джеймса Лейболда «Перестройка китайского национализма. Как цинская граница и ее коренные жители стали китайцами» (Reconfiguring Chinese Nationalism: How the Qing Frontier and Its Indigenes Became Chinese, New York: Palgrave Macmillan, 2007) необходима для понимания эволюции китайского национализма в ходе XX века и его сложных отношений с народами, завоеванными династией Цин. См. также критические подходы к китайскому национализму в книге под редакцией Джошуа Фогеля «Телеология современного национального государства. Япония и Китай» (The Teleology of the Modern Nation-State: Japan and China, ed. Joshua A. Fogel, Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2005).

Вторая мировая война во многом изменила Центральную Азию, однако исследования этого периода в истории региона только сейчас выходят в виде книг. Пол Стронски артикулирует важные идеи, касающиеся военного времени, в своей истории Ташкента середины века: «Ташкент. Создание советского города, 1930–1966» (Tashkent: Forging a Soviet City, 1930–1966, Pittsburgh, PA: University of Pittsburgh Press, 2010), а Роберто Кармак в работе «Казахстан во Второй мировой войне. Мобилизация и национальность в Советской империи» (Kazakhstan in World War II: Mobilization and Ethnicity in the Soviet Empire, Lawrence: University of Kansas Press, 2019) подробно описывает труд Казахстана в тылу. На послевоенный период в регионе историки тоже обратили внимание лишь недавно. Отличные исследования преобразований того периода: Винсент Фурнио, «Советские преобразования и память в Центральной Азии. Эволюция и независимость» (Transformations soviétiques et mémoires en Asie centrale: De l'indigénisation à l'indépendance, Paris: Indes Savantes, 2019) и Артемий Калиновский, «Лаборатория социалистического развития. Политика холодной войны и деколонизация в советском Таджикистане» (Laboratory of Socialist Development: Cold War Politics and Decolonization in Soviet Tajikistan, Ithaca, New York: Cornell University Press, 2018). Важную информацию о позднесоветском периоде позволили получить и устные рассказы современников. См., в частности: Джефф Сахадео, «Голоса советских окраин. Жизнь южных мигрантов в Ленинграде и Москве» (Voices from the Soviet Edge: Southern Migrants in Leningrad and Moscow, Ithaca, New York: Cornell University Press, 2019, 212) и Эдриенн Эдгар, «Смешанные браки и дружба народов. Этническое смешение в советской Центральной Азии» (Intermarriage and the Friendship of Peoples: Ethnic Mixing in Soviet Central Asia, Cornell University Press, 2022).

Об исламе в позднесоветский период см.: Адиб Халид, «Ислам после коммунизма. Религия и политика в Центральной Азии» (Islam after Communism: Religion and Politics in Central Asia, Berkeley: University of California Press, 2007). Ислам стал центральной темой в литературе о Центральной Азии. Во времена холодной войны общепринятая точка зрения на Западе заключалась в том, что советские усилия по секуляризации и модернизации привели к весьма скромным успехам и что жители Центральной Азии так и остались мусульманами. Ряд ученых, изучающих историю Центральной Азии и исламскую религию, вернулись к этому спору и утверждают, часто вопреки очевидности, что ислам по-прежнему является наиболее важным аспектом жизни в Центральной Азии и что регион можно понять только с точки зрения ислама в том виде, как его толкуют традиционные исламские элиты. Паоло Сартори с величайшей настойчивостью выдвигал этот аргумент в пользу преемственности. Например, см. его работу: «О святых, святилищах и тракторах. Распутать клубок ислама в советской Центральной Азии» (Of Saints, Shrines, and Tractors: Untangling the Meaning of Islam in Soviet Central Asia, Journal of Islamic Studies 30 [2019]: 367–405). Эрен Тасар в книге «Советское и мусульманское. Институционализация ислама в Центральной Азии» (Soviet and Muslim: The Institutionalization of Islam in Central Asia, New York: Oxford University Press, 2017) еще более решительно приводит этот аргумент и представляет позднесоветскую эпоху почти как время религиозной свободы. Я нахожу эти взгляды глубоко проблематичными и предпочитаю более детальный взгляд на реальность ислама в этот период, представленный авторами книги под редакцией Стефана Дудуаньона и Кристиана Ноака «Колхозы Аллаха. Миграция, десталинизация, приватизация и новые мусульманские общины в Советском Государстве (1950–2000-е годы)» (Allah's Kolkhozes: Migration, De-Stalinisation, Privatisation and the New Muslim Congregations in the Soviet Realm [1950s-2000s], Berlin: Klaus Schwarz, 2014).

Филип Миклин изучал экологическую катастрофу Аральского моря с 1980-х годов. Его работы разбросаны по разным научным журналам, однако обратите внимание на книгу, которую он редактировал совместно с Николаем Аладиным и Игорем Плотниковым: «Аральское море. Разрушение и частичное восстановление Великого озера» (The Aral Sea: The Devastation and Partial Rehabilitation of a Great Lake Berlin: Springer, 2014). Золотой стандарт исcледования экономических систем Центральной Азии установил Ричард Помфрет, у которого множество публикаций. Его последняя работа – «Экономики Центральной Азии в XXI веке. Новый Шелковый путь» (The Central Asian Economies in the Twenty-First Century: Paving a New Silk Road, Princeton, NJ: Princeton University Press, 2019).

В изучении Синьцзяна те архивные богатства, которые изменили историографию российской Центральной Азии, отсутствовали. По-прежнему непревзойденным остается исследование Дональда Макмиллена «Китайская коммунистическая власть и политика в Синьцзяне, 1949–1977» (Chinese Communist Power and Policy in Xinjiang, 1949–1977, Boulder, Colo.: Westview, 1979). Лучшим путеводителем по периоду после Мао является книга под редакцией Фредерика Старра «Синьцзян. Мусульманское пограничье Китая» (Xinjiang: China's Muslim Borderland, Armonk, New York: M. E. Sharpe, 2004). Китайское правительство эта книга настолько оскорбила, что с момента публикации ни одному из тринадцати ее авторов не выдают виз. См. также: Гарднер Бовингдон, «Уйгуры. Чужаки на своей земле» (The Uyghurs: Strangers in Their Own Land, New York: Columbia University Press, 2010) и Джоан Смит Финли, «Искусство символического сопротивления. Уйгурская идентичность и уйгурско-ханьские отношения в современном Синьцзяне» (The Arts of Symbolic Resistance: Uyghur Identities and Uyghur-Han Relations in Contemporary Xinjiang, Leiden: Brill, 2013). Нейтан Лайт, «Интимное наследие. Создание уйгурской песни «мукам» в Синьцзяне» (Intimate Heritage: Creating Uyghur Muqam Song in Xinjiang, Münster: Lit Verlag, 2008) – отличный обзор кристаллизации современного уйгурского культурного канона в этот

1 ... 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид бесплатно.

Похожие на Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид книги

Оставить комментарий