Игорь.
Позади меня дверь закрылась сама. Я остался с ним один. Комната вдруг показалась намного меньше.
— Не будем тянуть, — продолжил он. — У меня есть к тебе предложение. Работа. От которой ты не сможешь отказаться.
Я молчал. Ни дерзости, ни попытки пошутить — просто молчал. Он это воспринял как согласие выслушать.
— Видишь ли, — его голос был спокоен, уверенный, почти ласковый. — Мы наблюдали за тобой с самого начала. С первого выстрела, с первой добытой энергии. Ты — исключение, Игорь. Ты разрушаешь системы. Ты ускоряешь процесс. И нам это нравится.
Он встал, обошёл стол, сел на край напротив.
— Но при этом ты не принадлежишь нам. И это уже… не нравится.
Он наклонился ближе:
— У тебя есть выбор. Ты либо работаешь с нами. Либо станешь объектом. Для изучения. И поверь, тебе не понравится быть объектом.
Он снова улыбнулся, но в этой улыбке уже не было ничего человечного.
— Так что, Игорь? Что ты выбираешь?
— А в чём, собственно, заключается ваше предложение? — стараюсь держать голос ровным, без раздражения или страха. В конце концов, если этот человек — верхушка Синдиката, нервы ему не чужды. А я всё ещё жив, и, значит, торг возможен.
Он кивает, будто одобряет выдержку. Медленно встаёт, делает несколько шагов по кабинету. За его спиной открывается панорамный вид на скалистые хребты, покрытые золотистыми всполохами заката. Красиво, даже слишком. Как ловушка.
— Видишь ли, Игорь, существует градация порталов. — Он говорит спокойно, как учитель на лекции. — Не все миры равны. Есть дикие, нестабильные, в которых можно пробудить первобытную силу. Есть мертвые — такие, как этот, — пережившие эпохи, потерявшие в развитии. Есть живые, богатые ресурсами, но закрытые.
Он поворачивается ко мне:
— Абсолют ограничивает вход в такие миры. Если ты на уровне выше определённого порога — система просто не пустит тебя. Иногда речь о наполнении средоточий, иногда о формировании ядра. Бывает, запрет стоит даже на уровне активации. Но…
Он слегка улыбается:
— Такие как ты… проходят. Неизвестно почему. Может, потому что система считает тебя недостаточно развитым. Может, ты сам как-то затемняешь свой след. Нам это, честно говоря, всё равно.
Он подходит ближе:
— Суть в следующем. Есть миры, в которых очень много ценного. Артефакты, древние технологии, даже неописанные фрагменты Абсолюта. Проблема в том, что мы не можем туда попасть. А вот ты — можешь.
Он делает паузу. И я чувствую, как воздух в комнате будто меняется.
— Мы предлагаем тебе контракты. Ты проходишь туда, находишь то, что нам нужно, и возвращаешься. За каждый успешный рейд ты получаешь доступ к информации, ресурсам и… ну, скажем, возможности расти, не ломая голову, где добыть ядро первого или даже второго порядка Мы не просто организация. Мы — опора. И те, кто с нами, выживают. Развиваются.
Он чуть склоняет голову:
— Конечно, если ты откажешься… Никто не будет тебя пытать. Но поверь, одиночка в нашем мире — это не героизм. Это медленный, мучительный самообман.
Я вглядываюсь в его глаза. Они спокойны. Чужды. Без сомнения.
Выбор, как обычно, иллюзорен. Но игра всё ещё продолжается.
Я не торопился с ответом. Даже дыхание держал под контролем. Спокойствие — это всё, что у меня сейчас было.
— Прежде чем принимать какое-либо решение, — проговорил я, чуть склонив голову, — хотелось бы знать, в чём именно заключается ваше предложение?
Он усмехнулся, словно ожидал вопрос. Затем встал, подошёл к широкому окну, за которым простирались серые пики скал и пустыня до горизонта.
— Некоторые порталы, — начал он медленно, — имеют ограничения. Не на вход, а на само допущение по уровню развития. Абсолют запрещает доступ существам выше определённого предела: скажем, выше наполнения средоточий или стадии формирования ядра. Официально — из соображений баланса. Неофициально — потому что там есть ценности, которые нельзя доверить слишком сильным. Или, скажем иначе… неугодным.
Он обернулся и взглянул мне прямо в глаза:
— Ты идеально подходишь для самых «низкоуровневых» порталов. Незарегистрирован. Без фиксации развития. Обладаешь редкой устойчивостью к давлению среды и умеешь думать. Слишком редкое сочетание. Поэтому и предложение.
— И что именно я должен делать в этих порталах?
— Искать ключи, — ответил он, проходя мимо меня и снова садясь в кресло. — Специальные артефакты. Они открывают доступ к подземельям. Настоящим. Где спрятаны фрагменты силы, о которых большинство даже не подозревает. Как, например, доспехи.
Я вздохнул — выдавленно. И всё же спросил:
— Значит, доспех Посланника Бога войны… это из тех подземелий?
Он кивнул, прищурившись:
— Где ты его достал? Целиком? В одиночку?
Я пожал плечами:
— Повезло. Нашёл по частям. Разное время, разные места. Сложилось.
Его глаза блеснули живым интересом, и голос стал мягче:
— Это уже делает тебя особенным. Большинство даже одну часть не способны удержать. У тебя весь комплект. Ты даже не представляешь, насколько это редкость.
Он откинулся в кресле:
— Так вот, Игорь. Эти порталы открываются редко. Точнее доступ к ним не постоянный. Но когда открываются — ты должен быть готов. Мы дадим координаты. Поддержку не обещаю, но и мешать не станем. Всё, что добудешь — твое… кроме ключей.
— Ключей?
Он кивнул:
— Они — пропуск в настоящее. В подземелья, где уже нет ограничений. Где даже доспехи — не предел. И да… там ты уже не будешь один. Мы тоже играем.
Я откинулся на спинку стула. Внутри всё бурлило, но снаружи — абсолютное спокойствие.
— А если я откажусь?
Он улыбнулся, как в начале.
— Тогда ты будешь наблюдать, как всё это исчезает. Постепенно. По кусочкам. Как исчезают твои возможности, союзники, города, даже сама Земля. Не потому что мы злые. Просто… ты слишком многое увидел. А мы слишком многое теряли из-за тех, кто не вписался в систему.
Он выпрямился:
— И это не угроза. Это реальность. Выбор за тобой, Игорь.
Я всё ещё молчал. В голове — тысячи мыслей. Но вслух я сказал только одно:
— Пожалуй, мне нужно подумать.
Я протянул руку, и передо мной, словно из воздуха, появилась полупрозрачная плита с символами Абсолюта. Хозяин города, всё с той же тёплой улыбкой, указал пальцем на нижнюю строку.
— Подпиши, — сказал он. — Этот контракт зарегистрирован в системе. Мы оба получим копии. Всё, что
