Ты молодец, что вообще почувствовала, при таком-то сильном фоне и таком слабом откате от воздействия. Смотри.
Магистр рассказывал весело, с удовольствием, на ходу рисуя в воздухе диаграммы-пояснения. А под конец злорадно добавил:
– Исчезнет проклятье, когда толстяк исправится. Точнее, только когда утехи в объятиях мужчин волновать его не будут.
Кроме хорошего настроения и подорожных, невезучий худуди-баши сделал ещё один подарок. Целую стопку настоящих бланков на все случаи жизни – их делали из картона, пропитанного специальным алхимическо-магическим составом, подделывать который долго и сложно. Вдобавок магистр успел сделать слепки печатей из оставленного без присмотра сейфа. Магистр был доволен, поддельные документы под местных им всё равно нужны. А в том, что чужакам путешествовать будет трудно, они убедились в первой же деревне. В мире Ислуина к иностранцам в Южном союзе относились пусть и настороженно, зато без неприязни – для поданных падишаха любой чужак был не человеком, а чем-то вроде родственника ночных демонов. С таким разговаривали, с ним торговали. Но едва повернётся спиной, тут же принимались творить знаки, отгоняющие зло. И это возле торгового тракта с Империей. А что будет в глубины страны?
***
До первого более-менее значительного города пришлось добираться несколько дней – продавать лошадей или ослов чужакам отказались: падишах ввёл новый указ, согласно которому такая покупка теперь регистрировалась у местного судьи-кади. Зато недалеко от городских стен удачно расположился крупный караван-сарай, где получилось заняться документами. Гостиница стояла на перекрёстке нескольких дорог, поэтому, несмотря на зимнее затишье, народу всё равно было полно. Гам, крики торговцев, слуг, рабов, лай собак, рёв ишаков и верблюдов. В магическом эфире такой же кавардак, трутся друг о друга, сталкиваются и отскакивают заклинания от насекомых и воров в стенах и заборе, амулеты торговцев, обереги на тюках с товаром и метки хозяев на ошейниках невольников. Добавить беспорядок от расположенного рядом базарчика, где путникам предлагали любой товар от старого халата и свежего изюма до женщины на ночь… В здешнем хаосе можно заниматься чем угодно, от вызова тёмных демонов до заговора против падишаха – никто не обратит внимания. Конечно, шпиков и доносчиков в таких местах тоже через одного, но в комнаты никто не полезет – по законам Шахрисабза заплативший за номер имеет право зарубить даже хозяина караван-сарая, сунься тот без спроса. Скрыть же свои занятия от разных наушников и подглядчиков умений и опыта у магистра хватит, не впервой.
Новую личность Ислуин выбирал себе долго и придирчиво, нужен статус, который дозволяет открыто носить оружие. Но такой, чтобы его проверяли не слишком тщательно. К тому же требовалось соответствовать не только обликом, но и манерами – а обычаи центральных провинций изрядно отличались от знакомых магистру по родному миру. При этом морок исключался, раз или два кого-то ещё можно обмануть, но длительного путешествия маскировка не выдержит, слишком много вокруг амулетов, которые, даже если не пробьются через иллюзию, всё равно почуют и поднимут тревогу.
В результате с внешностью возникла неожиданная заминка. Если цвет кожи и черты лица подправить было несложно, то чёрная краска на волосы магистра ложиться не захотела, горящий внутри каждого эльфа огонь Жизни пропитывать организм чужеродными составами отказывался. Сменить же пигмент «естественным» путём магистру оказалось не под силу, а у Лейтис помочь наставнику пока не хватало умений. Голову пришлось брить, а такая причёска оставляла единственный вариант – второй сын купца или как их здесь называли, савдогара. Живёт его семья в предгорьях Рудного хребта, потому все несуразицы легко списать на «дурное влияние диких горцев».
Облик торговца удачно подсказал и повод для путешествия к океанскому побережью: юношу отправили набираться опыта и заодно поискать новых торговых клиентов и партнёров: согласно местным обычаям вести предварительные переговоры главе семьи или старшему сыну несолидно.
Для Лейтис всё было проще. Раз менять черты лица и оттенок кожи у неё пока не получалось, то она могла стать исключительно телохранительницей. За мальчика её не выдать, в Шахрисабзе принято мыться в общественных банях даже слугам и домашним рабам. Пропустить омовение в новом городе – подозрительно, в купальнях узнают новости и заводят полезные контакты. Но свободной женщине запрещено касаться оружия, к тому же с открытым лицом на улицу выходили одни лишь старухи и девочки младше семи лет. Да и невозможно объяснить, зачем юноша из хорошей семьи взял с собой в путешествие родственницу или наложницу. Зато корддами, как здесь называли таких девушек-телохранительниц, следует за хозяином неотступно. Она может пройти хоть в отхожее место – и никто не будет против. Разве что посмеются над страхами молодого господина, а может, наоборот похвалят, поданные падишаха любят решать трудности с помощью стали в спину. Статус телохранительницы заодно решал проблему с внешностью Лейтис, школы корддами частенько покупали кандидаток не только у родителей, но и на рабских базарах. А юный возраст удачно дополнит легенду. Опытную телохранительницу не может себе позволить даже прямой наследник, не то что второй сын, зато молоденькая вчерашняя выпускница ему вполне по карману.
Подделки вышли на славу, а базар удачно снабдил всем необходимым, пусть для этого пришлось два дня закупать вещи и «образцы товаров» под разными личинами-мороками, и даже покупать лошадей у конокрадов… а потом сводить метки. Магистр заодно изрядно повеселился, когда мошенники попытались заработать дважды, сначала продав лошадей иностранцу, а затем наведя стражу на «конокрада». В итоге остались без всех денег, да ещё и получили палок за обман. Зато едва караван-сарай скрылся из виду, чужаки из Империи немедленно исчезли, и вместо них появился домулло Сафар. По наказу достопочтенного родителя молодой савдогар из почтенной купеческой семьи едет искать достойных покупателей на ткани, которые его семья изготавливает в своих мастерских и покупает у горцев.
Можно радоваться… очень уж раздражала частая перемена погоды. Три столетия назад войны за венец правителя разрушили оросительные каналы по всем южным провинциям, а человеческая жадность высосала из тамошней земли оставшиеся соки – потому отделявшая Шахрисабз от Великого леса пустыня изрядно выросла, испортив в остальной стране климат и насылая засухи.
В новом мире во владениях падишаха Ислуин был впервые, поэтому с интересом наблюдал за смуглыми людьми, так похожими на глину, из которой, по преданию, и сотворил их бог Тадж. Вдохнул душу в слепленные младшими братьями фигурки. Что-то осталось таким же, как и на родине, что-то изменилось… Словно смотришь на знакомый предмет в кривое зеркало. Те же бесконечные мосты на дорогах горбиками перепрыгивают через арыки, вдоль которых высятся древние карагачи с
