class="p1">– Он ослабеет, – возразил Цицерон. – Их трое, а Рим один. Подождем. А когда союз зашатается, у нас появится возможность вернуть Сенату подлинную власть. И мы перестанем быть игрушками в руках троих себялюбивых претендентов на престол.
Улицы Рима
Тем же утром
– А стоит ли вообще поддерживать Цезаря? – спросил Геминий, когда они возвращались в дом Помпея.
Афраний, шагавший рядом и присутствовавший при голосовании, тоже засомневался:
– Верно. Давать Цезарю право творить все, что ему заблагорассудится, выглядит не лучшим решением.
Помпей улыбнулся, спокойно и не без насмешки:
– Мы всего лишь помогли ему забраться поглубже в бездонный колодец под названием «Галлия». Учитывая все обстоятельства, я просто обязан поддержать своего тестя, верно?
Геминий и Афраний кивнули.
Бездонный колодец под названием «Галлия»… Десятки воинственных племен, одно опаснее другого. Может, Помпей и прав.
XCVIII
Битва на реке Арар
Галлия[126], река Арар
58 г. до н. э
Войско гельветов
Продвигаясь по землям секванов, гельветы не встречали сопротивления, пока путь им не преградила река Арар. Дивикон был полон решимости двигаться вперед, чтобы вскоре достичь земель эдуев и аллоброгов и вволю пограбить их, пополнив запасы, – часть продовольствия и скота гельветы передали секванам в обмен на разрешение пересечь их владения. Дальше на юг и на запад простирались плодородные равнины – его конечная цель. Достигнув реки, он приказал построить плоты, как в Генаве, когда они пытались пересечь Родан. Там они потерпели неудачу из-за хитрости римлян – на западном берегу гельветов встретили частоколы, рвы и железный дождь. Но теперь, был убежден вождь, им никто не помешает и переправа через Арар позволит решить непростую задачу.
Сомнения не мучили Дивикона.
События развивались так, как он и задумал.
Римское войско
Легионы Цезаря шли по следам гельветов. У Дивикона имелось преимущество в несколько дней: письмо от Сената с разрешением атаковать задерживалось.
Но вот оно пришло к тому, кому предназначалось.
Получив разрешение, Цезарь яростно устремился вслед за гельветами, но, даже если делать ускоренные переходы, догнать врага было нелегко. Вместе с войском гельветов двигались женщины, дети, старики и горы скарба, что замедляло их, но недостаточно, и римляне не успевали перехватить их до Арара.
– Они уже построили много плотов, проконсул, и переправляют воинов и снаряжение, – сообщил один из дозорных, высланных Цезарем.
– К тому времени, когда мы до них доберемся, все они окажутся на другой стороне. Или почти все, – заметил Лабиен, к великому расстройству присутствующих. – Если бы Сенат отправил письмо хоть на несколько дней раньше… Что?
Он умолк, поймав пристальный взгляд Цезаря.
– «Или почти все», – повторил Цезарь так, будто в этих словах заключался некий таинственный смысл. – Ты сказал «или почти все».
– Да, – подтвердил Лабиен, удивленный тем, что его замечание настолько взволновало друга.
– Ты не понимаешь? – настаивал проконсул. – Вы все не понимаете?
Он перевел взгляд на Бальба и молодого Красса. Все трое покачали головами.
Цезарь обратился к всаднику, прибывшему с берегов Арара:
– Сколько плотов они построили?
– Не знаю точно, проконсул, мне не пришло в голову пересчитывать, – покаянно ответил разведчик, кляня себя за то, что не обратил внимания на такую важную подробность.
– Двадцать, тридцать? – спросил Цезарь. – Не лги. Если не знаешь, так и скажи, но не вздумай называть число наугад лишь для того, чтобы мне угодить.
Разведчик кивнул, опустил взгляд и задумался. Затем снова посмотрел на Цезаря:
– Около двадцати, да. Тридцати точно не наберется. И теперь эти плоты снуют туда-сюда. Это все, что я помню, проконсул.
– Хорошо. Ради Юпитера, дайте этому человеку еды и вина, – велел он, беря Лабиена за руку и отводя в сторону. Затем знаком подозвал Бальба и Публия Красса. – Имея столько плотов, на другой берег они переправятся не скоро. Если мы двинемся вперед с частью войска, скажем с тремя легионами, взяв с собой только боевое снаряжение, к нашему прибытию почти все они уже перейдут реку. Надо застать их врасплох, в разгар переправы. У тех, кто переправился, будет слишком мало плотов, чтобы быстро вернуться и поддержать своих. С тремя легионами мы сможем окружить и разбить тех гельветов, которые ждут переправы. Теперь понимаете? Войско Дивикона по-прежнему превосходит нас числом, но, уничтожив хотя бы часть его у берегов Арара, мы подорвем их силы перед решающей битвой. Переправа через Арар – важнейшее событие всего нашего похода: она даст нам возможность уравнять силы для будущего сражения.
Глаза Цезаря горели.
Лабиену, Бальбу и Публию Крассу предложение показалось вполне осмысленным. Такой же блеск в глазах друга Лабиен видел двадцать лет назад, на острове Лесбос, когда Цезарь отдал приказ не атаковать воинов Анаксагора, а идти на ворота Митилены.
– Три легиона? – уточнил Лабиен.
– Да, – подтвердил Цезарь. – Три легиона ветеранов. Мы сразимся лишь с частью войска Дивикона, а прочие останутся на том берегу и не смогут защитить замыкающий отряд. Но я не хочу оставлять два неопытных легиона без поддержки ветеранов: секваны или другое племя могут отказаться от невмешательства и напасть на нас.
– Три так три, – кивнул Лабиен, обдумывая замысел Цезаря.
Бальб и молодой Красс тоже кивнули.
Река Арар, войско гельветов
Все шло хорошо.
Дивикон стоял на западном берегу. Он успел переправить три четверти воинов, их родственников и обозы. Настала очередь тигуринов, одного из союзных племен, но спустилась ночь, и переправу людей, животных и продовольствия пришлось приостановить. Римляне бросились вдогонку слишком поздно. Вождь был убежден, что противнику предстоит идти еще несколько дней. Можно немного передохнуть и продолжить на рассвете. Переправляться в темноте опасно и слишком тяжело. Пришлось бы сжечь все факелы. Дивикон не видел в этом необходимости.
В ту ночь он спокойно заснул.
И крепко спал.
Пока не наступил рассвет.
Передовые римские части
В первых лучах солнца Цезарь наконец разглядел то, что искал. С ним шли три легиона. Всю ночь они двигались без факелов, и путь им освещала только луна, которая то и дело скрывалась за облаками. Но, несмотря на трудности пути – деревья, неровная местность, темнота, – ускоренный переход дал желаемые плоды: на рассвете они достигли Арара, обнаружили брошенный без присмотра лагерь тигуринов и разожженные накануне костры, подернутые пеплом.
Лабиен полагал, что Цезарь слегка помедлит, – но нет.
– Главное – celeritas, – провозгласил проконсул вместо объяснения.
Со временем в его войсках и даже в самом Риме множество людей стали наперебой повторять это слово – celeritas, означавшее стремление быстро и внезапно застать врага врасплох[127].
– Общий натиск трех легионов: Восьмой под началом Сабина огибает правое крыло врага,
