поведению парня, который трепещет перед сегодняшним торжеством и одновременно его ненавидит. Хард упирается в раковину и протяжно выдыхает. Взлохмачивает свои жесткие кудри – его лучшая прическа – и возвращается в спальню. Я быстренько прикидываюсь снова крепко спящей, но губенки предательски расплываются в улыбочке.
– Майя! – Томас прикрикивает, и я перекатываюсь на спину, и открываю глаза. Смачно зеваю, привстаю на локтях и потирая заспанные глаза, смотрю на Харда в требовательной позе ожидающего моего внимания и моей помощи.
– Ну, что случилось у моего малыша, Томми? – округляю губки и сладко произношу жутко милое прозвище, которое брюнета возбуждает сильнее, чем бесит. Хард двигает головой и ставит руки на пояс. Кареглазый черт выглядит до ужаса комично в белой рубашке на выпуск и черном пиджаке, но в одних очаровательных боксерах, плотно обтягивающих его сексапильную задницу и накаченные бедра.
– Роскошно выглядишь, Хард, – соскальзываю на край постели и оттягиваю футболку британца за концы, отчего ткань натягивается на груди. Том гулко сглатывает и бугорок в его боксерах непроизвольно подергивается. – Так пойдешь? – кокетливо обстреливаю его глазками, но вынужденно задерживаю взгляд в области паха и задумчиво покусываю нижнюю губу. Интересно, затащить Харда в постель перед выпуском – уместно или он посчитает меня озабоченной? С другой стороны, Томас взвинчен и взволнован, и переполнен эмоциями, которые может спустить на меня, выпустив пар и хорошенько трахнуть свою малышку.
Успокойся, Майя! Шумно выдыхаю и что-то похожее на разочарованный стон вырывается из моей груди. Нужно помочь своему мальчишке собраться и напомнить о необходимости надеть штаны!
– Я тебя убью, Льюис! – грудной рык британца как огненные искры оседают на моей коже, заставляя вздрогнуть.
– А что? Если ты явишься на выпуск в столь провокационном образе, можешь быть уверен, что этот день ты запомнишь на всю жизнь. И не только ты.
Представляю сдержанную реакцию Аманды Кертис, которая никогда не опустится до публичных унижений, но в своих мыслях предаст Харда самым изощренным средневековым пыткам.
Отталкиваюсь ладонями от матраса и поднимаюсь на ноги. Хард шарахается в сторону, опасаясь моего сексуального давления, перед которым он не в силах устоять. Игнорируя его поведение, открываю шкаф и передвигаю вешалки в поисках классических черных брюк, которые Томас ненавидит. Он охотнее появится в университете в одних трусах, чем облачится в костюм и станет похож на примерного жениха.
Брюнет топчется у меня за спиной и заглядывает мне за плечо, контролируя выбор одежды. Среди бесчисленного количества джинс нахожу нужные брюки. Снимаю с вешалки и через плечо запускаю в Томаса, которые удачно впечатываются в его недовольную мордашку и приземляются на пол.
– Ты с цепи сорвалась, Льюис? – Хард смотрит на меня со злым оскалом и отпинывает штаны, сохраняя свой утонченный образ выпускника в белых боксерах.
– Ты переживаешь по-своему, а я своему, – забираюсь с ногами на постель и обнимаю свою подушку. – Не каждый день твой парень заканчивает университет, – разглаживаю несуществующие складки на наволочке, улавливая изменения в настроении Харда. Он притихает и с какой-то неуверенностью топчется на месте, словно его присутствие может спугнуть моё очередное откровение.
Всё что я испытываю – жуткий страх. В один учебный год вместилась практически вся моя жизнь, насыщенная событиями и переполненная противоречивыми эмоциями. И главный виновник, научивший меня жить и чувствовать, стоит у меня над душой до безобразия милый и сексуальный.
– Благодаря тебе я мог и не окончить университет.
– Всё дуешься на меня из-за защиты диплома? – пафосно отбрасываю подушку к изголовью кровати и привстаю на колени, плавно раскачиваясь как маятник и ввожу в сексуальный транс жадного до меня обаятельного подлеца.
– Ты выглядела как последняя… – Хард со свистом втягивает воздух через раздвинувшиеся крылья носа, замолкает на полу слове и пытается подобраться более корректное описание моей внешности. – Слишком откровенно! И все пялились на тебя! Точнее на твое глубокое декольте. – Томас потирает шею и одергивает рубашку, стараясь прикрыть казус в своих трусах. – Я мог думать только о твоих сиськах… – меня пронзает током и соски твердеют, бесстыдно проступая под футболкой и радуя своего папочку. Том облизывается.
Хард прав, я действительно постаралась выглядеть непозволительно утонченно и роскошно на его защите. Мужская половина университета по достоинству оценила моё декольте. Признаться, чувствовать на себе плотоядные взгляды охотников за девичьими телами было приятно, но меня волновал один единственный взгляд. Потемневшие карие глаза, что неустанно следили за моим присутствием, убеждаясь, что рядом со мной не появился очередной придурок. Боже, даже на расстоянии я слышала облегченный выдох Харда и это будоражило меня также сильно, как и мои мучения во время защиты с маленькой игрушкой внутри. Вслушиваясь в каждое слово Томаса, я невзначай поглаживала верхнюю часть своей груди кончиками пальцев. Заигрывала с этим похотливым козлом, возвращая ему должок. Губы Томаса продолжали шевелиться и произносить заученную речь, а его глаза пытливо следили за каждым моим движением и на мгновение он замолкал, погруженный в транс. Собирался с мыслями, утирая пот с верхней губы и как мальчишка топтался за кафедрой. Распирающее ощущение в штанах нервировало и давило на мозг, заставляя Харда думать только о грязном и быстром сексе в нашей любимой подсобной комнате. И я снова вспоминала себя, страдающую и жаждущую снять это напряжение, и радовалась, заставляя Томаса испытывать подобное.
– Ты всегда думаешь о моих сиськах… – подползаю на коленях к краю постели. Грудь предательски подергивает.
– И не только о них.
– Зато теперь ты знаешь, что чувствовала я на защите курсовой.
– Так ты мне мстила? – осознание поступательно накрывает Харда и захлестывает, пробуждая дремлющие замашки высокомерного победителя, который готов расправиться со мной.
– Месть – это блюдо, которое подают холодным, но приправленное острой перчинкой, – изящно и легко спрыгиваю на пол и оседаю на коленях перед Томасом. Брюнет теряет самообладание и отступает на несколько шагов назад, врезаясь спиной в стену. Дальше ему не убежать! На четвереньках подползаю к Харду и приподнимаюсь на коленях так, что моё лицо оказывается на одном уровне с его пахом. Быть перед Томасом на коленях также естественно, как для него занимать положение у меня между ног!
Не зная, чего ожидать, незатейливыми движениями трусь лицом о выпирающий бугорок в его штанах, и Том вообще теряет контроль.
Тихие стоны и глухие рычания перемешиваются, а я ничего такого и не делаю. Крепко придерживая Харда за бедра, ласкаю своего любимого через ткань боксеров, но не руками, а лицом. Томас задыхается от эмоций и бьется головой об стену, зажмуриваю глаза то ли от тупой боли,
