пряди спадают ему на глаза и с чарующей улыбкой дьяволенка рассматривает моей изумленный вид.
– Что? – моргаю как безмозглый баран.
Томас Хард будет вещать со сцены заключительную речь перед сокурсниками, наставляя их на жизненный путь? Распутный подонок и похотливый негодяй, который в идеале вообще мог не выпуститься? Я попала в параллельную вселенную или это розыгрыш?
– А речь кто тебе писал? – пытаюсь прочитать несколько предложений, но я настолько шокирована, что не понимаю смысла.
– Сам, – Хард откидывается на спинку и горделиво вскидывает подбородок. Движением кисти поправляет свою шапочку выпускника, в которой он выглядит до одури мило.
– Сам? – изумленно вскидываю брови, привлекая излишнее внимание к нашей парочке, которая шепчется на задних рядах.
– Твои сомнения в голосе меня оскорбляют, девочка… – истома прокатывается по телу, и я судорожно стискиваю ладонь Харда, которая покоится у меня на коленях. Он всегда так поступает, когда запланировал что-то грандиозное настолько, что взорвет мне мозг. Ведет себя таинственно и загадочно. Не говорит лишнего, но отменно подогревает интерес своими выходками.
– В таком случае твое выступление пройдет в лучших традициях Томаса Харда и с соблюдением правил трех «п».
Хорошо, что приятные и теплые дуновения ветра остужают разгоряченную кожу лица.
– Что еще за правила? – Том неуверенно поглядывает на свой помятый листок, очевидно, думая о том, что при написании выпускной речи не учел важного момента. Пугливо косится на меня, ожидая объяснений.
Прочищаю горло и откашливаюсь, чтобы голос мой звучал сладко и обволакивающе словно липкая патока. Приближаю свои накрашенные губки к мочке уха Харда и шепчу:
– Превосходство, – обнимаю его за плечи. – Ведь ты считаешь себя лучше остальных, – правую ладошку кладу Томасу на ногу в области паха и невзначай нежно поглаживаю. – Пошлого, – слегка запускаю пальчики в жесткую шевелюру брюнета и сжимаю пряди. – Ты ведь самый настоящий извращенец. – Трусь кончиком носа о горячую щеку Харда. Мои слова разжигают в нем пожар. Самое дикое, что я даже не стесняюсь и пристаю к своему парню на глазах у своей бабушки и его родителей. Но, кажется, они поглощены церемонией вручения сильнее, чем все студенты вместе взятые.
– Победителя. Потому что ты буквально выиграл это год, Томас Хард.
И он порывисто поворачивает голову. Кончики наших носов соприкасаются в милом жесте влюбленных, и мы дышим в унисон приоткрыв губы, забывая об окружающих.
– Четвертое «п» – подопечные, – Хард устремляет взгляд на крайний правый сектор и с трудом оторвавшись от его карих глаз, на первом ряду замечаю закадычных подружек из моего клуба «Отчаянные».
Лоя улыбается во все тридцать два зуба и приветливо машет мне рукой, когда понимает, что наконец-то добилась моего внимания. Я отвечаю широкой улыбкой, подмечая, что девушка сидит в компании приятного и статного молодого человека. Возможно по изменившемуся выражению моего лица моя подопечная все понимает, потому что Лоя разворачивается на своем стуле вполоборота и за спиной у своего парня бестактно тычет в него пальцем, мол смотри, у нас получилось.
В качестве восхищения показываю ей два больших пальцах, вызывая у моей подруги влюбленную улыбку. Лоя пытается привлечь внимание Сары, но она слишком увлечена беседой со своим парнем. Когда её это не устраивает, она совершенно по-хамски бьет подругу по плечу и кивком головы указывает в мою сторону, как бы невзначай давая понять, что нужно поблагодарить меня за помощь. Сара одаривает меня не менее довольной улыбкой и в благодарственном жесте прикладывает ладонь к груди в области сердца. Кажется, мои советы действительно помогли.
На втором ряду сидит Лора в гордом одиночестве, сдержавшая обещание данное самой себе: никаких парней. И признаться, отсутствие мудаков, которые только использовали её и не ценили, пошло Кросс на пользу. Рядом с ней Элис сдувает пылинки с Адама что-то постоянно нашептывая ему на ухо. Они выглядят еще более милыми и влюбленными, чем мы с Хардом.
По нашему ряду на соседнем секторе я обнаруживаю Брэда, и живот скручивает узлом от тошноты. Рядом с ним девушка – Лара. Покорно ожидает его внимания, на свой страх и риск положив свою тонкую ручку на ногу Вудли. Это ненавязчивый способ проявления любви и учитывая, что Брэд ее не отверг, ему нравится. Более того, Вудли нуждается в любви этой девушки.
– А сейчас слово предоставляется нашему выпускнику, – уверена, мисс Кёртис мысленно перекрестилась, произнося эти слова, – Томасу Харду.
По футбольному полу разлетаются бурные аплодисменты и громкие крики диких футболистов, поддерживающие своего собрата, который удостоен такой чести.
Аманда почтенно уступает Томасу своё место за кафедрой и спускается по ступенькам со сцены, в то время как Хард абсолютно плевать хотел на нормы и поведения в обществе. Брюнет подбегает к сцене, упирается ладонями в пол и запрыгивает прямо из зрительного зала на сцену подобно рок-звезде. Поправляет съехавшую набок шапочку выпускника, смешно откидывая кисточку и салютует мисс Кёртис. Со своего места замечаю, как она безнадежно покачивает головой, и я почему-то убеждена, что улыбается.
– Я подготовил речь. – Голос Томаса отчетливо разносится по всему стадиону. – Даже написал речь. Хотя на самом деле я не собирался выпускаться в этом году. Точнее, вообще был не уверен, что выпущусь. – Задумчивая улыбка на губах Харда превращает его в профессионального фокусника, который интригует зрителей и не спешит раскрывать свои секреты. – Вы ждете от меня пламенных речь и жизненных наставлений, но для этого вы выбрали не того студента.
Волна одобрительного смеха прокатывается по рядам.
Боже, Хард, да ты прирожденный актер!
– Этот год перевернул всю мою жизнь вверх дном… – взгляд Томаса устремлен на меня и каждое его слово сейчас дороже всех признаний и обещаний, произнесенных ранее. На глазах у всего университета Хард буквально признает моё значение в своей жизни. – В моей жизни появился человек, который оставался рядом несмотря на моих демонов и научил меня… любить. А когда ты влюблен хочется поступать правильно. Поэтому очевидно, что, если бы я не выпустился, она бы меня просто убила.
Смеюсь сквозь слёзы, чувствуя, как горят глаза от жгучих капель, и пылают уши от неловкости и повышенного внимания. Все уже давно поняли, что выпускная речь Харда – это всего лишь предлог, чтобы публично открыть мне своё сердце. Одна я, идиотка, продолжаю ждать каких-то дельных советов.
– Если я чему-то и научился в этом году, то только тому, что в жизни каждого однажды появляется тот человек, ради которого ты захочешь измениться. Теперь и у меня есть такой человек… – сохраняя наш зрительный контакт, Хард комкает листок бумаги около микрофона и оглушающий шелест
