и в жизни так, – возмущалась мама. – Женщина делает самую сложную работу, а все лавры достаются мужчине.
Мама умела практически все разговоры перевести на феминизм.
Обычно мамы хватало минуть на пять игры в шахматы, не больше.
– Что-то скучно, – вздыхала она. – Просто молча сидеть и думать. Даже поговорить не с кем.
И так до следующего раза, пока снова не начинали рассказывать про выборы.
Мисс Джонсон объяснила нам правила.
Каждый человек может предложить имя для черепахи. Но для этого недостаточно выкрикнуть это имя со своего квадрата на ковре, как это сразу же сделали несколько мальчишек. Нужно выйти в центр класса, произнести небольшую речь и объяснить, почему предлагаемое имя – самое лучшее.
Далее: имя не может быть грубым или оскорбительным и уж точно не должно иметь никакого отношения к туалету и к его содержимому. Ясно, Чарли, Лукас и Эрик?
– Имя, которое получит больше всего голосов, победит.
– Ура! – прокричали мы.
Мы сели в полукруг, освободив место на ковре для воображаемой трибуны.
– Итак, дорогие граждане, – объявила мисс Джонсон в микрофон. (На самом деле это были свернутые в трубочку несколько листов бумаги, которые она достала из корзины для переработки бумажного мусора.) – Каким именем нам следует назвать нашу черепаху?
Первым на трибуну вышел Чарли. Он поправил на носу очки и обратился к избирателям:
– Давайте назовем ее Мэри. По-моему, очень красивое имя. Так зовут мою маму.
– Спасибо, Чарли! Очень хорошее предложение! – Мисс Джонсон захлопала в ладоши, класс подхватил.
Следующим выступал Хэнк:
– Давайте назовем ее Элен, в честь мисс Джонсон!
– Я польщена, Хэнк, – улыбнулась мисс Джонсон. – Еще предложения?
На трибуну вышел Райан. Он подтянул вечно спадавшие с него джинсы и торжественно произнес:
– Мы живем в двадцать первом веке. Черепахе нужно какое-то современное имя. Как насчет Ниндзя?
Ничего себе современное имя! Воины ниндзя существовали в Японии много веков назад. Но никого это, похоже, не смутило, и все радостно захлопали.
Воодушевившись такой теплой реакцией зала, Райан добавил:
– А если вы проголосуете за мое предложение, я принесу завтра в школу большую коробку пончиков.
– Ура! – закричали мы. – Даешь пончики!
– А можно с шоколадным кремом? – спросила Эмили.
– С двойной порцией шоколадного крема! – пообещал Райан. – Главное, проголосуйте за Ниндзя!
Тут в демократический процесс вмешалась мисс Джонсон:
– К сожалению, Райан, это против правил. Нельзя обещать избирателям никаких подарков за их голоса – это будет подкуп. Так что внимание! За Ниндзя голосуем без пончиков, запомните это!
– Ну вот, – расстроились все.
– И вообще. – Мисс Джонсон поднесла ко рту свой бумажный микрофон. – Меня смущает, что пока что тут выступали одни мальчики. Неужели у девочек в нашем классе нет никаких предложений?
– Я хочу! Я! – вскочила со своего места Райли, и ее косички застучали «клик-клак».
Райли оказалась настоящим политиком. Она поблагодарила избирателей за то, что они уделили ей свое время и пришли на эту встречу. Она сказала, что ей близки проблемы всех детей в нашем классе. И она видит, как важно для нас выбрать нашей черепахе хорошее имя. Особенно после того недоразумения, которое произошло.
Райли сделала многозначительную паузу и улыбнулась белоснежной улыбкой. Класс зааплодировал.
На этом, правда, Райли запнулась. Такое впечатление, что начало своей речи она продумала хорошо, но имени для черепахи у нее не было.
Райли продолжала улыбаться, а мы продолжали аплодировать. Пауза затягивалась.
– Спасибо за такое яркое выступление, Райли, – сказала мисс Джонсон. – Так какое имя ты предлагаешь?
Райли судорожно обвела глазами класс – плакаты, доску, книги на полках, – пытаясь придумать имя на скорую руку. Тут ее взгляд зацепился за рабочее место учительницы.
– Посмотрите на то, что стоит на столе у мисс Джонсон, – банка кока-колы, – сказала Райли. – Я думаю, это то, что объединяет всех нас в нашем классе. Какой ребенок и какой учитель не любит кока-колу?
Я не очень люблю, подумала я. У нее колючие пузырьки.
– Давайте так и назовем нашу черепаху – Кока-Кола, – продолжила Райли. – Сокращенно – Кола.
И с этими словами Райли подняла в воздух руку, прямо как статуя Свободы, до которой мы пока так и не доехали, потому что мама с папой все время пропадали в библиотеке.
– Ко-ла! Ко-ла! – подхватили ребята. – Рай-ли! Рай-ли!
Затем выступила Эмили. Она сильно волновалась – теребила подол своего синего платья и переминалась с ноги на ногу. Потом наконец собралась с мыслями и сказала:
– Помните, я вам показывала фотографии моей сестры?
Мы закивали.
– Ты хочешь назвать черепаху в ее честь? – спросила Райли.
– Нет, – ответила Эмили. – Мои родители думали, что родится братик, и хотели назвать его Даниэлем. А когда родилась сестричка, они не стали менять имя, они просто добавили к нему одну букву, и получилось Даниэла. Может, мы тоже так сделаем и назовем нашу черепаху Джорджией?
– По-моему, это замечательная идея! – сказала мисс Джонсон. – И самой черепахе, мне кажется, так будет лучше, потому что ей не нужно будет привыкать к новому имени.
– По-моему, это идиотская идея, – буркнул Томми.
– Томми, может, у тебя есть идея получше? – нахмурилась мисс Джонсон. – Тогда выйди и расскажи нам о ней.
Томми нехотя поднялся с места и встал в центр ковра. Он принялся грызть ногти – сначала на правой руке, потом на левой. Затем повернулся к террариуму, где на этот раз черепаха грызла кусочек морковки.
– Давайте назовем ее Обжорой. Потому что она только и делает, что ест, – сказал Томми и засмеялся.
Несколько голосов засмеялись вслед за ним.
Мисс Джонсон покачала головой.
– К сожалению, это имя противоречит нашим правилам, Томми. Потому что это недоброе имя. У тебя есть еще какие-то варианты?
– Ну и ладно, – насупился Томми, сел на свой синий квадрат на ковре и надвинул капюшон толстовки на голову.
– Кто еще? Есть ли у нас еще претенденты? Есть ли еще девочки или мальчики, которые хотят выступить?
У меня, конечно, было много идей, но все на русском. Например, что-нибудь ироничное: Молния, Стрела или Антилопа. Или возвышенное: Клеопатра, Элеонора, Офелия. Или имя, которое давали коровам у Бабушки с Дедушкой в деревне: Дорогуша, Сметанка, Ежевика.
По-английски у меня был только один вариант: Lady, Леди. Но все равно неплохо, по-моему.
Я подняла было руку, но, встретившись глазами с мисс Джонсон, струсила, опустила ее и зажевала кончик косички. Хоть я понимала почти все из того, что говорили на английском дети и учительница, сама я молчала. И уж тем более произнести такую речь, как Райли, я не могла…
Мисс Джонсон подмигнула мне.
– Ну что ж, если ни у
