при любых обстоятельствах.
Лили
На зимние праздники меня приглашают в семейное шале. Кататься на лыжах для них – серьезное занятие. Все спланировано до мелочей: когда вставать, куда ехать, снаряжение, абонемент на подъемники. Это не совсем похоже на отдых.
Я одна не умею кататься на лыжах. Но я очень стараюсь. И быстро делаю успехи, а мой парень – терпеливый учитель. Когда мы катаемся все вместе, я еду так быстро, как только могу, но им все равно приходится меня ждать, и, как только я их догоняю, они снова уезжают вперед. Я пыхчу, я очень сосредоточенна и совсем не получаю удовольствия.
Отец одного из его троюродных братьев – с удивлением обнаруживаю, что такое бывает и в реальной жизни, – говорит мне: «Что за мысль встать на лыжи в двадцать пять лет? Почему только сейчас?»
Он прав. Двадцать лет так просто не наверстаешь.
Глава 4
Лили
Сколько раз он уже говорил: «Нам все равно, откуда ты родом! Для нас это не имеет никакого значения. Я люблю тебя такой, какая ты есть!» Разумеется.
Мне, вышедшей из другого круга, оказаться среди них – значило поменять все. И это многое объясняло. Различия, дискомфорт, чувство смущения.
Почему, каков бы ни был наш воскресный досуг, я чувствую себя невеждой? Не знаю, как отличить лисички от похожих на них поганок, а белые грибы – от подберезовиков. Не умею нырять или ловить рыбу. С трудом выношу походы. Не умею ездить на велосипеде по ровным асфальтированным дорожкам. Не играю в теннис. Сижу на скамейке, не участвую в игре и лишь наблюдаю за другими. Остаюсь зрительницей. Единственной.
Все требует усилий, чему бы я ни училась. И никакого удовольствия на блюдечке. Только страх сказать что-то не то, совершить ошибку, повести себя не так, как нужно, сделать что-то прямо противоположное тому, что я должна сделать.
Одним из возможных решений было бы улыбаться и молчать, позволив говорить всем этим людям – более умным, более воспитанным, более интересным, чем я. Держаться рядом. Быть его подругой. Вторым номером. Чахлым деревцем в тени могучих дубов. Но это мне не подходит. Без света я задыхаюсь. Задыхаюсь, оттого что не могу открыть рот и задать вопросы, пусть и об общеизвестных вещах. Наиглупейшие из когда-либо кем-либо заданных.
Осмелившись же нарушить молчание, я порой вызывала улыбки. Когда в ресторане я рассмеялась, увидев взрослых, надевающих слюнявчики, мне шепотом объяснили: «Это специальные нагрудники для тех, кто собирается есть лобстеров». И мягко добавили: «Лили такая милая». Конечно, я привносила в их круг некоторую новизну, это уж точно.
И после каждого ужина я получала разбор полетов.
Меня поправляют, как я поправляла мою мать. И мне, как и ей, это не нравится.
Габриэль
Заставить Лили делать то, чего она не хочет, невозможно. Как и заставить ее играть, если она не уверена, что выиграет.
Лили
Поэтому я перестала играть.
Я из другой среды, и это все еще заметно. И, я думаю, всегда будет заметно. Как бы я ни старалась сглаживать неровности. Меня выдает язык, выдают просторечия, идиомы, и говорю я слишком быстро, потому что боюсь, что меня перебьют, боюсь оказаться неинтересной, неуместной. Искусством говорить овладевают постепенно. Так же как непринужденностью и находчивостью. И далеко не всем доступны регулярные тренировки за обеденным столом.
Прошло несколько месяцев, и я решила: хватит себя заставлять. Я больше не буду кататься на лыжах. Я просто «поеду в горы», а они пусть там катаются на лыжах. И да, я знаю, что мне повезло.
Пока они катаются, я остаюсь в шале. Смотрю в окно на великолепные пейзажи. Если бы я знала, как развести огонь в камине, я бы его развела. Но я не знаю и просто делаю себе чай. Я одна, и здесь очень тихо. Вот она, настоящая роскошь – смотреть, как падает снег.
Я не принадлежу ни к одному из миров, но я принадлежу себе.
Глава 5
Лили
Меня повысили.
Тут же некоторые коллеги стали дружелюбными, а партнеры – более любезными. Меня стремились пригласить на обед, чтобы попросить об одолжении или уговорить подписать контракт. Но со мной такое не проходит. Ты можешь чего-то добиться, если ты лучший, если ради этого потрудился. Получить что-то по блату, по знакомству – с этим не ко мне.
Во время учебы мне пришлось узнать, что такое классовое презрение, а когда получаешь высоко котирующийся диплом и начинаешь работать, вопросов к тебе больше ни у кого нет. Но вот чего я не ожидала, так это того, что столкнусь с мачизмом и женоненавистничеством, а то и с полнейшей глупостью косного старого мира.
Добиться успеха, подняться на вершину – обычное дело для мужчины. Но если ты женщина, это вызывает подозрение.
Если я присутствую на деловом обеде, это не случайно. Я босс и нахожусь среди боссов. И все же сколько недоразумений! Стоит мне выйти из круга жен и подруг – ведь я женщина и должна оставаться с ними, – я то и дело попадаю в истории, которые выводят меня из себя. Как-то раз один очень влиятельный мужчина, привлеченный моей женственностью, молодостью и одиночеством, подошел ко мне и галантно начал разговор: «Я директор такой-то компании», – что мне, конечно, было известно, – и продолжил: «А вы, чья вы жена?»
Габриэль
Думаю, теперь она застрянет на карьерной лестнице. Не сможет подняться выше. И может быть, наконец остановится? Но я знаю свою Лили: она начинает скучать, если приходится долго оставаться на одном месте.
В конце концов, ее работа стала довольно приятной: она посещает множество деловых обедов. Встречается там со знаменитостями, что ее никогда не пугало. Если бы она увидела Барака Обаму, аббата Пьера[38] или далай-ламу, у нее обязательно нашлась бы шутка для них. На этих обедах присутствует бомонд. И моя дочь!
Лили
Присутствовать на светских обедах, выпивать и искренне смеяться – вот чего требовала моя роль. Но я редко делала это. Всякие лоббисты говорили, что у меня скверный характер. Характер у меня есть, да. И моральные принципы. Меня нельзя купить. Так меня воспитали. Я не хочу, чтобы мне было стыдно смотреть на себя в зеркало. Или читать о своих решениях и поступках на первых страницах газет. Не хочу быть обязанной – никому и ничем.
Никаких долгов, никогда.
Глава 6
Габриэль
Я подсчитала: она пропустила два моих дня рождения и три Дня матери. Не приезжала повидаться. Да, конечно, День матери в Англии празднуют в другое время, и да, она звонит мне, да, она присылает славные подарки, но это не то же самое.
Казалось бы, что такого, если она звонит поздравить меня с Днем матери в марте? Но я не хочу, чтобы она поздравляла меня в марте! Во Франции День матери в мае. Так всегда было. Я не хочу получать от нее поздравления по телефону. Не хочу получать подарки по почте. Я хочу, чтобы она была здесь. Со мной. Чтобы мы были вдвоем, как раньше.
День матери – все, что у меня осталось, чтобы чувствовать себя матерью. И Рождество, раз в два года, остальное время она проводит с семьей мужа. Когда у тебя никого, кроме дочери, за год ты получаешь не так много знаков любви. Да, она много работает, много выходит в свет, она успешна. Но если бы она осталась необразованной, я бы все равно ее любила.
Лили
Маме кажется, что работа приносит мне страдания, и это
