было и опека не очень-то проверяла здесь, кто как живет.
В основном о парнях вспоминали во время призывов. А про девок и речи не было. Многие убегали, многие выходили замуж. Ранние браки охотно приветствовались, чтобы скорее сбыть молодежь.
* * *
Глеб спал, положив руку под щеку.
Сегодня он умаялся оттого, что ночью выяснял отношения с Адолем, а потом, не ложась, собрался и ушел на Пески: ждать, когда Гапал со Степкой и Максом Мешковыми, которые были на конях, займут коров и пригонят их на пастбище.
Лиза и Лелька подошли тихо, чтоб не разбудить Глеба. Стадо смирно паслось невдалеке, Рева щипала траву в холодке под ветлами, на самом берегу речки. Собака Кукла сидела рядом, выгрызая блох, и на отход коров бежала с заливистым лаем возвращать их. Но на людей она не гавкала, Лельку знала хорошо, поэтому только завиляла хвостом, облизываясь.
Лиза подошла к Глебу, закрыв солнце. Она скинула шлепку и положила в его руку свою стопу. Тот схватил ее за палец, вскочил, и Лиза со смехом упала на траву. Глеб спросонку не понял, что происходит, потряс головой и увидел перед собой Лельку и Лизу, которую он все еще держал за ногу.
– Черт! Вы ошалели совсем! – крикнул Глеб на них, разворачивая плеть. – Я сейчас вас пугой!*
Лиза и Лелька, визжа, побежали к речке, кинулись в одежде в воду и поплыли к маленькому песчаному островку. Лелька вернулась, а Лиза вышла на берег.
На островке не росло деревьев, он был похож на спину спящего древнего животного, погрузившегося в воду. В своем коротком черно-белом платье, насквозь мокром и прилипшем к телу, Лиза прохаживалась по этой песчаной «спине», и казалось, сейчас это животное встанет на тяжелые ноги и пойдет по воде, унося ее на себе. Глеб вылупился на Лизу, хоть Лелька подошла и, бесстыдно оголив толстые ляжки, выжималась прямо с ним рядом.
– Я тебе похавать принесла. Будешь?
– Не буду, – отмахнулся Глеб. – Сама ешь.
– А раньше носила – ел. Теперь и аппетит потерял? Втюрился?
– Что?
– Втюрился, говорю. Ничего, она скоро свалит в свою Москву, все пойдет как и раньше.
Глеб молча наблюдал, как Лиза, потряхивая мокрыми волосами, томно ходит по острову туда и сюда, туда и сюда…
– Будете кататься? – спросил Глеб. – Поезжай, коров заверни. Сможешь?
Лелька, выкрутив одежду, оделась, хмыкнула и полезла на Реву. Лиза, увидав с островка, что Лелька отъехала, щучкой нырнула в воду и вынырнула только у берега. Она подошла в мокрой одежде, не скрывающей ничего.
– Вон, поскакал мешок с дустом, – указал на Лельку Глеб плеткой с оплетенной бычьей кожей рукоятью.
– Ага, – улыбнувшись и выжимая волосы, сказала Лиза. – Ты такой красноречивый.
Глеб завалился на траву, закрыл рубахой лицо и проворчал:
– Да и ты такая же…
Лиза пожала плечами.
– Нет, не такая. И ты знаешь…
Лелька вернулась потная и раскрасневшаяся. Лиза немного покаталась, попрыгала через бревно, что также не понравилось Реве, и та встала на дыбки. Но Лиза удержалась. Увидев это, Глеб сказал:
– Я думал, что я тут один укротитель лошадей, но ни хрена не один. Явилась еще одна укротительница. Девочка – Титановое Колено.
Лельке нравилось, что Глеб волнуется. Лелька знала, что скандалы всегда заканчиваются приятно. Во всяком случае, больше страсти! А вот в том, что он вернется к ней, она уже не была уверена. Ну, это ничего, думала Лелька. Лето пройдет, думала Лелька. И эта рыжая уедет…
Глава пятнадцатая
Меловая гора
На реке, зеркально отражавшей облака, не было ни души. Маринка валялась на корме катера, опустив обе руки в воду и играя с водой. Глеб греб, поглядывая на Лизу, сидящую напротив него на узкой скамейке поперек борта.
Мотор так и не купили, шли на веслах. Глеб старался плыть мерно и ровно, не особенно тревожа гладь реки с медленным донным течением.
– А что там вообще, на этой Меловой горе? – спросила Лиза. – Я давно о ней слышала, что там красота… Но я даже не знала, что тут настолько здорово. Григорьич… папа… как-то даже не думал переезжать. И вот сподобился…
– Всему свое время, – ответил Глеб, налегая на весла. – Приехали, значит, так тому и быть.
– Ну, так там мел, что ли?
– Да, мел. И чертовы пальцы.
– Что это?
– Чертовы пальцы! – проснулась Маринка.
– Да я поняла, а что эти чертовы пальцы делают?
– Это когда молнии ударяют… в том месте они потом нарождаются, – сказала Маринка.
– Это раковины моллюсков. Ископаемых, короче… – кивнул Глеб. – А эти дуры, которые верят в ведьм и черта, думают, что от молнии.
Лиза засмеялась и, закрывшись от солнца рукой, легла на лавочку. Улыбка сразу же сползла с лица Глеба. Он серьезно окинул взглядом Лизу. Волосы, упавшие на влажное дно катера; тонкая талия, которую он сам с собою спорил обхватить двумя ладонями; округлые лодыжки, на одной из которых болталась цепочка с маленьким серебряным бубенчиком. При каждом шаге Лизы бубенчик звенел, и Глеб вздрагивал.
Маринка выла тихую песню и не обращала на них никакого внимания. Глеб прищуривался и напрасно отворачивал от Лизы лицо.
Лиза поводила то ногой, то рукой, поворачивалась к нему спиной и забрасывала свою распущенную гриву наперед. Глеб, глядя на все эти тревожные манипуляции, таял и становился мягким как воск. Его только мучила мысль, что делать со всем этим бессовестным богатством, ему случайно перепавшим, как быть с ним? Как его сохранить, чтобы не просто подержать в руках, обжечься и отдернуть пальцы?
Вода плескалась в алюминиевый борт катера. Маринка подвывала.
– Ну хватит, надо где-то искупаться, – вдруг скомандовала Лиза, прервав эти снулые звуки.
Глеб ухмыльнулся своим мыслям.
– К острову причалим. И Марина пойдет гулять.
– Чего это я пойду гулять! – гаркнула Маринка, словно проснувшись. – Одна, что ли? А если меня волки съедят?
– Ну и пусть съедят, – настойчиво сказал Глеб и погреб к берегу. – Все равно Марина пойдет гулять. За орехами.
– Нет еще орехов!
– Завязь посмотришь!
Приискав пологое место, Глеб вытянул катер на песок, спрыгнул и подал Лизе руку.
Лиза спрыгнула на берег, одернула юбку и нахлобучила на голову свою дурацкую соломенную шляпу.
– Ты знаешь, как вас, городских, всегда отличить от местных? – спросил Глеб.
– Как? – спросила Лиза.
– Вы ходите в шляпах и думаете, что все вам обязаны подавать ручку.
– Ну да, конечно, у меня на лбу прямо написано: подайте кто-нибудь ручку!
Глеб засмеялся, и Лиза поймала себя на мысли, что он неотделимо вписывается в эту
