вдруг снова придется идти по коридорам полуголой. – Я опустила глаза, и она поспешно добавила. –
Но если тебе комфортнее будет ее вернуть, так тоже можно.
На этот раз я улыбнулась искренне.
– Да ты учишься.
Она рассмеялась, а я захлопнула дверь и перешла улицу. Проводила Пайпер взглядом, пока фары ее машины не скрылись вдали. Глубоко вздохнула перед тем, как войти. Меня ждали Энн, Пит и Джилл, надо было собраться. И тут я заметила припаркованный в конце дороги «Эскалейд»[8] с тонированными окнами. Я застыла на пороге.
Вот что значит выделяться на общем фоне. Район был дерьмовый. В ту ночь, когда я сбежала с Пайпер на вечеринку, я все волновалась, что кто-нибудь набедокурит с ее машиной.
Закатив глаза, я попыталась собраться с духом. Давай, разберись уже со всем этим.
Я расправила плечи, откинула назад волосы и вошла в дом.
– О, отлично, ты вернулась со школы. – Энн встала с дивана и отряхнула юбку. Знала бы она, что всего несколько дней назад Джилл отсасывала Питу прямо на этом месте. При мысли об этом я поежилась. Гадость какая.
– Привет. – Едва я вошла в дом, ноздри мне обжег запах сигаретного дыма. Пит бросал на меня мрачные взгляды, наверняка был вне себя, что Энн зашла к ним. Волосы у него были жирные, на рубашке остались пятна машинного масла. Джилл дома не было, должно быть, сегодня у нее вторая смена в доме престарелых.
– Я заглянула поговорить с Питом. Мне сегодня утром позвонил директор Уолтон.
В комнате воцарилась тишина. Пит по-прежнему сердито пялился на меня, Энн ждала, что я что-нибудь скажу, а я молчала. Я давно научилась, что в некоторых ситуациях лучше вообще ничего не говорить.
– Пит сказал, что понятия не имел о травле в «Инглиш-Преп». – Энн недовольно взглянула в его сторону, и он опустил глаза.
Я попыталась прикрыть его и пожала плечами.
– Такое случилось впервые, так что я ничего не сказала им с Джилл. Ничего страшного. У меня бывали ситуации и похуже, я справлялась.
Энн подошла ближе.
– Давай выйдем на улицу и поболтаем, а?
Она проскользнула мимо меня, и цветочный запах ее духов на мгновение заглушил неистребимую сигаретную вонь, исходящую от Пита. Я искоса глянула на него и заработала мрачный взгляд в ответ. Он явно злился. Отлично.
Я вышла на крыльцо. Хлопнула сетчатая дверь. Энн скрестила руки на груди. На ней была желтая блузка, в одной руке – телефон, в другой – ключи.
– Как тебе живется на самом деле, Хейли? Ты явно не хочешь говорить в присутствии Пита, а это уже красный флажок.
Я прямо-таки чувствовала, как Пит пялится на меня через сетку двери, даже поворачиваться не надо было. В его глазах всегда было столько холода, столько ярости, что казалось, будто шею обвивает змея, давит, препятствует кровотоку.
– Все нормально, Энн. Я бы сказала, если бы что-то было не так. Пит и Джилл – отличные приемные родители. Я не сказала им про Мадлен, потому что это не так важно.
Она воззрилась на меня, поджав губы. Я отвела взгляд, потому что подозревала, что такие как Энн видят людей насквозь. Хм. Кстати. «Эскалейд» исчез. Может, здесь была сделка, кто-то толкает очередную дрянь?
– А кто этот Кристиан, о котором говорил директор? Кажется, он действовал в твоих интересах. Твой парень?
Я рассмеялась вслух и тут же снова посмотрела на Энн. Во-первых, предположение о том, что я встречаюсь с Кристианом, было смехотворным; во-вторых, она явно пыталась найти что-то общее, чтобы я ей доверилась. Нет, Энн. Мы пока не дошли до того, чтобы болтать о парнях как лучшие подружки.
– Энн, а если серьезно?
Она смерила меня пристальным взглядом.
– Я не против поговорить серьезно. Итак, скажи, как тебе здесь живется на самом деле?
Зачем она так делала? Зачем вела себя так, будто я была ей небезразлична, будто у нее была какая-то волшебная палочка, с помощью которой можно было изменить мою жизнь?
– А разве это важно? – спросила я, переступив с ноги на ногу. Я стащила с шеи галстук, и от осеннего ветерка по коже побежали мурашки.
Лицо Энн смягчилось, а вот губы сжались в тонкую полоску.
– Конечно, важно, Хейли.
Я издевательски рассмеялась, окинув взглядом практически пустую улицу и потрепанный грузовик Пита, припаркованный у обочины.
– Нет, неважно, Энн. Ты слышала судью. Если я облажаюсь, меня отправят в групповой детский дом. В следующем месяце мне исполняется восемнадцать. Если на момент совершеннолетия я окажусь в детском доме, отступать будет некуда. После восемнадцати там никто не живет. Тебе вручают крошечную сумму от государства, но, если ты попросишь приютить тебя в детдоме за деньги, тебе откажут. Джилл и Пит – моя последняя надежда. Они возьмут мое пособие от государства и позволят остаться у них до колледжа. Даже если бы здесь и правда было ужасно… – произнесла я, повысив голос и многозначительно глядя на Энн, – а это совершенно не так, другого варианта нет. Так что с учетом всех обстоятельств все отлично. Дома лучше у меня еще не было. Школа – восторг. Конец.
По изящному личику Энн, напоминающему по форме сердечко, заходили желваки. Она знала, что я права. Это и правда был мой последний шанс. Других вариантов не было. Знать, что даже это могут вырвать прямо у меня из рук, если я хоть где-то оступлюсь, было мучительно, но я так прожила последние пять лет.
Меня могли отправить обратно в «Оукленд-Хай» по щелчку пальцев Кристиана. Один промах, и директор, скорее всего, повернется ко мне спиной. Одна ошибка с Джилл или Питом, и я окажусь бездомной до выпуска из старшей школы. Мне казалось, что я постоянно хожу по краю обрыва.
Энн склонилась ближе и зашептала, справедливо полагая, что Пит, скорее всего, подслушивает:
– Если станет совсем плохо, Хейли… скажи мне. Я все сделаю, чтобы помочь тебе. Ты ведь это знаешь, да?
Мне хотелось ей поверить. Очень, очень хотелось. Отчаянно. Но я не могла – слишком часто обжигалась.
– Хорошо, – я кивнула, а потом повернулась и вошла в дом через переднюю дверь. Дождалась, пока она уйдет, глядя в окно.
Отчасти мне хотелось метнуться к себе в комнату, но вместо этого я осталась в гостиной с Питом, чтобы все поскорее закончилось. Я знала, ему будет что сказать. Бежать смысла не было.
Я не сводила взгляда с блестящей поверхности окна и чувствовала спиной присутствие дьявола.
– Давай уже, Пит, говори. Мне уроки надо
