безнаказанным. Им это не казалось неправильным; они считали это исправлением неправильности. Такие неофициальные действия иносказательно назывались «Хроматическим Послаблением».
Тед Серый: «Двадцать лет среди хроматийцев»
Вошедший был, наверное, самым высоким человеком, какого я только видел в жизни. Он был одет в плащ с капюшоном, который казался неуместным с учетом жары. Глаза его были скрыты темными очками вроде таких, с кожаными шорами по бокам, а рот вытянулся тонкой линией, почти не выдавая эмоций. Такого, как у него, носа я не встречал: большой и властный.
Он медленно подошел к нам и остановился в позиции, не выдававшей склонности к какой-либо из сторон. Судя по поведению Желтых, они его не ожидали, и поскольку мы были озадачены не меньше их, наверное, быстро стало понятно, что и к нам он отношения не имеет. В свете всего этого, Желтые с сельхозинструментами поменяли стойку, неловко показывая, что их оружие предназначено для труда в полях. Тот, с шестом, оперся на него как на посох, а Торкиль, у которого была бита, отсутствующе стучал по невидимой полоске на пыльном полу.
– Так-так, – сказал незнакомец, – похоже, я явился без приглашения. Я инспектор, и вы будете делать то, что я скажу.
Это впечатляло: Инспектор Национального Цветового трубопровода руководил подачей жидкого цветового питания по Сети. Но поскольку Малиналия была заброшена и находилась далеко отовсюду, его присутствие здесь не имело смысла. Я ощутил, как мое любопытство превращается в дурное предчувствие.
– Теперь, раз уж я привлек ваше внимание, – указал он на Торкиля в тишине, последовавшей за его представлением, – назовите себя.
– Торкиль Бальзамин, ваше цветейшество, сын Желтого префекта Кривого Озера. Это мои спутники. Мы искали цветолом и наткнулись на этих двоих.
– Ясно. А как же Бандиты, дикие животные и риск подхватить Плесень?
– Экономика и важность полезного лома требуют принятия рисков.
Это был хороший ответ.
– Хорошо, – обернулся инспектор к нам, – а вы?
– Эдди де Мальва и Джейн Мятлик, – сказал я, – из Восточного Кармина. Мы ищем ложки.
Воцарилась неловкая тишина, и поскольку инспектор ничем не показывал, что собирается уходить, Торкиль произнес:
– Мы не хотим отвлекать вас от выполнения ваших обязанностей, сэр.
Инспектор снова обвел нас взглядом – всех по очереди.
– Хорошо. До конца вы мне ничего не рассказали, так что поиграем в Правда-Неправда. Правил два. Первое – вы говорите мне правду. Второе – других правил нет. Итак, вы, двое, – сказал он, глядя на нас, – почему вы на самом деле здесь?
Я посмотрел на Джейн, затем на Желтых из Кривого Озера. Стучать никто не любит, по большей части потому, что это епархия Желтых. Но настучать на самих Желтых вроде и не так уж плохо.
– Нас отправили придать законности отмывке ложек, – сказал я, затем указал на Торкиля: – Но теперь я думаю, нет ли в этом более мрачной подоплеки.
– Согласен, – кивнул инспектор, – предметы в их руках о многом говорят. Это правда?
Вопрос предназначался Желтым, к которым он теперь повернулся. Торкиль посмотрел на меня с Джейн и дерзко вздернул подбородок:
– Де Мальва и Мятлик убили будущего Желтого префекта. Их Совет считает, что они не последуют приказу на Перезагрузку после завтрашнего слушания. Эта Зеленая всем известная Правонарушительница, которая оказывает тлетворное влияние на Эдварда де Мальву. Она задурила ему голову и обольстила немыслимо гнусными постельными утехами, и этот высокоранговый Красный перешел на темную сторону цвета, а это такая потенциальная опасность для стабильного правления Цветократии, что… придется предпринять необходимые, но печальные действия.
– Ясно, – сказал инспектор, – и вы не уверены, что Книга Манселла во всем ее благом совершенстве способна справиться с несколькими бугорками на дороге к полной колоризации?
– Я не принимаю решений, – отозвался Торкиль, – нам просто дали поручение те, кто лучше знаком с фактами.
Воцарилось молчание, и все в него погрузились.
– Значит, будет так, – постановил инспектор. – Желтые вернутся в Кривое Озеро и расскажут своему Совету, что не смогли найти Мятлик и де Мальву. Все. Валите отсюда.
Желтый по имени Торкиль на миг задумался, затем посмотрел на одного из соратников – наиболее доверенного, вероятно.
– У нас в городе раз была оперативница Национальной Службы Цвета, – уверенно начал Торкиль. – Проездом, как вы. Она умерла в ночи – перебрала либо зеленого, либо серого, или обоих. Мы составили телеграмму в НСЦ, сохранили ее имущество и потом передали им. Но дело в том, что бланк завалился за стол. Телеграмму так и не отослали.
– И каков смысл этой истории? – спросил инспектор.
– Вы же знаете, как не скоро НСЦ посылает кого-либо на поиски пропавшего оперативника?
– Скажи мне.
– Девять лет. И если бы мы не объяснили, что случилось, им пришлось бы искать ее повсюду. Они не знали, где она, и я готов поспорить на добрый пудинг, что они не знают и где вы. Вы же сами по себе действуете?
Человек в плаще не ответил.
– Я думал, мы играем в Правда-Неправда, сэр?
– Я сам по себе, – сказал он спокойно и размеренно.
– Тогда вот мое предложение. Национальная Служба не сует нос во внутренние дела городов Внешних Пределов. Вы уходите по своим делам, или никто никогда не узнает, что с вами приключилось. Что скажете?
Инспектора совершенно не смутила угроза Торкиля.
– Я скажу, что это наглые слова того, кто прискорбно неверно толкует ситуацию.
Трое Желтых подельников не сказали ничего, но у Тоби вдруг зародились сомнения.
– Я не подписывался на убийство инспектора, Торкиль, ты спятил?
– Заткнись, Тоби, или тоже тут ляжешь. Нам приказано отомстить за Кортленда, и я не вернусь домой, поджав хвост. Мы Желтые. Мы выполняем приказы.
Инспектор сменил позу и теперь стоял в боевой готовности. Движение было совсем незаметным, но в нем таилась огромная угроза.
– Я бы тоже пошел отсюда, – передумал еще один Желтый.
– Теперь эта возможность закрыта, – сказал инспектор, не сводя взгляда с Торкиля. – Ваша судьба связана с судьбой вашего главаря – а лидер он плохой.
Пока он говорил, Желтый с лопатой размахнулся, но инспектор сунул руку под плащ и выхватил серп на длинной рукояти, закрепленной посередине фиксатором. Впечатляюще текучим движением он щелчком выдвинул рукоять на полную длину, схватил ее обеими руками, замахнулся, вложив в удар весь свой вес, – и снес одному из Желтых голову с плеч. Несмотря на то что мне приходилось выполнять обязанности в переработочном цеху, такого я не видел никогда и ощутил, как желчь подкатила к горлу, когда тело Желтого застыло на миг, прежде чем упасть, а голова его покатилась как волосатый кочан капусты к ногам Тоби и заморгала, задергала губами, словно что-то говорила с озадаченным видом.
– Вот дерьмо, – сказал Торкиль, и все они побросали оружие.
Инспектор печально покачал головой и вытер лезвие серпа о спину мертвого Желтого.
– Мне так не хотелось, чтобы вы это видели.
– Мы не скажем ни единой живой душе, – уверил Торкиль. – Мы вернемся в город и сделаем в точности как вы велели, и все, что еще угодно, конечно. У меня есть сестра, и говорят, что она очень красивая, у нее много, много друзей, и все охотно бы…
– Время слов и взяток прошло.
Инспектор сложил рукоять серпа и спрятал его под плащ. Затем он достал из кармана какое-то устройство вроде светилки и подбросил его в воздух, где оно зависло на миг прежде, чем начать описывать широкие круги по помещению. Затем инспектор щелкнул пальцами, и всех нас внезапно озарил яркий зеленовато-красный цвет, напомнивший мне тот, что я видел в Верхнем Шафране, цвет убийства, цвет Плесени. Почти сразу же четверо Желтых начали кашлять, а я ощутил, как Джейн вцепилась в мою руку, когда инспектор отошел к стене ратуши и коснулся ее своей бронзовой гирькой, затем стал умело вводить серию команд на панели управления.
– На них мне наплевать, и их потеря ничтожна, – бросил он через плечо, – но вы двое кажетесь мне людьми достойными. Гниль, которую они заслужили, специфична для Желтых, вам она не повредит.
Мы с Джейн нервно переглянулись, пока инспектор продолжал колдовать над панелью управления. Желтые попадали на колени, поскольку теряли силы от удушья. Если это была Плесень, то быстродействующая. Пульт управления перпетулитом запросил у инспектора код доступа, и как
