ты сам знаешь: тебе тоже нужен выход. Тебе нужно выполнить условие Абсолюта. Убить высшего.
Я помогу. Дам тебе всё, что потребуется. Снаряжение. Информацию. Даже путь безопасный через земли между городами. И, возможно, кое-что… большее.
Я поднял взгляд:
— Что "большее"?
Он склонил голову чуть набок, в глазах мелькнул интерес.
— Сила. Мы ведь оба понимаем, что тебе её не хватает.
Ты растёшь — это видно. Ты пережил то, что другим и не снилось. Но если хочешь убить его, тебе нужно будет стать… куда более опасным.
Я дам тебе доступ в одну из моих закрытых лабораторий. Там — то, что я собирал веками. Поддержка, артефакты, модули. Возможно, даже… возможность перешагнуть лимит, наложенный системой.
Я молчал.
В голове шёл бой. Один голос вопил о долге, другой — о разумности. Третий — о страхе. Я не доверял ему, но… ведь это был шанс. И, чёрт возьми, не самый худший.
— А если я откажусь? — спросил я наконец.
Лорд посмотрел прямо. Без маски, без ухмылки, без игры.
— Тогда ты выйдешь из этих дверей. Попробуешь что-то сделать сам. Возможно, нападёшь на меня — и погибнешь. Или сбежишь — и провалишь задание.
А может, найдёшь иного высшего… но без моей помощи. Без карты. Без ресурса. Без шанса.
Он сделал паузу, а потом тихо добавил:
— Я не враг, Игорь. И, быть может, даже не монстр.
Я просто… последствие.
Я смотрел на карту.
На точку, где стоял он — другой Лорд. Другой город. Другая тьма.
Может, и правда хуже, чем этот.
А может — такой же.
"Ты убьёшь не меня. Ты просто убьёшь другого."
Разве это меняет суть?
Но меняет шансы.
И дарит… выбор.
Пока ещё дарит.
— Четыре дня, — сказал я, откидываясь в кресле. Спина взмокла, будто я пробежал марафон. — Осталось всего четыре чёртовых дня. Не знаю, сколько конкретно, может, девяносто часов. Но срок жёсткий. Абсолют не шутит.
Ты точно уверен, что этого хватит?
Лорд не отрывал взгляда от карты, пальцем прочерчивая линию по извилистой тропе, огибающей хребет. Он выглядел спокойным — почти чересчур. Будто уже видел исход.
— Более чем, — ответил он наконец. — Мы уложимся.
Два дня уйдёт на подготовку. Я не дам тебе просто меч и кусок хлеба — ты получишь всё, что может дать этот город. И, быть может, чуть больше.
Один день — дорога. Часть подготовки для её преодоления. За стенами небезопасно.
А последний день… Он всегда решающий, Игорь.
Я смотрел на него, вжимающийся в кресло, будто оно могло защитить меня от предстоящего. Слова звучали как обещание. Но где-то глубоко, в груди, всё равно жгло. Четыре дня, и каждый — как минное поле.
— Значит, я иду на это, — сказал я, почти выдавливая из себя. — Четыре дня. Всё или ничего.
— Всё, — повторил Лорд. — Или ничто. Но ты не первый, кто стоит перед выбором, и, уж поверь, не последний. Разница лишь в том, что ты можешь что-то изменить.
Судьбу — свою, города, даже мира. Пусть шагом в сторону — но изменить.
Он положил карту передо мной.
— А теперь — отдыхай. От этого зависит гораздо больше, чем ты пока понимаешь.
Я кивнул. Молча.
Слов не осталось.
Только пульс в ушах.
И отсчёт.
Первый день начался с боли. Не той, к которой я уже привык — от порезов, ожогов, вывихов и рваных ран. Это была другая боль. Вязкая, тягучая, внутренняя. Будто изнутри выворачивали сухожилия, а потом вливали обратно, но немного иначе.
— Не жди от этого силы, — спокойно сказал старый вампир, седой, с глубоко посаженными глазами цвета затухающего пламени. Он был не таким, как Лорд. Меньше величия, больше сдержанной мудрости. — Ты не получишь ни одного очка энергии. Ни одной вспышки от Абсолюта. Эта техника не для того.
Я сидел на тёплом камне в подвале, пахнущем мхом, кровью и чем-то металлическим. Верхняя одежда лежала в стороне. Вампир готовил мазь — густую, сизую, с блёстками серебра. Пар от неё вызывал слёзы.
— Это не яд? — хрипло спросил я, когда он подошёл с чашей.
— Яд и лекарство — вопрос дозы, — ухмыльнулся он. — Сейчас будет немного больно. Потерпи.
Он провёл мазью по ключицам, вдоль позвоночника, затем — по предплечьям и шее. Поначалу ничего. Потом пришло ощущение жара, как будто меня поглотила жаровня изнутри. Тело не просто горело — оно вспоминало, каково это — быть целым. Быть точным, чутким, сильным. Каждая мышца отзывалась, каждый нерв пульсировал отдельно, как струна.
— Это мазь проводника. Она открывает рецепторы тела, те, что спали с рождения, — пояснил вампир, тем временем доставая тонкие инструменты — перо из кости и чернила, чёрные, как сама ночь. — А теперь — руны. Они активируют внутренние потоки. Прокладывают временные пути, по которым двигается твоя энергия. Ты и не знал, что она есть.
Он наносил их на кожу уверенно, почти как хирург. Символ за символом — на грудь, плечи, лопатки, живот. Каждый из них слегка светился, словно впитывался под кожу, сливаясь с телом.
Не было ни оповещений. Ни уровней. Ни энергии. Только ощущения.
Мир стал острее. Воздух — плотнее, как будто я мог его трогать. Я чувствовал удары сердца, как отголоски в пятках. Ощущал, как кровь циркулирует по сосудам. И разум…
Он стал тяжёлым. Надёжным. Как якорь, который не сдвинуть бурей. Мысли не скакали, не терялись. Я мог спокойно сосредоточиться на любой детали.
— Этим путём идут немногие, — сказал мужчина, когда ритуал завершился. — Он не для тех, кто гонится за очками. Он для тех, кто выживает, когда всё остальное рушится.
Я кивнул, глядя на свои ладони. Они были прежними — и одновременно совсем другими.
— Это только первый день, — добавил он. — Завтра начнётся самое важное.
И тогда я понял: Абсолют не всевидящий. Есть силы, которые обходят систему.
И, возможно, именно это — мой единственный шанс.
Старый вампир молча развёл костёр в глубине зала, бросил в огонь несколько костей — те вспыхнули зелёным, зловонным пламенем. Стало тепло, но это тепло не радовало. Оно напоминало мне тепло от прикосновения к умирающему зверю — сырое, липкое, чужое.
Он опустился на корточки напротив меня и чертил на пепле схематичную карту.
— Слушай внимательно, Игорь. На пути к крепости Сангравин
