и следователь появился в доме минут через десять после Вадима. Выглядел он мрачнее тучи. Впрочем, Лена его понимала. Эта неуемная компания из поселка художников все больше превращалась в какую-то ходячую проблему. Еще убийство Эдика не раскрыто, а тут тебе и Нину по голове ударили, и в комнату Вадима ночью влезли.
Все вместе они обсудили, что совершенные преступления своими корнями все-таки уходят в Рыбинск. Вскоре после возвращения домой Владимира Невского несколько раз переехала машина. Вадим Горелов был владельцем того самого отеля, в котором висел портрет Пети Токменева. Художник Алексей Никаноров и его супруга Елизавета Никитична были родом из Рыбинска. Все это могло быть простым совпадением, но весь разыскной опыт, как Дорошина, так и Бекетова, твердил, что совпадением это не являлось.
Отхлебывая холодный морс, следователь рассказывал о результатах проверки, которую оперативная группа закончила как раз накануне. Как и обещал Владимир Николаевич Дорошину, оперативники проверили, кто из гостей мог иметь отношение к Рыбинску. Результаты проверки оказались столь ошеломляющими, что, выслушав их, все долго молчали.
Галерист Леонид Кисловский был коренным москвичом, а вот его жена Екатерина родилась и до двенадцати лет жила в Рыбинске, после чего ее родители подались в Москву на заработки. В Ярославской области у нее осталась бабушка, к которой юную Катю отправляли на все лето, и дом, оставшийся в наследство от старушки, мало того, что располагался в двух кварталах от усадьбы адвоката Леонтьева, в которой Вадим Горелов открыл свой отель, так еще и до сих пор принадлежал Кисловской.
Гелена Волкова в далеком прошлом тоже оказалась уроженкой Рыбинска, окончившей Ярославское хореографическое училище и только после этого перебравшейся в Москву благодаря участию председателя жюри одного из танцевальных конкурсов, где она заняла первое место. Именно в Рыбинске до сих пор жили родители балерины.
Ее муж, адвокат Петр Волков, по делам одного из своих корпоративных клиентов также последние несколько лет регулярно посещал этот город, и женушка периодически ездила с ним, проведать родителей.
Но и это еще не все. IT-компания, в которой работал Гриша Киреев, имела контракт с одним из рыбинских предприятий, так что молодой человек часто ездил туда в командировки. Да и у его жены Павлы, как все уже знали, также были рыбинские корни.
Ситуация становилась все запутаннее.
– А Галкины? – спросила Лена, которой почему-то не давали покоя Костик и его отец.
– Они как раз к этому городу никакого отношения не имеют, – откликнулся Бекетов. – Они питерские. В Москву переехали пару лет назад. Галкин-старший занимается ремонтами, как известно, а в столице заказов больше и средний чек повыше. Да и с женой он развелся, вот и уехал в другой город, чтобы начать жизнь с чистого листа. А через какое-то время сын к нему переехал. Тоже захотел в столице жить.
– Квартиру они, стало быть, снимают. Не самый дешевый вариант – жить в поселке художников, – заметил Горелов.
– Ну, каждый ищет, где ему лучше, – философски ответил Бекетов. – У Галкина все заказы тут. Не надо тратить на дорогу ни денег, ни времени. Да и двушку они снимают старенькую, в многоквартирном доме. Не так и дорого на самом деле.
– Значит, в Рыбинске они не жили… – задумчиво повторила Лена. – А жаль. Это многое бы объясняло.
– Нет, не жили.
– Не сходится, – пробормотала Лена. – Ничего не сходится.
Она решительно повернулась к Горелову:
– Вадим, нужно, чтобы вы съездили в Рыбинск.
Все присутствующие в изумлении уставились на нее.
– Зачем? – спросил несколько ошарашенный бизнесмен. – Я не могу уехать. Нина в больнице, и вообще у меня подписка о невыезде.
– Подписку вам Владимир Николаевич отменит, – безмятежно сообщила Лена. – Ну, или просто закроет глаза, что вы ее на пару дней нарушите. А когда Нина придет в себя, вы сразу же вернетесь. Ключ к произошедшему кроется именно там. Нужно понять, что именно так активно ищет неведомый нам преступник. А еще узнать, что делали в Рыбинске все фигуранты этого дела.
– А что, – подал голос Бекетов, – идея действительно богатая. Обычным процессуальным путем мы далеко не продвинемся, потому что особо оснований нет задавать вопросы об адвокате Волкове и его жене, а также о недвижимости госпожи Кисловской. Преступник сейчас явно в Москве, так что на исторической родине вам, господин Горелов, в данный момент безопаснее, чем здесь. Выделить вам охрану я не могу, но и рассчитывать, что вы сами о себе побеспокоитесь, мне как-то тревожно.
– А что мы скажем всем остальным? Под подпиской о невыезде не один я. – Было видно, что Горелов готов сдаться.
– Скажем, что у вас приболела мама и вам нужно срочно съездить на пару дней в Рыбинск по семейным обстоятельствам. Я с видимой неохотой дам вам на это разрешение. – Бекетов потер руки. – Заодно посмотрим, кто еще из участников событий вдруг резко засобирается туда же. Если такие будут, конечно.
– Понятно, что то, что ищет преступник, явно относится к антиквариату, – снова вступил в разговор Дорошин.
– Потому что Эд Киреев был экспертом именно по антиквариату? – уточнил Горелов.
– Нет, не только поэтому. Ищут в доме, когда-то принадлежавшем Никанорову, а он и его жена уехали из Рыбинска в 1918 году. Значит, то, что они могли оттуда увезти, принадлежало либо адвокату Леонтьеву, либо семье генерала Токменева. А это, как ни крути, уже антиквариат. Раз ваша мама, Вадим, историк и хорошо работает с архивами, нужно попросить ее изучить все, что так или иначе может иметь отношение к обеим ветвям этих семей.
– Мы хотим найти то, что пытался обнаружить при обыске в доме своего опекуна Петр Токменев? – догадался Горелов. – Ведь неспроста же он вообще затеял весь этот обыск, как вы думаете?
– Да, скорее всего, дело обстояло именно так, – согласилась Лена. – Вот только если бы при обыске что-то нашли, то не было бы никакого смысла возвращаться в дом Никаноровых. Нет, скорее всего, Петр не преуспел в своем начинании, а ценности, какими бы они ни были, увезла с собой в Москву и спрятала именно Елизавета.
– Но почему искать это все начали только сейчас, спустя шестьдесят лет после смерти Никанорова и его жены? – В голосе Горелова звучало сомнение.
– Потому что существовало что-то, что навело преступника на след. Опись ценностей, дневник, записки кого-то из участников тех событий. Их мог найти кто-то из их потомков и оказаться достаточно алчным и не отягощенным моралью человеком, чтобы захотеть завладеть ими, причем в одиночку. – Дорошин вздохнул.
– Это могут быть либо потомки Петра Токменева, а это Нина и ее сын Никита, либо
