время, можно было обрушить его на головы моряков». Слово «моряки» было еще одним оскорбительным прозвищем маскатес. Оно было в ходу в разговорной речи. Так презрительно называли португальских иммигрантов, которые не смогли достичь успеха в Пернамбуку.
Много чернил было потрачено бразильскими историками при обсуждении вопроса, была ли «война маскатес» настоящим движением за независимость, «первым в обеих Америках», как утверждают наиболее рьяные сторонники этого тезиса, или же это был банальный спор между устремленным в будущее Ресифи и приходившей в упадок Олиндой. Как было упомянуто выше, что, хотя среди плантаторов и могли ходить разговоры об отделении от метрополии в 1710–1711 гг., Бернарду Виейра де Мелу был единственным авторитетным деятелем, кто серьезно предложил сделать это. Маскатес заключили его в тюрьму в Ресифи во время осады города в 1711 г., поэтому он не смог возглавить нарождавшуюся партию. Если бы не его арест, возможно, он стал бы ее лидером. Когда епископ встал во главе плантаторов, вопрос о решительном разрыве с метрополией вообще не затрагивался. Существовало только намерение добиться отдельных уступок от короны в области политики и экономики. С другой стороны, жестокие карательные меры против плантаторов, предпринятые Феликсом Машадо, и наглое поведение бродячих торговцев в час их победы, несомненно, привело к обострению отношений между «сынами страны» и португальскими иммигрантами. В этой связи эти факторы способствовали росту национального самосознания, что было неизбежно в любом случае и которое проявилось спустя столетие в неудавшейся революции 1817 г.
Глава 6
Бухта Всех Святых
Известный бразильский социолог Жильберту Фрейре является автором небольшой книги о Байе, которая названа не без юмора «Бухта Всех Святых и едва ли не всех грехов». Действительно, нельзя сказать, что репутация города одновременно как святого, так и грешного, была незаслуженной. Как и в случае с любой другой страной мира, в столице колониальной Бразилии грешники скорее преобладали над святыми. Наблюдательные путешественники подмечали яркое проявление святого и профанного в повседневной жизни города. С одной стороны, было множество богато украшенных церквей; считалось, что их было 365. Каждый день в году они были полны молящимися прихожанами, чья подлинная или притворная набожность производила глубокое впечатление даже на приезжих предвзятых протестантов. С другой, ежедневно, хотя правильнее будет сказать еженочно, происходило много убийств, а улицы вечером наполнялись разодетыми проститутками-мулатками. Толпы негров-рабов, от труда которых зависела жизнь города и выращивание сахара и табака на окрестных плантациях, постоянно напоминали, что у Бразилии африканская душа.
Город Спасителя (Cidade do Salvador) был столицей Бразилии с 1549 г., когда он был основан на юго-восточном берегу бухты Всех Святых (Bahia de Todos os Santos), вплоть до 1763 г., когда резиденция колониального правительства была перенесена в Рио-де-Жанейро. Хотя Салвадор стал названием города, его продолжали обычно именовать Баией, даже в официальной корреспонденции. Баия была также названием обширной по площади капитании, границы которой проходили в основном по реке Сан-Франсиску на севере и западе, а на юге она граничила с капитаниями Ильеус и Минас-Жерайс. Поскольку на протяжении веков Баией называли одновременно бухту, город и капитанию, надеюсь, в дальнейшем будет понятно, о чем я говорю, исходя из контекста.
Как говорилось в первой главе, Баия уже давно опередила «Золотое Гоа» и стала вторым городом в Португальской империи. Ее превосходил только Лиссабон по населению и значимости. Один итальянский путешественник в 1699 г. оценил население города и его окрестностей в 700 тысяч душ. Несомненно, это сильно завышенные данные, и более обоснованной является цифра в 100 тысяч человек. В городе размещалась резиденция генерал-губернатора и вице-королей, а с 1675 г. кафедра единственного в Португальской Америке архиепископства. Баия была процветающим центром торговли с Португалией и Западной Африкой, здесь располагался китобойный флот Южной Атлантики, существовали даже судостроительные верфи. В городе находилась резиденция Верховного суда. И если не существовало высшего учебного заведения, как в некоторых городах Испанской Америки, то только потому, что на петицию горожан с просьбой преобразовать Иезуитский колледж в университет король ответил отказом по совету университета Коимбры.
Город был возведен, как Лиссабон и Порту или как Луанда в Анголе, Макао в Китае, Рио-де-Жанейро и Олинда в самой Бразилии, в холмистой местности, круто спускающейся к морскому побережью. На господствующих высотах были построены церкви, монастыри, общественные здания и дома зажиточных горожан. На узкой береговой линии расположился торговый квартал с портовыми складами, магазинами и прочими зданиями. Таким образом, выделялся верхний и нижний город; обе его части соединяли извилистые и крутые улочки и переулки, по которым не мог проехать колесный транспорт. Товары переносили рабы и, в меньшей степени, вьючные лошади и мулы. Вместо карет и прочих экипажей дворяне передвигались в портшезах. Другими словами, это был типичный португальский город, имевший средневековый облик из-за отсутствия планировки и хаотичной застройки. Он резко контрастировал с городами Испанской Америки, которые строили по заранее намеченному плану.
Самое лучшее описание Баии конца XVII века дал Уильям Дампир, который провел там апрель и май 1699 г. (A Voyage to New Holland in the Year, 1699). Стоит привести здесь его описание, хотя он и не упомянул о канатной дороге для транспортировки тяжелых грузов, связавшей верхний и нижний город. Позже ее заменил подъемник, который является отличительной чертой современного города.
«Сам город образуют около 200 домов, большую часть которых нельзя увидеть из гавани. Но по мере того, как вы поднимаетесь все выше, открывается вид на все новые дома, между которыми возвышаются деревья. Все они на высоком холме образуют очень приятный вид… Здесь проживает архиепископ, у которого прекрасное место жительства в городе; дворец губернатора – это красивое каменное здание, обращенное фасадом к морю, но интерьер совершенно не производит впечатление. Как испанцы, так и португальцы, владеющие плантациями, как я заметил, строят большие дома, но не заботятся о меблировке комнат, за небольшими исключениями. Городские дома имеют два или три этажа, стены крепкие и большой толщины, построены из камня, крыши перекрыты обожженной черепицей, у многих домов есть балконы. Большие главные улицы замощены мелким булыжником. Встречаются небольшие площади в наиболее важных местах города, есть много садов в самом городе и в предместьях, в которых растут фруктовые деревья, самые разнообразные целебные и салатные травы, и цветы, однако за ними не ухаживают в должной мере».
Почти все приезжавшие в XVIII в. в Баию поражались количеству и великолепию ее монастырей и церквей. Даже миссис Киндерсли в своих письмах из Бразилии сообщает, что, несмотря на то что «ни один протестант не может не думать о праздности и бесполезности монастырской жизни», созерцая церковные
