было высказано такое предложение. Однако более чем вероятно, что оно, несомненно, обсуждалось. Достаточно вспомнить мятеж жителей Пернамбуку против голландцев в 1645 г., когда король Жуан IV раздумывал над тем, стоило ли ему поддерживать инсургентов. Он опасался вовлечь Португалию в войну с Республикой Соединенных провинций.
Как бы то ни было, но большинство граждан не были готовы к столь драматичному разрыву с родной страной. После длительных дискуссий было решено предложить пост губернатора временно епископу Мануэлу Алварешу да Коште. Этот прелат, который совсем недавно прибыл в свой диоцез, находился с пастырским визитом в Параибе, когда вспыхнул мятеж. Епископ родился и получил образование в Португалии, тем не менее он был не расположен к изгнанному губернатору. Он защитил судью Ароуше, сторонника плантаторов, не дав эмиссарам Каштру-и-Калдаша его арестовать. Это решение придало некую законность действиям плантаторов, так как епископ имел право официально замещать губернатора. Жители Пернамбуку сформулировали ряд условий для занятия губернаторской должности, епископ принял их и 15 ноября вступил в свои права. Сразу же он даровал помилование победителям от имени короля. Одним из наиболее заслуживающих внимания условий было требование прямой торговли с голландскими и английскими кораблями.
Плантаторы пользовались своей неограниченной властью над притесняемыми торговцами уже на протяжении семи месяцев, когда совершенно неожиданно для них вспыхнуло успешное для горожан Ресифи восстание. Согласно сохранившимся в Пернамбуку свидетельствам, оно было тщательно спланировано торговцами-разносчиками. Утверждалось, что они тайно накопили шестимесячный запас продовольствия, пряча маниоковую муку в ящиках из-под сахара, чтобы избежать всяческих подозрений. Сообщалось также, что они подкупили солдат гарнизона Ресифи и некоторых высших представителей власти, среди которых называли Жуана да Майа да Гама, губернатора соседней капитании Параиба. Наконец, распространялись неподтвержденные сведения, что восставшие были готовы призвать французов, в случае если новый губернатор, который должен был прибыть из Португалии, не привезет с собой подтверждение самого короля акта об амнистии, дарованной епископом 15 ноября 1710 г.
Бродячие торговцы, со своей стороны, заявляли, что их выступление было спонтанным и непредумышленным. Они утверждали, что оно было следствием уличной ссоры между солдатами гарнизона Ресифи и людьми Бернарду Виейра де Мелу из Сан-Паулу из-за проститутки-мулатки. Солдаты гарнизона, опасаясь, что Виейра де Мелу прикажет их арестовать и наказать, подняли вооруженный мятеж. Они заявили о своей верности королю Жуану V и прежнему губернатору, скрывавшемуся теперь в Байе. Волнения быстро ширились, и угнетенные торговцы договорились с солдатами свергнуть тиранический режим плантаторов Пернамбуку и их сторонников из Сан-Паулу. Для доказательства правдивости этой версии Мануэл душ Сантуш указывал на тот факт, что, не имея достаточных запасов продовольствия, жители Ресифи в первые недели осады были вынуждены собирать во время отлива морских моллюсков.
Конечно, столь много лжи присутствует во всех свидетельствах о конфликте, что невозможно добраться до истины, да это и не так важно. Ясно одно, что 18 июня 1711 г. солдаты гарнизона и торговцы Ресифи восстали против плантаторов Пернамбуку и вспомогательных частей из Сан-Паулу. Находившийся с визитом в городе Бернарду Виейра де Мелу был спасен от суда Линча только с помощью судьи Валенсуэлы Ортиша, который (тайно испытывавший чувство симпатии к нему) заключил его под арест вместе с 18 солдатами из Сан-Паулу, задержанными в городе. Епископ, также оказавшийся в этот момент с визитом в Ресифи, был вынужден на несколько дней присоединиться к восставшим и опубликовать обращение к горожанам с обещанием, что все они будут прощены за все, что совершили за последние дни, и их проступок будет забыт. Едва успели высохнуть чернила на этом документе (19 июня), как два дня спустя епископ с Валенсуэлом Ортишем уехал в Олинду. Согласно его личному свидетельству, он смог бежать, только прибегнув к обману. Ну а если верить версии торговцев, то они отпустили его, когда он дал слово чести, что он вернется после усмирения плантаторов Олинды.
Прибыв в город, епископ открыто выступил против торговцев-лшстсятес. Он заявил, что его принудили выпустить обращение от 19 июня. Епископ призвал торговцев сдаться и приказал запретить подвоз в Ресифи продовольствия и подкреплений из Параибы и других мест. Торговцы отказались сложить оружие и избрали Жуана да Мота, офицера городского гарнизона, своим вожаком. Видя, что применение силы неизбежно, епископ 27 июня ушел со своего поста и передал всю полноту власти хунте. Это были Валенсуэла Ортиш, полковник Криштован де Мендонса Арраеш (еще один уроженец Сан-Паулу) и муниципальные советники Олинды. Эта хунта действовала быстро и решительно. До конца июня были мобилизованы все местные отряды милиции и установлена блокада Ресифи.
Осада Ресифи продолжалась больше трех месяцев. Она была эффективна только со стороны суши, поскольку у отрядов из Пернамбуку не было кораблей для атаки города с моря. У осажденных было больше орудий, чем у осаждающей стороны, и это оказалось решающим фактором. У солдат из Пернамбуку было только несколько пушек небольшого калибра, которые были взяты с прибрежных батарей в Итамарака и Назаре, в то время как защитники имели в своем распоряжении форты. Это неравенство сил нашло отражение в следующем факте: за три месяца осажденные сделали более 5400 орудийных выстрелов, их противник – менее 450. Более того, осаждавшим частям настолько не хватало боеприпасов, что иногда они использовали битые кирпичи и даже незрелые плоды в качестве снарядов! К счастью, потери с обеих сторон были соразмерны. У торговцев потери ограничились одной убитой рабыней-негритянкой, у их противника было только трое раненых.
Осажденные сделали несколько вылазок, но понесенные при этом потери не превысили количество жертв бомбардировок. В результате одного из столкновений полевой командир Криштован Мендонса Арраеш после чисто символического сопротивления был взят в плен вместе со своими людьми (19 августа 1711 г.). Победителем в этот раз стал индейский вождь Камаран, племянник одного из героев войны с голландцами. Вместе с ним воевал местный полк негритянской милиции, названный в честь Энрике Диаса, бесстрашного рыцаря «времен фламандцев». Осажденные в последующих вылазках были менее успешны, и в результате они от них совсем отказались. Тем более что солдаты гарнизона не выказывали особенного энтузиазма участвовать в этом рискованном предприятии. Осаждавшие, со своей стороны, осознав всю бесполезность обстрелов города, несколько раз принимались обсуждать возможность решительного генерального штурма, но не нашлось ни одного желающего идти в авангарде на приступ. Эта взаимная осторожность в военных действиях привела в итоге к незначительным потерям с обеих сторон. Бродячие торговцы-маскатес признали потерю только 25 человек, и, хотя о потерях противника нет достоверных данных, они вряд ли были существеннее.
Если «война бродячих торговцев» и не заслуживала такого названия из-за количества потерь, она
