свету. Железный Дровосек последовал за нами рваной походкой и немедленно начал поиски. И все то время, что мы еще оставались в Малиналии, мы слышали, как он рылся среди руин.
– Как думаешь, он найдет Верхний Шафран? – спросил я.
– Не знаю. Я никогда не встречалась с Железным Дровосеком и не представляю, чего от него ожидать. Он заржавеет от дождя?
– Он не упомянул железа в своем списке составляющих, так что вряд ли.
Мы нашли небольшой открытый пятачок и сели на теплую траву. Проверили, нет ли лебедей и замотаны ли по-прежнему наши указательные пальцы, затем немного посидели в молчании.
– Я все вспоминаю, как слетела голова у того Желтого.
– Я тоже, – сказал я, – и Хансона.
Мы легли на траву, глядя в серые небеса на пухлые пончики облаков, проползавших в вышине. Стайка куликов пролетела над головой, и вдалеке мы услышали нескольких чибисов. Местность была совершенно мирной, тут казалось, что мы невероятно далеко от структур хроматической политики. Я понимал, почему люди уходят в Бандиты или просто уходят. Некоторое время мы просто лежали.
– И что теперь? – спросил я.
– Ярмарка Бесправилья. Твоя мать нашла там правду, она говорила о бегстве и была за это убита. Если она оказалась права насчет того, что перчатки делают нас невидимыми для лебедей, то она могла быть права и по поводу Творца – того, у которого есть все ответы и который контролирует наши судьбы. Ангел Хансон это подтверждает, так что нам надо найти Вестника и задать ему кое-какие вопросы.
– Если переживем судебное разбирательство.
– Переживем, – сказала она, – только вот в каком виде.
Снова дома
Представлявшее смертельную угрозу для неосторожных плотоядное дерево ятевео в целом было легко заметить и обойти – просто не стоило заходить под сень его листвы. А уж если зашли, важно было следить за тем, чтобы не наступить на его чувствительные корни, или дерево сцапает вас в мгновение ока и засунет в свое центральное пищеварительное расширение. Мешок медных гвоздей, привязанных к незадачливой козе-приманке, мог иммобилизовать одно дерево, и его было достаточно просто спилить. Но ягоды ятевео считались деликатесом, а древесина была слишком мягкой, чтобы пустить на дрова или использовать для резьбы, так что эти деревья обычно оставляли расти и по возможности обходили.
Тед Серый: «Двадцать лет среди хроматийцев»
– Привет, Томмо, – сказала Джейн, когда мы подошли к машине. Он сидел все в той же позе возле «форда» и занимался все тем же делом с тех пор, как мы видели его в последний раз, – гравировал почтовые коды на ложках. Он затирал гравировку наждаком и проволочной щеткой, чтобы она выглядела такой же изношенной, как и ложка, хотя это вряд ли было необходимо – де Мальва взял бы их в любом состоянии.
– Привет! – помахал он, увидев нас. – И как дела?
– Мы нашли ничтожно мало образцов, – я показал ему ложки из ремонтной мастерской. – Все в порядке?
– Вообще тихо, – ответил он, – наземный ленивец прошел несколько часов назад. Я нанес коды для вас. Что с вашими пальцами?
Он заметил наши указательные пальцы, обвязанные носовыми платками. Мы с Джейн уже думали, что с этим делать – Джейн, практичная и чуть безумная, как всегда, предложила вырвать ноготь клещами или отрубить палец топором, а я выдвинул вариант нарисовать случайный код, что было бы незаметнее и безболезненнее, и эта идея ей показалась куда более приемлемой.
– У меня палец застрял между двумя камнями, – сказал я, – и я сорвал ноготь. Очень больно.
– Не повезло. А ты, Джейн?
Она помолчала, и что бы после этой паузы она ни сказала, никто этому не поверил бы.
– То же самое, – сказала она, – только между другими камнями.
– Ладно, – произнес Томмо, с откровенным сомнением, но не желая расспрашивать дальше. Мы с Джейн обсудили проблему Томмо по дороге из города, поскольку Желтые сказали «мы не причиним ему вреда», то есть Томмо либо знал, что происходит, либо им было приказано не трогать его, чтобы отмывание ложек шло своим чередом. Джейн подчеркнула, что нам надо выяснить причастность Томмо так или иначе прежде, чем мы вернемся домой, и мне не очень понравилось, как она это говорила. Сам я считал, что он не знает, – когда он нас увидел, он не удивился. Но он был потрясающе искусным вруном.
Мы молча упаковались, и как только дозаправили радиатор, проверили масло и с уговорами запустили мотор модели «Т» – на все это ушло порядка двадцати минут, – поехали обратно по своим следам. Я не знал, как Джейн собирается поднять тему Желтых, но ей и не понадобилось, поскольку Томмо внезапно чирикнул:
– Кстати, вы не наткнулись на Желтых?
– Нет, – ответил я, – каких еще Желтых?
– Да пятеро или шестеро приехали на «форде» со стороны Кривого Озера вскоре после нас. Припарковались чуть дальше по дороге. Вряд ли они заметили меня.
Мы с Джейн ничего не ответили. Если бы он знал о замысле нашего убийства, то не стал бы упоминать об этом.
– Вы правда их не видели? – настаивал он. – Вы же весь день провели в одном и том же городе, а их было как минимум пятеро, и вид у них был целеустремленный, они были с сельхозинструментами и крикетной битой.
Мы сидели впереди «форда», а он сзади, так что мы с Джейн просто переглянулись и ничего не сказали. Но молчание наше было красноречивым.
– Проклятье, – занервничал Томмо, – что-то случилось?
Мы по-прежнему молчали.
– Вы же… убили их?
– Мы не убивали их, – сказала Джейн, – но домой они не вернутся.
– Ой, значит, эти Желтые… как понимаю, я их не видел?
– Правильно понимаешь, – кивнула Джейн. – Так что кроме того, что ты не видел местных жителей, что ты еще видел?
– Не знаю, – неуверенно сказал он. – А я что-то видел?
– На этот вопрос можешь отвечать правдиво.
– Утром был Прыкажник, закутанный в одеяло, лица я не видел. Он протягивал руку в струпьях, прося объедков, но от него воняло дерьмом, и я послал его. После этого в направлении, противоположном Синеграду, отправилась команда спецов по цветоподающим трубам под начальством Зеленой Адер. Похоже, был прорыв трубы, и на дорогу хлестал циан, так что надо было залатать ее.
– Мы утром мимо них не проезжали.
– Да, мне тоже показалось это странным – наверное, пошли по горной дороге из Охры-в-Долине. А эти Желтые – это была засада?
Мы снова не ответили.
– Чисто для справки – я ничего об этом не знал. Де Мальва попросил меня отмыть ложки, но больше ничего, хорошо?
– Хорошо, – сказала Джейн, – мы тебе верим.
– Вот и ладушки.
Мы молча ехали вперед, отвлекаясь порой на случайных животных на дороге, в основном белкоидов или древесных барсуков. По дороге проехали Прыкажника, чье тело и голова были обмотаны грубым одеялом с единственной дыркой, чтобы смотреть. Его тощие ноги были видны только по икры. У него был плетеный короб, удерживаемый на спине головной стропой, в котором они носили свои небогатые пожитки – небольшой блок перпетулита, который превращался в одноместный навес, бутылка воды, какой-нибудь музыкальный инструмент, и поверх всего этого нелепо большая шляпа «на всякий случай» – по ней я сделал вывод, что это женщина. Томмо сказал, чтобы мы скорее ехали мимо, но Джейн остановила «форд» и положила яблоко перед ней на дорогу, затем отошла, чтобы Прыкажница могла взять его.
– Запах почуяли? – спросил Томмо, как только мы поехали дальше, и я ответил, что да, почуял, и да, она воняла. Им обычно оставляли еду у Внешних Маркеров, но забрасывали камнями, если они пытались подойти ближе к границам города.
На обратном пути Томмо постоянно пересчитывал свои ложки и прикидывал доход, в то время как мы с Джейн просто смотрели на дорогу впереди, обдумывая то, что только что случилось и чем кончится исчезновение пяти Желтых, поскольку к полуночи их запишут как пропавших.
– Итак, – сказал я через час поездки, причем, следует заметить, никаких лебедей вверху не наблюдалось, что предположительно говорило о том, что Ангел Хансон пока не подозревает, что мы выжили, – как ты сумел подделать столько почтовых кодов,
