знать. Супруги Былиевы сделали алтарь, про него написала далее. А Бурнастовы дали несколько слов из гримуаров – я выделила их.
Во вложении к письму Фима нашла фотографию нескольких строк, написанных от руки, и пара пояснительных рисунков к ним. У Милицы был красивый, разборчивый почерк. Всего несколько букв имели вычурные завитушки, большинство же шли друг за другом ровным строем, собираясь в заклинание, которое уже унесло жизни пятерых людей и навредило куда большим.
Фима внимательно в них вчиталась, и брови её поползли вверх. Работа была хороша, но было похоже, будто её родители собирал пазл и, не сумев подобрать детали друг к другу, просто вдавили их, заставив кое-как соединиться. Волшебные слова спорили между собой, вредили и причиняли друг другу боль. Но никто, кроме неё, Фимы, это заметить и почувствовать бы не смог. Что ж, не просто так Милица пошла на столько жертв и рисков, чтобы заполучить её помощь.
Фима взглянула на часы в верхнем углу телефона: почти одиннадцать вечера. Что ж, у неё есть ещё час на то, чтобы всё подготовить. Девушка поёжилась от ночного ветерка и решила, что хотя во времени она крайне ограничена, как минимум право на новую порцию горячего чая у неё точно есть. Зайдя через заднюю дверь, она пересекла Зелёную гостиную, стараясь не зацикливаться на воспоминаниях, связанных с этим местом. Уже покидая комнату, она всё же не смогла увернуться от одного эпизода из прошлого: когда она рассказала Жанне о своих любовных переживаниях, а подруга предложила попробовать разобраться во всём через «её каналы». Фима так и не узнала, что именно та намеревалась сделать: погадать или провести полноценный спиритеческий сеанс? Что ж, если позволят Бог и боги, ещё узнает.
Кухня встретила её тишиной и изумительной чистотой: Бажен явно был полон энергии, раз привёл дом в такой порядок. Девушка хорошо помнила где что лежит, и потому вскоре новый чайничек с чаем очутился в её руках, и поводов откладывать предстоящие дела больше не было. Тяжело вздохнув, Фима обхватила тёплые керамические бока озябшими ладонями, и вернулась в сад. Ещё на полпути через тёмные заросли она заметила, как преобразилась беседка. Освещённая до этого одиноким переносным фонарём, теперь она была усеяна десятками свечей. Каждый огонёк дрожал на ветру, но держался стойко и будто бы даже согревал воздух вокруг себя. И правда – стоило сделать шаг в беседку, как мягкое тепло окутало тело.
На одном из свободных стульев сидел Александр. Фима сразу подметила, что у него было перевязано запястье, хотя он пытался скрыть бинты под рукавом толстовки. Её это встревожило, однако мужчина улыбнулся ей так спокойно и мягко, что тревога сразу отступила. Не полностью, но на достаточно почтительное расстояние, чтобы не мешать.
«Не уснул, – подумала она без удивления. – Ну в целом я хотя бы попыталась».
– Что ты здесь делаешь? – спросила она скорее строго, чем приветливо.
– Привет, цветочек, – Александр склонил голову на бок и пристально посмотрел на неё, в глубине радужки начал назревать голубой свет. – Я подозреваю, что ты очень занята, но есть серьёзный разговор. Пять минут, хорошо? Ну, может десять.
– Это ты сделал? – она обвела взглядом свечи. Какие-то из них стояли на земле, какие-то – на столе, но большинство горели в миниатюрных стеклянных подсвечниках, свисавших с крыши беседки, будто гирлянды.
– Не-а, это Лис, – Александр рефлекторно потёр раненое запястье. – Его лисейшество и не такое умеет, оказывается, особенно если задобрить вкусным. Но про это потом расскажу, когда будет более подходящее время.
Фима нехотя кивнула и поставила чайничек на стол.
– Будешь? Я принесу вторую чашку.
– Нет, правда не хочу тебя задерживать.
– Ну что ж, – она пожала плечами и присела. – Твои десять минут пошли.
Фима улыбнулась, чтобы слова не звучали слишком грубо. Достала телефон и взглянула на часы: ровно одиннадцать часов вечера. Тик-так.
Глава 15
До для рождения Арифметики 1 час
Она всё же сходила за ещё одной чашкой – не ради Александра, а чтобы переварить услышанное. Духи пока не выдвигали ей никаких условий и требований, но она знала, что обмануть её не было бы задачей со звёздочкой. Ведовской народ верил духам всегда и во всём – тому детей учили родители, а родителей – сами духи. Каждое их слово воспринималось как данность, и никто даже не думал спорить или проявлять подозрительность. Духи сказали приносить жертвы ради силы – и люди, подобно стаду, идут вперёд, даже если это путь на убой.
Фима не стала выяснять, откуда Александр узнал такие нюансы: что духи могут забрать только то, что человек добровольно готов отдать; и что они не могут принять в качестве жертвы жизнь других ведьмы или колдуна. Во-первых, ей и так было видно, как из каждого нового факта торчали озорные лисьи уши, а во-вторых, она обратила внимание на то, как осторожно он подбирал слова.
«Лишнего сболтнуть боится, – подумала Фима, протягивая мужчине кружку с чаем. – Ну и ладно».
– Я тебе могу как-то подсобить? – спросил Александр, когда новости закончились.
– Ну ты и дед, – засмеялась Фима. – Слово-то какое! «под-со-бить»!
Она хихикала, прячась за чашкой, и Александр не мог не заметить, сколько нервозности и усталости было в этом смехе. Казалось, он в любой момент может перерасти в плач. Ему не нравилось, что всё чаще и чаще видит её в таком состоянии, но в то же время и понимал, что этот период нужно пережить. Сбежать, спрятаться – не вариант. Остаётся только идти вперёд, зная и веря, что шаг за шагом они приближаются к финалу.
– И всё же? – спросил он с мягкой улыбкой.
– На самом деле да, – она протянула ему четыре аккуратных свёртка. – Можешь, пожалуйста, передать их адресатам? Я подписала каждый пакет.
Он принял свёртки и прочитал имена, на них написанные.
– Ага, понял. Как-то прокомментировать, или они сами всё знают?
– Я отправлю сообщения, но на всякий случай ещё словами через рот попроси их надеть вещи сразу же и не снимать ближайшие сутки или лучше даже двое. Роме, Жанне и Ольге объясни, что это обереги.
– Сделаю, – он отсалютовал ей.
– А это тебе, – она протянула пятый свёрток. – Надень, пожалуйста, и не снимай.
– Спасибо. Хорошо.
– Саш, я только сейчас подумала, может, Лису тоже нужно было сделать?
«Может, и нужно было, да только тебе уже не из чего», – подумал он и сказал вслух:
– Он сам себе один большой оберег, не переживай за него.
Александр видел ещё и шестой свёрток на столе и понимал, как много силы ушло бы на такое количество оберегов. Он с опаской покосился на Фиму, оценивая её состояние: ночная темнота и жёлтый свет свечей маскировали признаки усталости, и девушка выглядела лучше, чем себя чувствовала. Александр поджал губы, размышляя над тем, что ещё мог бы для неё сделать, и самым неприятным было понимать, что ничего. Финальный рывок она должна была пройти одна – только Фима и всё.
«Я буду рядом, когда всё закончится, цветочек», – подумал он и развернул свёрток.
– Какая тонкая работа! – воскликнул, разглядывая вышитого на рубашке лиса.
Зверёк выглядел настолько естественным, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из кармашка. Лёгкие покалывания на кончиках пальцев сигнализировали, что каждый стежок пропитан магией. Александру так захотелось поскорее ощутить эту
