был чертовски сильным магнитом, а в её грудную клетку вживили металлическую пластину, и ничего сама Фима сделать бы с этим не смогла – не ей спорить с законами физики и не ей отменять силу магнитных полей.
Всё её существо требовало подойти и обнять его со спины, прижаться щекой между лопаток и наконец-то отдохнуть. Но Фима сумела с естеством договориться: они решили сначала понаблюдать ещё минуту или две, а потом уже пускаться во все тяжкие. Она подошла ещё чуть ближе и прищурилась, не веря своим глазам. Ожидания полнились картинами жестоких тренировок и травм, в то время как реальность пахла пельмешками.
– Вы, должно быть, шутите, – пробормотала Фима, глядя, как Красибор делает кругляши из теста с помощью гранёного стакана.
Тут же рядом у него была миска с фаршем, которую мерно помешивала ложка. Только вот никакая рука её не держала, она действовала самостоятельно. Вдруг другая ложка поднялась из жестяной банки там же на столе и щедро сдобрила стол мукой. Красибор одобрительно хохотнул и протянул в сторону ложки кулак. Та ткнулась в него и вернулась обратно в банку.
– Пацан! – раздался грозный голос из дома. – Ты в курсе, что уже почти полночь, какие пельмени?!
– С бараниной, – невозмутимо отозвался Красибор и протянул Бате Каракулину плошку, от которой поднимался пар.
– Ишь, шельмец, – процедил сквозь зубы тот, но тарелку всё же принял. Он закинул один пельмешек в рот и принялся медленно его жевать. Он даже закрыл глаза от наслаждения, чем вызвал смешок Фимы. Она никогда не видела грозного колдуна таким довольным.
Красибор же вернулся к своему занятию, и Фиме показалось, что он даже пританцовывал.
«Будто в деревню к дедушке приехал», – подумала она в удивлении. Она даже ощутила некоторое возмущение – даже с ней, казалось, Батя Каракулин был более строгим. И вообще, что это за обучение опасного колдуна такое?
Красибор вдруг замер. Спустя несколько секунд он повёл носом, принюхиваясь, и резко обернулся, встретившись с Фимой глазами. Под возмущённый возглас Бати Каракулина он побежал к окну и одним рывком перепрыгнул через подоконник. Она успела лишь пискнуть, когда спустя краткий миг он уже стиснул её в объятиях.
Какое-то время она не шевелилась, и оба они молчали. Наконец, Фима подняла отяжелевшие руки и обняла его в ответ. От него приятно пахло – пельменями. Девушка быстро согрелась и будто бы оттаяла внутренне – изначально она не собиралась ни с кем обниматься, она вообще пришла сюда по делу. Но, похлопывая Красибора по спине, подумала: «Главное себе не врать».
Возможно, они так и стояли бы, если бы у Фимы было больше времени в запасе. Но минуты уплывали, необратимо приближая её к «часу икс». Бороться с этим течением было бесполезно, тут можно только адаптироваться. Впрочем, кое-какие лазейки, конечно, всё равно были. Иначе Фима не была бы ведьмой.
– Я смотрю, ты отлично тут устроился, – сказала она, отстранившись.
– Не верь всему, что видишь, – Красибор улыбнулся и нежно провёл пальцами по щеке девушки.
К его неудовольствию, она мягко отстранилась и перехватила его руку. Всё это время он теплил надежду, что недавний разговор был лишь минутной ссорой, и спустя несколько дней они продолжат там, где остановились.
– Давай, пожалуйста, поговорим, – попросил он, стараясь не выказывать своё разочарование.
Фима кивнула, но добавила:
– Завтра.
Красибор плотно сжал губы и сглотнул, удерживая желание не согласиться. Он был не в том положении, чтобы выставлять ей условия, и ему не оставалось ничего, кроме как согласиться.
– Фима-кошка! – раздалось громогласное приветствие, и к ним присоединился Батя Каракулин.
Он широко улыбнулся и пригладил бороду, после чего расставил руки в стороны, приглашая девушку обняться. Она удивлённо на него уставилась и приблизилась с некоторой опаской. Батя Каракулин был не из тех, кто обнимается без повода. Да и с поводом тоже не обнимается. Основная нежность с его стороны – это не совсем суровый взгляд, и то подобное происходило крайне редко.
«Да что у них тут случилось, – напряжённо подумала она, оказавшись стиснутая крепкими руками так, что не могла пошевелиться. – Если он заколдовал Батю Каракулина, оторву мерзавцу голову!»
Она бросила на Красибора яростный взгляд, но тот лишь пожал плечами и с улыбкой хмыкнул, дескать: «Это не я, оно само».
– Батя Каракулин, – сдавленно пропищала Фима. – А вы принимали сыворотку, что я оставляла?
– Ишь, конечно, – ответил тот и, обняв Фиму напоследок ещё крепче, чем вызвал её короткий визг, выпустил девушку и направился обратно в дом.
Фима немного отдышалась, а потом схватила Красибора за рукав и дёрнула вниз, заставив нагнуться.
– Что это с ним? – прошептала она ему прямо в ухо.
Стоило её дыханию коснуться кожи, Красибор ощутил мурашки и как защекотало под ложечкой.
– Понятия не имею, – ответил он и добавил то ли к ответу на вопрос, то ли говоря о неожиданной близости: – но мне нравится.
– Ничего тут не происходило из ряда вон? – спросила она уже отстранившись.
– Ну как тебе сказать, – он засмеялся каким-то собственным мыслям, – происходило, но ничего такого, о чём тебе стоило бы переживать. Пойдём в дом, не будем его гневить. Думаю, он просто добреет, когда ест.
Фима озадаченно сверлила взглядом отдаляющуюся спину Красибора, но потом всё же последовала за ним. Чуйка молчала, вся тревожность была разогнана исключительно её разумом. Что бы не повлияло на Батю Каракулина – оно как минимум существовало. Люди не меняются просто так – ни обычные, ни колдуны.
Она не стала отказываться от еды, решив, что раз уж не имеет ни малейшего представления о том, чем закончится её скорое путешествие в мир духов, слопать полную тарелку пельменей – это то немногое, что она могла сделать для самой себя. Тем более что запах на кухне и впрямь стоял фантастический. Прежде чем накинуться на угощение, она вручила Красибору свёрток. Он развернул его и с непониманием уставился на Фиму:
– Это мои джинсы?
– Да, я их слегка модифицировала, – она смущённо улыбнулась и покрутила пальцем в воздухе, призывая его развернуть штаны другой стороной.
– Ты… – он изумлённо поднял брови и ухмыльнулся, – тентакли вышила? Серьёзно? Если бы знал, что тебя привлекает хентай, уже давно показал бы тебе мою коллекцию.
– Что? Нет! – она замахала руками и зажмурилась. – Господи, как стереть эту информацию из памяти.
Красибор посмотрел на неё, как на несмышлёного ребёнка:
– В смысле стереть? Ты же буквально вышила тентакли у меня на заднице, – он потряс джинсами в воздухе и от души рассмеялся.
– Это лианы! – воскликнула Фима голосом чуть более
