сокровище рейха…
* * *
В баре «Самарра» обычно болтались бывшие военные, которых мир оставил без дела. Здесь можно было с одинаковой вероятностью получить пиво, по морде и возможность подработать. А вот приезжих с юга, насколько знал Джон, тут прежде не водилось…
Стоял ранний вечер, и заведение было полупустое.
– Найди его, – велел Джон машинисту. – Скажи, что не довез груз из-за меня и что я хотел бы с ним поговорить.
Тот подчинился; через грязное окно бара Джон видел, как он перегибается через стойку и заводит разговор с человеком, разливающим пиво. Он выслушал машиниста и вытер руки тряпкой; скоро дверь открылась, и человек подошел к автомобилю.
Джон открыл дверь. Ветеранов войны за Объединение он всегда узнавал без труда – по усталому достоинству, с которым они держались. И седой человек с округлым лицом южанина явно был из них.
– Знаешь, кто я? – спросил Джон.
– Как не узнать. Вылитый отец.
Джон прикусил язык, чтобы не отреагировать. Вспомнил, что ребята говорили так о Джей-Би – «вылитый отец», – и резко успокоился. Маркус прав: нечего нарываться, дома его ждут.
– Позволь, я тебя угощу, и мы поговорим.
– Спасибо, за угощение я способен заплатить сам.
Но все-таки он вернулся с Джоном в бар, указал ему на столик в углу. Сел напротив, выставив в проход абсолютно прямую ногу – наверняка протез.
Пленного ребята усадили обратно в машину. Тейлор вылез и на всякий случай стал прохаживаться мимо окон. Джон попросил виски со льдом.
Южанин – Гарри, так машинист его назвал, – хмыкнул:
– А может, тебе еще «Гран-Марнье» и поджечь? Пиво или кукурузная водка – все, что осталось. И то водку я по знакомству предлагаю. А не нравится – извольте в столицу.
– Водка так водка. Говорят, ты набираешь людей для «Нового порядка»?
– Кто говорит?
– Да вот хотя бы он. – Джон кивнул за окно.
– Я тут недавно. Помогаю хозяину бара. Кто бы что ни рассказывал…
– Им нужны люди, чтобы сопровождать груз на завод Уоллера. Те, кого они прежде наняли, не справляются. Мы их недавно… проверяли.
– И? – поднял брови Гарри.
– Мои ребята сидят голодные. Им нужна работа. А это дело как раз для нас. Если я правильно понимаю, в «Новом порядке» люди серьезные. Такие же, как мы. Я бы хотел, чтобы ты меня с кем-нибудь из них познакомил.
– А если я скажу «нет»?
– А почему – нет? – Джон поставил оба локтя на стол и посмотрел на южанина в упор. – Из-за отца? Сколько мне еще доказывать, что я не Гидеон? Здесь, я думаю, давно все это поняли.
Южанин хмыкнул:
– Ты все равно Бенджамин.
– Верно, – сказал Джон. – Тебе простительно этого не знать, ты приезжий. Но ты сейчас на земле Бенджамина. И если ты скажешь «нет», – Джон одарил Гарри «дворцовой» улыбкой, – я отправлю своих парней кормиться к тебе. Они голодные, я же сказал. А в этом баре они найдут чем подкрепиться.
– Я только помогаю хозяину.
– Тогда, думаю, ты без труда объяснишь ему что и как.
Джон сделал вид, будто хочет подняться. Южанин рукой сделал ему знак: сиди. Ушел за стойку, вытащил телефон и с кем-то быстро переговорил. До Джона долетело:
– Сидит у меня в баре… Тот самый Бенджамин… Да, знает…
В конце концов Гарри захлопнул телефон и сказал Джону:
– Охота – жди.
Джон глотнул кукурузной водки. После двух лет, проведенных здесь, она перестала казаться ему гадостью.
– А ты знал Гидеона?
Южанин хмыкнул:
– Для человека, который так рьяно отрекается от отца, ты слишком им интересуешься.
– Я интересуюсь тобой.
– Я знал Гидеона. Я сражался за него. Мы все за него сражались, а он нас предал. Только потому, что мы не захотели стрелять по своим. Уж не знаю, что ему тогда Господь нашептал.
– Я понимаю. У меня был друг… лучший друг, еще с Академии. Элай Дамари. Мы служили вместе. А потом нас развели по разным полкам… отцовским приказом.
– Плохо влиял на принца? – хмыкнул Гарри.
– Элай… слишком много говорил. Отец стал бояться, что я начну его слушать. А потом его взвод послали… усмирять бунт. – Джон сглотнул. Оказывается, рассказывать об этом до сих пор трудно. – Они отказались. Там была просто деревня, какой уж бунт, обычные голодные люди, почти без оружия…
Солдаты отказались их «усмирять», а Элай не стал приказывать. Его отозвали в часть и расстреляли. Я даже не сразу узнал об этом. Если бы сразу – я вытащил бы его. Но какой толк быть принцем…
– Так ты поэтому и ввязался в переворот?
Может, раньше Джон и ответил бы «да», соврав и Гарри, и себе, – но у него было время признать: дело не в том, что он хотел избавить народ от тирана, и даже не в мести за друга. Дело в его вечной, незрелой и неизбывной обиде на отца.
Выкладывать это Гарри он не собирался, так что ответил вопросом на вопрос:
– А ты поэтому в «Новом порядке»? – Джон не знал, откуда взялось это разочарование. Ветеранов Объединения в Гибее было принято уважать, и сама мысль, что такой может работать на наркокартель, была неприятной. – Мне легче было бы представить тебя в горах…
– Что там, в горах, делать? – Гарри стал полоскать в мойке стаканы и вытирать их. – В организации, по крайней мере, – люди, которые смогут навести в Гибее порядок…
Отлично. Получается, что даже приезжий с юга уже слышал об этой организации, а Джон – как тот обманутый муж – узнает последним.
И отец ведь наверняка не в курсе. Гидеон всегда отличался способностью не замечать то, что происходит под носом.
Джон постучал по стеклу, подзывая караулящего снаружи Тейлора. Тот вошел и уселся на банкетку рядом, как и Джон, запустив руку в карман куртки. Неизвестно, кого именно южанин вызвал, – может, и ГСБ. За рулем остался Хантер; он подождал, пока Тейлор окажется в баре, а потом машина тихо снялась с площадки и уехала.
Ждали долго. Успели выпить еще водки, а потом сидели и слушали по радио старый джаз. Пока наконец не подъехала машина – Джон бы не отказался иметь такую у себя в отряде. «Нэшер», внедорожник, который производили на военном заводе. Оттуда вышел человек в темном костюме, деловым шагом направился к двери – и через минуту уже сидел на банкетке напротив Джона и потягивал воду со льдом.
Кого-то он напоминал. Отчасти крестного: он выглядел как делец и в здешнюю атмосферу не вписывался. А еще лицо казалось знакомым, будто Джон видел его совсем недавно.
– А ведь когда вам в первый
