исказилось. Его упрямство, его храбрость — все это рухнуло в одно мгновение. Он задергался в цепях, глядя на управляющего с ненавистью и отчаянием. Степан Игнатьевич ударил в его единственное уязвимое место и победил.
— Говори, — приказал он.
— Паскуда, семью мою решил приплести⁈ — заревел Михей, пуса глаза и страшно разевая рот.
— Ты, гнилой корень, — прошипел Степан. — Ты за золото, — он взял мешочек, — нас всех продал. Семью свою продал, — управляющий зло усмехнулся. — Раз так любишь золото, мы его расплавим и зальем тебе в глотку…
Михей позеленел, выдохнул сквозь зубы и заговорил.
— Ко мне обратился один купец. Я ему лодки чинил. Он и попросил яд смешать и в ведре спрятать, — Михей усмехнулся. — Золотом заплатил, ну я и не стал отказывать. Мне ваш род поперек горла, — Михей сплюнул на пол.
— Обиделся, что князь тебя со своей ладьи снял? — с презрением проговорил Степан. — Если б ты, Михей, брагой не увлекался, то и не снял бы тебя Святозар.
— Много ты понимаешь! — рявкнул Михей. — Он меня снял, потому из-за Гришки!
— Дальше рассказывай, — Степан подбросил мешочек в ладони. Монеты зловеще звякнули.
— Следующая встреча… — прохрипел он, сломленный. — Он должен был принести вторую часть платы и новые приказы. Через два дня, в полночь. У старого дуба на западной границе, у самой реки.
Он замолчал, опустив голову.
— То есть отравления тебе мало было, погань… — управляющий отодвинулся от него как от прокаженного, молча кивнул страже, и те вывели сломленного старика. Управляющий повернулся к нам с Ярославом. Его лицо было похоже на маску.
— Идемте, — коротко бросил он. — Это нужно обсудить.
Мы втроем покинули холодное подземелье и вернулись в канцелярию. Воздух здесь, после спертой атмосферы подвала, казался теплым, но напряжение никуда не делось. Оно лишь стало другим — из мрачного оно превратилось в острое, деятельное предвкушение.
— Позовите воеводу Ратибора, — приказал Степан вошедшему писарю. — Немедленно.
Пока мы ждали, никто не проронил ни слова. Когда Ратибор вошел в кабинет, его лицо было хмурым. Он уже знал об аресте и ждал новостей.
— Мы все узнали, — начал Степан без предисловий, обращаясь ко всем нам, но в первую очередь к воеводе, который не был на допросе. — Старый лодочник, Михей, рассказал все. Его подкупил неизвестный торговец. Михей не видел его лица. Он и передал ему компоненты яда. Целью являлось ослабление гарнизона. Для чего они собирались это делать, Михей, разумеется, не знает.
Он сделал паузу, а затем сообщил главное, глядя на карту.
— Но он сказал нам кое-что ценное. У них была назначена встреча. Для передачи остатка платы и новых приказов. Через два дня, в полночь. У старого дуба на западной границе, у реки.
При этих словах Ярослав, до этого сидевший неподвижно, подался вперед. Я увидел, как в его глазах вспыхнул яростный огонь.
— Мы должны устроить засаду! — выдохнул он, ударив кулаком по столу. — Должны взять этого ублюдка живьем и вытрясти из него имя того, кто отдал приказ! Я сам поведу отряд!
Ратибор одобрительно хмыкнул, ему явно нравился наступательный порыв княжича, но Степан Игнатьевич поднял руку, призывая к тишине.
— И что это нам даст, княжич? — спросил он своим ровным голосом. — Торговец, скорее всего, знает не так много, как нам нужно. Пока мы будем вытрясать из него информацию, противник уже уберет концы. В этом случае мы снова останемся в дураках. Так не пойдет.
Ярослав хотел было возразить, но логика управляющего была безупречной. Он был воином, привыкшим к прямым ударам. Степан же был стратегом.
— Мы не будем его хватать, — продолжил управляющий. — Нам нужно найти всех участников заговора. Увидеть, как они работают, кто еще им помогает.
Он развернул на столе карту наших земель и указал на точку у реки.
— Мы не будем устраивать засаду. Отправим группу наблюдателей. Борислав возьмет лучших разведчиков. Они выдвинутся к старому дубу за сутки до встречи. Залягут так, что их и леший не найдет. Их задача — не вмешиваться. Лишь скрытно наблюдать, опознать связного и проследить за ним, куда бы он ни пошел. Захват будет произведен позже, когда он приведет нас к людям покрупнее, которые дают ему указания. Вот тогда мы и начнем действовать.
В кабинете повисла тишина. Ярослав, хоть и был разочарован отменой атаки, не мог не признать мудрости этого плана. Ратибор молча кивнул, соглашаясь. План был принят.
* * *
Две ночи спустя. Западная граница.
Воздух был неподвижным и тяжелым, пах влажной землей и речной водой. Старый дуб, раскинувший свои корявые ветви на фоне звездного неба, выглядел как зловещий страж, охраняющий границу между мирами. Где-то рядом тихо журчала река, ее темные воды несли свои тайны в земли Морозовых.
В этом пейзаже, казалось бы, не было ничего живого, но это была иллюзия.
Борислав лежал на животе в густом кустарнике, его тело было частью земли, его дыхание — частью ночного ветерка. Лучшие разведчики управляющего превратились в призраков. Они находились здесь уже почти сутки, устроив идеальную засаду, замирая при каждом шорохе, сливаясь с тенями. Они были невидимы и ждали.
Время тянулось мучительно долго. Луна медленно ползла по небу, отмеряя часы. Напряжение нарастало с каждой минутой.
Полночь пришла и ушла. Тишина стала оглушающей. Никто так и не появился.
Борислав почувствовал, как по спине пробегает холодок, не имевший ничего общего с ночной прохладой. Что-то пошло не так. Он подал своим людям беззвучный знак — ждать, не двигаться.
Вдруг он заметил движение, но не у дуба, а там, вдали, на старой дороге, что вела к броду через реку. Из-за холма показался одинокий всадник. Он не прятался. Ехал ровным, спокойным шагом, его силуэт четко вырисовывался на фоне неба. Всадник не остановился, не оглянулся. Просто проехал мимо, пересек брод и растворился во тьме на той стороне, в землях Морозовых.
Это было странно. Тревожно и бессмысленно. Одинокий всадник посреди ночи, который даже не попытался подойти к месту встречи.
И тут Борислав все понял. Его тело, до этого напряженное, как тетива, обмякло от горького осознания.
Их раскрыли.
Раскрыли еще до того, как они покинули крепость. Всадник — это не случайность, а послание. Насмешливое послание от врага, который хотел, чтобы они знали, что он
