даже тогда Воин был экспериментальным проектом. Но вообще-то это все равно что бить из пушки по воробьям. Точнее, из пушки – по человеческому мозгу. Не говоря уже о тех концертах, которые Воин закатывал, когда долго оставался без процедур. Как-то раз он удрал и собирался вернуться к себе на базу. Хорошо, что базу тогда уже лет двадцать как уничтожили, но веселье было знатное… Напомните мне рассказать вам эту историю, когда пойдем ужинать. Ну и потом, не забывайте о рентабельности. Мне как-то намекнули, сколько Воин стоил Организации, если объединить все расходы. Я долго заикался… Будете вскрывать?
– Зачем? Для отчетности? Я и так прекрасно знаю причину и вам ее уже излагал. Практически у всей партии такая реакция. Другое дело, как избежать судорог…
Голоса удалялись. Агент еще слышал, как доктор попросил сестру «подготовить тело к утилизации».
Еще один завершенный проект.
Агент пытался осознать то, что услышал. «Сделать идеального солдата». Но ведь это он – идеальный агент Организации. Его для этого растили. Получается, для этого не обязательно быть клоном Воина?
И сам Воин не был таким уж идеальным? И не был предан «Новому порядку»?
Выходит, Двенадцатый – тот Двенадцатый, тогда – говорил правду?
А что же рассказывал куратор ему самому? И куратор, и доктора, и остальные?
Врали? Но ведь Организация никогда не врет.
Он лежал так, вдыхая пыль и пытаясь хоть что-то понять. Гонг к ужину – почти как в лаборатории – привел его в себя. Если бы только добраться до кабинета доктора… Вот только тут не лагерь Бенджамина, тут наверняка все запаролено.
Агент тихо сам себе удивился. Он уже рассуждал не как боец «Нового порядка», а наоборот…
Он еще раз взглянул вниз, на Двенадцатого. Примерился, как спрыгнуть, чтобы не задеть тело, – и тут дверь опять открылась, и появился охранник.
– Командир, – позвал он знакомым голосом. – Тут еще ребенок…
Он подошел к койке, потряс Двенадцатого за плечо. Выругался.
– Ах ты… Да что это за концлагерь?
Появился еще один человек в форме «Порядка», но даже сверху Агент без труда узнал в нем Бенджамина. Под локоть он вел человека в костюме.
– Так, – сказал Бенджамин, и по голосу было слышно, что он ужасно злится. – Отличные у вас результаты экспериментов. Куда дальше?
– Я уже привел вас в лабораторию. Не понимаю, чего вам еще нужно. Вы не видите, что я ранен?
– Правильно. Тебе нужна медицинская помощь. А мне нужно посмотреть, что хранится у вас в компьютерах. Только не говори, что ваши милые доктора не ведут истории болезни. Или что ты не знаешь паролей. – Бенджамин говорил нервно и быстро – как будто был под лекарствами или стимуляторами. – Я могу окончательно расстроиться.
– Да откуда же мне знать пароли!
– Хорошо. Тогда найди нам кого-нибудь, кто знает. Они сейчас на ужине? Очень кстати.
Перед тем как выйти из палаты, Хантер – Агент узнал его, несмотря на форму, – осторожно закрыл Двенадцатому лицо простыней.
Дверь они не заперли. Агент осторожно спрыгнул, в последний раз посмотрел на носилки и выглянул из палаты. Коридор опустел, все ушли на ужин. Оставались только несколько фигур в черной форме – Агент был уверен, что это свои.
«Свои»? Когда это объект и его отряд успели стать для тебя своими?
Бенджамин был уже в конце коридора, человек в костюме почти висел на нем. Агент дождался, когда один из лжеохранников повернется спиной, проскользнул за ним и, прижимаясь к стене, неслышно последовал за Бенджамином.
Следовало бы поднять тревогу. Базу «Нойе Орднунга» пытались захватить, и ему, как Агенту, надо было доложить об этом.
Сейчас; вот только посмотрит, что Бенджамин собирается делать.
Тот подтащил человека в костюме к одной из дверей и с силой приложил его ладонь к панели. Агент знал такие: они считывают отпечатки пальцев. Так просто не войдешь. Может быть, там компьютеры.
Дверь с шипением отъехала в сторону, Бенджамин и двое его людей ввалились внутрь. Теперь Агент уже жалел, что спрыгнул: сверху у него был бы лучший обзор, а шахта вентиляции наверняка вела туда. Хорошо, что у самой двери стояла каталка: он подбежал и нырнул вниз. Потянул на себя простынь и из-под простыни осторожно заглянул внутрь. На него никто не обратил внимания. Бенджамин держал за шиворот пожилого толстого человека в белом халате.
– Пароль. От компьютеров. Быстро.
– Почему… – у толстого зуб на зуб не попадал, – почему они послали тебя? Я же… я же верен Организации…
– О чем он, сэр? – спросил Хантер.
– Понятия не имею!
А вот Агент имел и сейчас тихо давился от беззвучного хохота. Этот толстый принял Бенджамина за Воина! Неудивительно: сейчас, одетый в камуфляж и грозный, Бенджамин и впрямь был очень на него похож. Про Воина знали немногие, даже в лаборатории Агента, но кто знал, всегда говорили о нем с опаской. И этот – испугался!
– Хорошо, хорошо. – От страха тот превратился в трясущееся желе. – Вот… Сейчас… я вам скажу код от моего ящика, хорошо? А в ящике флешка со всеми паролями… Но я вас уверяю, я от всего сердца служил «Нойе Орднунг», я не знаю, что могло… что могло привлечь внимание, я никогда…
– Хантер, мне нужны все документы, что ты вытянешь.
– Вряд ли получится скопировать, сэр. Тут наверняка все защищено.
– Тогда фотографируй. Еще раз: мне нужна вся информация.
– Так точно, сэр! А с этим что?
– Отведи в туалет, он сейчас описается со страха. Ошер, давай дальше по коридору. Проверяем кабинеты, осторожно, без шума. Медикаменты, оружие – что видим, то берем. Лекарства особенно – Тейлору понадобится.
Он заговорил по рации:
– Тейлор, что у тебя? Хорошо, понял, направляйтесь к столовой, только тихо.
Лжеохранников в коридоре стало больше. Одного из людей в форме он никогда не видел: тот шел, странно постукивая одной ногой по полу. Агент догадался, что это протез.
Из-под каталки он услышал:
– Эй, ребята, а что это вас тут так много? А что с ужином?
– С ужином ничего. – Голос Ошера. – А вот после ужина тревогу обещали, по всей форме. Всех в коридорах собирают.
– А почему ничего не объявили?
– Так говорю же, позже объявят. Мы уже, считай, поели. Идите, может, у вас минут десять будет, только живее.
С каталки свешивалась простыня, прикрывая Агента. Он вытер ей зачесавшийся нос и вспомнил, что Бенджамин не знает про протокол. Агенту и самому не полагалось знать, но куратор как-то рассказал – потому что был в подпитии, а Агент, как всегда, молчал и
