к славе, бывает слава, что сохраняет наши имена для легенд, а есть легенды, что открывают нам путь в вечность.
Изречения Старейшего, сохраненные О’Луглином, легендарным Охотником
Переулок был темен и почти безлюден.
Стражи свернули сюда в поисках улик, которые могли привести их к логову Охотников, солдаты тяжело печатали шаг. Лазериан же всегда предпочитал свои прочные сапоги из мягкой кожи – они позволяли ему передвигаться столь же бесшумно, сколь и легко. Он пропустил вперед вверенный ему отряд Хранителей и помедлил.
Вокруг возвышались дома из серого камня, такие обшарпанные и тяжело нависавшие над прохожими, что среди них становилось трудно дышать. Одни ставни были заперты, другие распахнуты, и солнечный свет отражался от их оконных стекол. Булыжники блестели – шаги горожан отполировали их до блеска, здесь и поскользнуться было нетрудно.
Лазериан уже было хотел догнать остальных, но остановился.
Перед ним стояли два Шааль – их темные скромные одежды были как раз под стать этому убогому переулку. Хранитель грубо толкнул девушку, и ее тонкие пальцы мягко легли на его руку.
Она прямо взглянула в лицо солдата Академии, словно пытаясь запечатлеть в его сознании какую-то мысль. И вдруг тот опустил руку, сжимавшую рукоять меча. Юноша едва заметно вздрогнул, словно поежился, отшатнулся на шаг, выпрямился, твердым шагом присоединился к остальным Хранителям и направил отряд в другом направлении.
Лазериан не мог оторвать глаз от этой Шааль, которая только что подчинила себе волю Хранителя лишь силой взгляда. Молодой человек возмущенно и озадаченно смотрел на нее. Девушка определенно завладела его вниманием.
Что-то ревело внутри Лазериана.
Его инстинкт.
Девушка не должна быть способна ни на что подобное, она даже не открыла рта, чтобы хоть слово сказать Хранителю, – в этом парень не сомневался. Солдат Академии подчинился обычной Шааль, несмотря на то, что ни один Хранитель не обладал такой силой убеждения. Разве что Охотник…
Только в этот момент Лазериан заметил рядом с ней мальчика. Его взгляд был прикован к нему, в нем читалось опасение и осторожное любопытство. Хранитель привык, что вызывал такие чувства у жителей Ден’Джахаля, но в глазах мальчика отразился не страх перед властью. Лазериан читал в них страх разоблачения, страх быть пойманным.
Глаза подростка не отрывались от него. А его взгляд был столь же напряжен и резок, как внезапно налетевший ветер. В какой-то момент зрение Лазериана будто помутилось, и ему показалось, что один глаз мальчишки зеленее листвы, а другой такой же серый, как грозовое небо. Он вдруг понял, что, сам того не заметив, поднимает руку в направлении взъерошенного темноволосого подростка.
Их разделял шаг, может, два.
Лазериану казалось, что взгляд ребенка зовет его.
– Лазериан! Пошевеливайся, что ты там копаешься? – окликнули его.
Юноша вздрогнул и потряс головой.
Он повернулся к Брадинну и оглянулся на двух Шааль… Глаза подростка вновь стали совершенно нормальными, хотя какая-то тревожная загадка все еще чудилась ему в этих двух фигурах. Как будто все было не более чем иллюзией.
Наконец он медленно зашагал прочь, продолжая размышлять о странных незнакомцах, которые уже исчезли за углом дома. Он заколебался. А что, если это были вовсе не Шааль?
* * *
Брадинн ждал Лазериана в центре переулка, и его внушительная фигура заполнила едва ли не весь проход. Он вопросительно смотрел на товарища. Лазериан проигнорировал его ледяной взгляд. Подчиненный не стал настаивать.
Они вернулись на главную улицу, не встретив остальных Хранителей, которые продолжили свой путь, даже не дожидаясь их. Лазериан поймал себя на мысли, что плечом к плечу с Аэлем они стоили целой армии.
Прохожие инстинктивно обходили их стороной, как вода обтекает выступающие из речной глади скалы. Люди прятали испуганные взгляды, не смея взглянуть в лицо Хранителям.
Лазериан поднял лицо к небу и теплу солнечных лучей. Он знал, что пока они разгуливают по улицам в золотых доспехах, никаких зацепок они не найдут. Никто и ни за что не выйдет к ним навстречу, чтобы шепнуть на ухо все секреты Охотников. Сам бы он точно так не поступил.
Юноша был так погружен в свои мысли, что даже не заметил, как наткнулся на кого-то.
Это была девушка.
– Виноват, – мягко сказал он, – не смотрел, куда иду. Все в порядке?
– Ну, конечно, ты виноват, – бросила она, отряхивая одежду, как будто запачкалась из-за столкновения.
Потом подняла глаза и побледнела. Взгляд девушки застыл на золотом нагруднике и выгравированном ключе.
Ни один из них не двигался.
Лазериан с легким любопытством вглядывался в ее ясные темно-серые глаза. В них было что-то смутно знакомое; юноше казалось, что он узнает в них самого себя. Словно в зеркале. Изящные черты лица незнакомки обрамляли непокорные пряди, которые так и рвались на волю из длинного хвоста, перехваченного по всей длине кожаными шнурками.
Девушка пришла в себя первой и задрожала. Лазериан скользнул взглядом по ее рукам и заметил ожоги и шрамы на одной из них. Едва Хранитель потянулся к изувеченной коже, как девушка пробормотала извинения и бросилась прочь. Она скользила в толпе с привычной ловкостью, развивая бешеную скорость и даже не собираясь сбавлять темп.
Лазериан помчался за ней так, как будто от этого зависела его жизнь. Он бежал сквозь толпу Шааль, а те лишь испуганно отшатывались от него. Юноша бежал в надежде, что теперь ему удастся, теперь он догонит, теперь…
Лазериан резко остановился, кожаные ботинки скрипнули на мостовой. Перед его глазами стояло воспоминание, ясное как день.
– Ты будешь Охотником, а я – Хранителем. Ты убегаешь, а я тебя ловлю.
– Нечестно, – буркнул мальчик, – ты бегаешь быстрее меня.
Она победно рассмеялась, как будто рассыпала вокруг себя солнечные лучи.
– Такие правила, старина, – ответила девочка, подмигнув.
Затем она нежно прикоснулась губами к щеке мальчика и шепнула:
– Беги.
Лазериан на мгновение заглянул в светлые глаза девочки, развернулся и побежал. Через несколько секунд Раина бросилась за ним, и ее смех неотвратимо настигал новоиспеченного Охотника.
Мальчик улыбался.
Лазериан зажмурился, снова открыл глаза и потряс головой.
Это не могла быть она. Просто не могла. Он не видел Раину лет десять, с тех пор как она ни с того ни с сего исчезла из Ден’Джахаля. Юноша до сих пор помнил, как в детстве его поразило чувство, что его предали и покинули.
И все же это были те самые светлые глаза и золотисто-каштановые волосы, как всегда немного растрепанные. Сходство было почти невероятным.
А потом Лазериан увидел, как девушка бежит.
Он искал ее взглядом, как будто пытаясь доказать себе,
