ткани мышцы. Боль заметалась где-то в ушах и ударила в голову. Энди видел искаженное лицо шамана, когда он поднес руку, стараясь, чтобы струйка его крови стекла по трубке и смешалась с кровью Энди. «Наверное, я уже мертв или, что не лучше, сошел с ума. Помучаюсь от заражения крови и все равно сдохну, так что, дорогой бог смерти, не помню, как тебя там, извини. Как-нибудь в следующей жизни», — обрывками подумал Энди и… То ли он потерял сознание, то ли сознание потеряло его, но они каким-то не лучшим образом разделились, едва сохраняя мерцающую связь. Второй кровавый ритуал с перьями… Нет, это уже слишком даже для бессмертного… Рой нашел куда более щадящий способ отдаться этому уроду…
Энди, словно всплывал из-под воды. Рядом сальными пузырями всплывали мысли, а чувства, видимо, были слишком тяжелыми, потому что парень ощущал их где-то под собой. Наверное, он действительно умер, раз воспринимал себя мертвым и распухшим. Во всяком случае, это было единственное разумное объяснение. Да, и неразумное тоже. Где-то там, вверху, над толщей этой самой воды слышались голоса, только это не имело сейчас никакого значения. Парень не чувствовал ничего. Ни боли, ни тела, ни мыслей. Голоса показались знакомыми, и мальчишка даже немного начал понимать, о чем они говорят. Хотя, нет. Они говорили на чужом языке, и Энди подумал, что, наверное, просто делает вид, что понимает.
— Джек!
Энди вдруг вспомнил, как впервые услышал голос Джил. Тогда он тоже всплывал из-под такой же толщи воды. Кажется, он думал про скрип телеги? Странно. Сейчас он так не думает.
— Сейчас принесу отвар! — голос Джека откуда-то издалека казался приятным, но даже, если не приятным, то точно таким, какому можно доверять.
— Да, миленький, — шептала Джил, и Энди с трудом понимал, что «миленький» — это он. — Веки тяжелые, но ты должен их открыть.
— Что это было? — почти не шевеля губами, спросил парень.
— Джек дал соколу свою кровь.
— И как он?
— Кто?
— Сокол.
— С ним все нормально.
— Я рад. А я?
— С тобой тоже. Сейчас выпьешь отвар, и станет лучше.
— Может, не надо? — растягивая слова, промямлил парень. — Мне и так хорошо, лучше я уже не хочу. Где я? Ничего не помню. Кажется, амнезия уже стала моим нормальным состоянием.
— У Джека. В хогане.
— У Джека в хогане? Не помню.
— Мартин помог перенести тебя сюда…
В этот момент подоспел шаман.
— Не многие выдерживали это до конца, — похвалил Капли Дождя. — Ты — молодец…
— Что я тут делаю?
— Ну, и переполох мы с тобой устроили, — пропустив вопрос, сказал Джек. — Ты разом потребовался всем сразу? Почти с собаками разыскивали.
— Кому?
— Не волнуйся. Мартин сказал Даву, что ты свалился с температурой, и пару дней…
— Пару дней?
— И еще девушка, что танцует в клубе…
— Сколько я тут?
— Да, не волнуйся ты так, — попыталась успокоить Джил. — И двух суток не прошло.
— Как двух суток?! — Энди никак не мог свести вместе концы сообщений и мыслей.
— Ты в бреду был, а сейчас все хорошо, — заверила старуха. – Да, вот и рана почти затянулась…
И тут парень вспомнил про обряд. Какие-то лягушки и струи крови, дым, круги, соколы… Остатки сомнений испуганно метнулись в разные стороны и исчезли. Кровосмешение… Энди машинально взглянул на руку. Повязка из холщовой ткани с какими-то символами… Че-е-ерт! Это было пыткой!
— Господи, — прошептал Энди. – Я, видно, точно бессмертный. Ни жизнь меня не держит, ни смерть не берет.
Шаман снял перевязь и осмотрел рану.
— Выпей-ка отвар, — не отрываясь, произнес он. — Лучше будет, а то лови потом твое сознание.
— Да, чего его ловить? Оно и так вверх ногами.
Энди попытался глотнуть зелье, но едва выдержал омерзение от горечи.
— Хреновый из тебя повар. В рот взять невозможно. Что за дерьмо?
— Настойка алоэ с яйцами термитов…
— Все! Стоп! С меня достаточно! Не раскрывай секрет! Не хочу его знать! — взмолился Энди. — Вернется Тиу, я расскажу ей, как вы тут издевались надо мной. Вон, наверное, килограммов десять с бортов скинул…
— Она знает, — совершенно спокойно сказал Капли Дождя. — Пришло время и для тебя узнать…
Джек помолчал, а после взглянул на парня очень серьезно. Взгляд не предвещал ничего хорошего, и Энди напрягся.
— Она родная тебе по крови.
Обана! Сюрпри-и-из!
— Тогда давно, когда все произошло, я должен был спасти хотя бы ее. Я дал ей время. У нее тоже есть татуировка. Сокол. У вас теперь одна кровь, и ты всегда будешь знать, как и она… Вы всегда будете чувствовать друг друга…
— Постой. Что значит, ты дал ей время? Откуда ты его взял? Или ты…
— Взял! Обещай мне, что всегда будешь заботиться о ней!
— Джек? — Энди почувствовал тревогу. — Что ты сделал? И почему ты берешь с меня обещание?
— Потому, что ты должен мне его дать.
— Ты говоришь так, словно собрался умирать. Помнится мне, это я выбираю между совами и пауками…
— Я стар, — улыбнулся Капли Дождя. — Я прожил долгую и счастливую жизнь, и рано или поздно…
— Что-то не то, Джек, — заволновался Энди. — Что-то не то.
— Оставим разговор! — жестко перебил шаман. — Я сказал, что должен был! Тебе предстоит жестокая битва. Лучше поговорим об этом.
Джил нашла старика на лавочке. Он сидел, кутаясь в меховое одеяло, и курил свою неизменную самокрутку.
— Мне страшно, Джек, — призналась Джил, присаживаясь возле него. – Что, если я опоздаю?
— Завтра будет славный день, — глядя вдаль, произнес Капли Дождя. — Не бойся, я ведь рядом. Я же всегда был рядом, и я всегда буду рядом. Знаешь, быть шаманом трудно, но я счастлив. Наверное, я смог все, что хотел. Мне не о чем больше мечтать. Хотя, нет. Горшочек чечевичной похлебки, которую ты готовишь.
Он обнял ее за плечо, прижался щекой к голове, нежно потерся о волосы, а после вновь затих, разглядывая блекнущий горизонт.
(1) Ренди Харрисон о Гейле Харольде. (актеры сериала «Queer as folk»).
Часть 11. IN THE MIDST OF DESTINY.
3.11. IN THE MIDST OF DESTINY. (Посреди судьбы)
Энди ходил по канату между обидой и волнением. Сорок минут второму акту, а Роя все нет. Мобильный отключен, что по кодексу жизни Маккены и должно случаться в самый неподходящий момент. Должно — значит и случилось. У Роя, словно график этих моментов в кармане. Он ведь не промахивается. Никогда. Так адреналиннее, только вот Энди не до шуток, потому что он почти чувствует себя идиотом. Это такое знакомое чувство, вернее предчувство, потому что идиотом он обязательно будет, но чуть позже. Сценарий отработан и выверен. Почти четырнадцать лет им самим, а до этого еще и десять Стивом. Энди знает наперед, что будет волноваться, высказывать все Маккене, упрекать, но после, в конце концов, поймет, что и был этим самым идиотом, потому что… Ну, Рой есть Рой. Ему достаточно просто посмотреть, и все. В такие моменты он точно знает, на какой полке его многочисленной картотеки взглядов, лежит тот, который… Все верно. Мир несовершенен, отсюда и такие напряги. К тому же, изрядно потрепан, потаскан и вывалян в пыли, зато статуя свободы Роя сияет совершенством. На удивление всем ее хозяин оказался выдающимся архитектором. Уникальная балансировка сооружения выдержала природные и человеческие катаклизмы, неизменно возвышаясь над всей этой беспорядочной суетой. Вытянутый средний палец правой руки до самых последних сих пор наглядно демонстрирует основной постулат целостной системы. «На хрен все и всех». Статуя, несмотря на ее, несколько более, чем взрослый возраст, продолжала поражать привлекательной сексуальностью. Здесь они с Роем - одно целое. Многие пытались постичь архитектурно-строительный замысел Маккены, но… Рой, видимо, съел собственные чертежи, потому что они так и не были обнаружены. Ну, или на худший случай, опознаны. Кроме того, в определенные периоды времени статую старательно реставрировали в условиях строжайшей секретности, но этого никто не знал. Никто также не знал, что ночами и долгими днями командировок Энди она, завернутая в камуфляжное покрывало, оседала, превращаясь в бесформенное глиняное месиво, но с восходом солнца и возвращением парня вновь гордо высилась, простирая над миром свой указующий жест. Энди, безусловно, воздавал почести «древнему» монументу, после чего делал
