добры ко мне. Я убила свою сестру, и это мое наказание. – Она зарыдала.
– Нет! – Я придвинулась к ней по скользкому зерну и попыталась успокоить. – Ты просто пыталась помочь. Ты пыталась помочь своей сестре спастись от пыток и жестокости.
Я вспомнила, что говорила мне мама.
– И в ее смерти нет твоей вины. Это эти чудовища так с вами поступили.
Мэй повернулась ко мне лицом.
– Правда?
– Да. Ты должна простить себя.
Мэй покачала головой.
– Нет, я готова умереть. По крайней мере, так я смогу снова увидеть Амелию. И, может быть, я смогу спасти тебя – это моя вина, что я втянула тебя в это.
Тот факт, что во всем этом происшествии виновата я, висел у меня на шее, как якорь. Я должна была признаться. Она должна была узнать правду.
– Это я положила белые розы на твою кровать. Это моя вина, что ты вернулась сюда этой ночью.
Мокрые глаза Мэй удивленно распахнулись.
– Ты положила их туда?
– Мне не следовало этого делать. Я была рассержена. Мне очень жаль, но это моя вина, а не твоя.
Мэй вникла в смысл сказанного, потом покачала головой.
– Нет, это не так. Я испортила все, что у тебя было, – твои отношения с семьей, с Себастьяном… Я знаю, что это так. Прости меня. Я подражала тебе – я признаю это, – продолжила она. – Я хотела быть похожей на тебя. Я хотела жить в твоей семье. Я хотела быть рядом с вами. Ближе ко всем вам. Ты думаешь, что твоя жизнь такая обычная и скучная, но она особенная, Джулс. Ты даже не знаешь, что у тебя есть. Я хотела получить это. Я хотела заполучить это все.
Наконец-то я могла признать, что не сошла с ума – Мэй действительно пыталась присвоить мою жизнь. Наверное, я понимала, почему она так поступила, но услышать, что все это мне не померещилось, было огромным облегчением.
– Спасибо. За то, что сказала это.
Я оценила эти слова, но нам нужно было собраться. Мы не знали, когда вернется Хаскелл и что он с нами сделает. Нам нужно было уходить.
– Мы должны выбраться отсюда, Мэй. Мы обе. Мама ждет в машине. Пойдем со мной.
Мэй не ответила. Я слышал, как она всхлипывает. Если мы собирались сбежать, то сейчас у нас был шанс.
– Мне нужно, чтобы ты повернулась. Повернись спиной к моей спине.
Мэй не двинулась с места. У меня включился Боевой режим Джулс.
– Мэй! – Я почти кричала. – Шевелись! Мы должны это сделать!
Наконец она повернулась. Я придвинулась к ней, и мы прижались спинами друг к другу.
– Я видела это в одном фильме. Развяжи мне руки, – потребовала я.
– Что?
– Сделай это! – шепотом крикнула я. Уверенность взяла верх над страхом. – Хаскелл вернется с минуты на минуту.
Мэй заколебалась, мысль о брате ослабила ее волю. Я обратилась к ней с самой убедительной просьбой:
– Мэй, сделай это ради меня. Ты обязана хотя бы попытаться.
Мэй вздохнула и повиновалась. Следуя моим указаниям, она дергала веревку, обмотанную вокруг моих запястий, пока я не почувствовала, что та начинает ослабевать. Я вытащила пальцы из веревочных пут, затем развязала руки Мэй.
После этого мы поспешили развязать ноги. Никто из нас не произносил ни слова, наши сердца колотились так сильно, что я могла слышать их оба.
Когда ноги были свободны, мы встали и, оступаясь, пошли по скользкому зерну. От движения голова разболелась еще сильнее, но я терпела. Нам нужно было выбраться из зернохранилища.
Когда мы подошли к двери, она открылась.
Мы с Мэй притаились, прижимаясь к стене по разные стороны двери.
Мимо нас шагнул Хаскелл. Он держал что-то перед собой.
– Я сделал это сам, – радостно сообщил он, держа в руках сделанный им «венок» – терновый венец из колючей проволоки.
Дыхание перехватило, но я решилась. Я кивнула Мэй на дверной проем за спиной Хаскелла. Поскольку было очень темно, ему должно было понадобиться несколько секунд, чтобы заметить, что нас нет на месте. Это был наш шанс. Она кивнула в ответ, и мы… выскочили за дверь.
Глава 48
Раскаленный добела ужас охватил Сюзанну, когда шериф предстал перед ней.
– Незаконное проникновение, – процедил он. – Так, так.
Сюзанна постаралась осторожно убрать телефон в задний карман, чтобы он не заметил.
– Снимите мальчика с креста, – ответила она. Опираясь на костыли, она попыталась обойти мужчину, но он преградил ей путь.
– Жаль, что ты пострадала. Одному Владыке известно, как это случилось, – сказал он, криво усмехнувшись.
– Я не хочу никаких неприятностей, – заверила Сюзанна.
– Неприятностей, – повторил он, делая медленный шаг к ней. – Ты только этим и занимаешься. – Его темные глаза пристально смотрели на нее. – У тебя есть кое-что, что принадлежит мне.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – ответила Сюзанна, избегая смотреть ему в глаза.
– О, ты не понимаешь? Что ты здесь делаешь? Это частная собственность.
– Этот ребенок подвергается опасности. – Сюзанна почувствовала, как в ней поднимается гнев.
– Я как раз пришел забрать его. Отвести его на первую исповедь.
Сюзанна буквально прикусила язык, чтобы удержаться от комментариев.
– Отдай мне фотографии, – потребовал шериф.
Она не ответила. Ее взгляд метался по сторонам, определяя, есть ли здесь какой-нибудь выход, кроме двери за спиной мужчины.
– Я видел, как ты снимала это на телефон.
– Я просто выйду и позволю вам заняться своими делами, – пыталась убедить Сюзанна. На улице она сможет вызвать скорую помощь, чтобы та приехала и забрала ребенка.
– Дай мне телефон. – Тон мужчины явно подразумевал не просьбу.
Ей нужны были эти фотографии. Это было доказательство того, что эти люди издеваются над детьми. Эти фотографии станут весомой уликой, а вместе с показаниями Мэй она сможет добиться того, чтобы жители города понесли наказание за издевательства над детьми, в которых они повинны. Поскольку в городе не было сигнала, данные не успели сохраниться в облачном хранилище, и ей нужен был телефон.
– Я же просил по-хорошему, – предупредил он, надвигаясь на нее. Она почувствовала его горячее дыхание на своей шее.
Он протянул руку к заднему карману Сюзанны.
Она отбила его руку своим костылем.
Он хмыкнул.
– А ты дерзкая.
Сюзанна протянула костыль и попыталась оттолкнуть его, но он схватил его за конец и дернул, лишив Сюзанну равновесия.
Она рухнула на пол у его ног.
Ударившись о твердое дерево, Сюзанна почувствовала, как заныла ее лодыжка – от падения травма разболелась еще сильнее.
Она поднялась на четвереньки, оберегая поврежденную лодыжку, и начала отползать от него.
ХЛОП! Она
