до сих пор не утвердились миссионеры. На переломе XVII столетия нападения индейцев в окрестностях Баии были довольно редкими, так как миссионеры трудились там до этого в течение многих лет. Если они и происходили, то обычно причиной их был голод или алчность богатых владельцев крупных стад скота, которые покушались на земли, которые корона выделила для проживания дружественных индейцев карири и опекавших их миссионеров. Мартин де Нантеш рассказывает о сложных взаимоотношениях миссионеров-капуцинов с Франсишку Диашем д’Авилой, главой Дома Башни (1645–1695). Во время одной карательной экспедиции по его приказу были убиты около 500 захваченных в плен индейцев, которые сдались, получив обещание, что останутся в живых. Подобное злодеяние было не единственным; отчеты миссионеров полны жалоб на поведение семейства д’Авила. Неприязнь была взаимной, и в 1696 г. «благородные дамы из Дома Башни», презрев авторитет церкви, велели своим людям изгнать иезуитов из их миссий в долине реки Сан-Франсиску.
Несмотря на подобные выходки представителей семейства д’Ав ил а и других латифундистов, чьи преступления тщательно отмечали миссионеры, отношения между поселенцами и индейцами в долине Сан-Франсиску были вполне дружественными в этот период. Несмотря на то что пастухи часто обманывали аборигенов и отбирали у них земли, многие индейцы находили работу на ранчо, хотя им и недоплачивали. Часто они становились погонщиками скота, который перегоняли в Салвадор. Их женщины нередко становились наложницами, но очень редко выходили замуж за пастуха-вакейро. Мартин де Нантеш, который никогда не переставал критиковать неправомерные действия португальцев, так рассказывает о церковных бракосочетаниях новообращенных индейцев: «Всегда при этом присутствовало довольно много португальцев, которые приходили на торжество с гитарами и скрипками, они пели песни и стреляли в воздух из ружей, выражая, таким образом, свою радость». На большие религиозные празднества, такие как Страстная неделя, приходили толпы благочестивых верующих обеих рас.
Местом, где межрасовые отношения были более напряженными и часто случались кровопролитные столкновения, был приграничный район Пиауи. В этой холмистой местности в первой половине XVII в. бродили банды, которые охотились на индейцев, чтобы обратить их в рабов и которые также занимались поиском драгоценных металлов. Но от этих авантюристов не осталось никаких следов пребывания в этой местности. В 1671 г. уроженец Сан-Паулу Думингуш Жоржи Велью впервые проник в район, расположенный между реками Парнаиба и Гургея, с целью основать здесь поселение. Это был известный всем охотник и борец с индейцами, который позднее во главе отряда колонистов уничтожил поселение беглых негров-рабов (quilombo) в Палмаресе. Епископ Пернамбуку описывал его в следующих нелестных выражениях: «Этот человек – один из самых жестоких, когда-либо мне встречавшихся. Когда он посещает меня, то приводит с собой переводчика, потому что не может даже нормально общаться со мной. Его ничто не отличает от варварских тапуйяс, только разве то, что называет себя христианином. Несмотря на недавнюю женитьбу, он завел семь наложниц-индианок, и только по этому факту можно судить, как он ведет себя с людьми».
Первопроходец из Сан-Паулу после участия в кампании 1687–1697 гг. по подавлению мятежа индейцев асу и негров в Палмаресе остался там вместе со своими ближайшими соратниками и не вернулся в Пиауи. Акция умиротворения большей части Пиауи, тянувшаяся с 1682 по 1710 г., которое оказалось недолговечным, была делом рук Думингу Афонсу, имевшего прозвища Мафренсе и Сертан. Первое объяснялось тем фактом, что он родился вблизи Мафры в Португалии. Второе появилось вследствие того, что большую часть своей жизни он провел в походах и боях и занимался разведением скота в тех местах, которые можно было бы назвать бразильским Дальним Западом. Впервые он стал известным в 1671 г. Мы видим, как он, хотя и недавний иммигрант, уже обращается с просьбой предоставить ему земельный надел на юге капитании Баия. В середине 1670-х он – участник карательных экспедиций Франсишку Диаша д’Авилы против враждебных племен в долине реки Сан-Франсиску (принимал также участие и в рейдах по захвату рабов). Думингуш поселился здесь на своей фазенде Субраду, расположенной между Санту-Се и Жуазейру. Отсюда делал вылазки в верховья рек Пиауи и Канинде.
Ко времени своей смерти в июне 1711 г. он покорил или изгнал большую часть племен в бассейне этих двух рек. Цепочка его ранчо протянулась в западном направлении и граничила с ранчо, основанными Думингушем Жоржи Велью между реками Парнаиба и Гургея. В своем завещании Думингуш Афонсу гордо заявлял: «Я был господином и владельцем половины тех земель, на которые претендовал в Пиауи вместе с полковником Франсишку Диашем д’Авилой и его братьями; те земли я открыл и заселил с большой опасностью для себя и с большими расходами с помощью верных моих помощников. Я также боролся против множества судебных исков, которые были возбуждены против меня из-за этих земель». Эти ранчо, которые достались ему ценой большой крови, денег и судебных дел, он завещал иезуитской коллегии Баии, своим единственным наследникам. В 1739 г. иезуиты владели 30 поместьями общей площадью почти в сотню лиг, на их землях паслись 30 тысяч голов крупного рогатого скота и 1500 лошадей, в хозяйстве были заняты 164 скотника.
У нас имеется подробнейшее описание, принадлежащее перу приходского священника Мигела де Карвалью, каким было первоначальное Пиауи в 1697 г. По его утверждению, он объездил весь заселенный район за предыдущие четыре года и называет 129 ранчо, перечисляя по именам всех их обитателей. Все они располагались по берегам рек и небольших горных потоков. Всего здесь проживало 441 человек, включая «белых, негров, индейцев, мулатов и полукровок». Кроме этих основных поселений, существовали индивидуальные дворы на берегу озер и поблизости от болот, отдельные лагеря выходцев из Сан-Паулу со своими индейцами-слугами. Всего во всех этих поселениях насчитывалось 940 христианских душ. Из почти 150 работников ранчо, перечисленных по имени, был всего лишь один женатый человек, белый. Женщин различного цвета кожи можно было пересчитать по пальцам.
Всей землей владели два человека – Думингуш Афонсу Сертан и Леонор Перейра Маринью. Но большая ее часть сдавалась в аренду пастухам по цене 10 милрейсов в год за ранчо. Обычно расстояние между соседними ранчо не превышало двух или трех лиг. Арендаторам помогали в работе двое или трое цветных, у многих из них был всего один работник. Когда арендатор уходил, намереваясь основать свое ранчо, он должен был вернуть владельцу земли то же самое количество скота, какое было изначально. Из стада нового поголовья он получал одно домашнее животное из четырех после уплаты десятины. Пастухи и скотники питались, главным образом, мясом, молоком и диким медом. «Обычно они жарят мясо, поскольку у них нет горшков для варки пищи. Они пьют
