жизни и крупные неприятности, недаром седина покрыла виски Бориса Львовича. Запомнился его внимательный взгляд, острый язык.
Я убедился: Ванникову достаточно один-два часа походить по цехам, чтобы определить, на каком уровне организовано производство, чего можно ожидать от завода. [233] Прощаясь, Б. Л. Ванников похвалил завод и порекомендовал сделать на станках стружколоматели, так как металл был очень вязким, стружка непокорно вилась в причудливые нагромождения, мешала работать, снижала производительность.
Пожалуй, самым любимым детищем нашего завода в те дни был бронепоезд. Его сооружали с особым подъемом. Проектировали его заводские конструкторы и технологи по заданию военных. Бронепоезд стал как бы боевым знаменем коллектива. Не было цеха или участка, которые оставались бы в стороне. Его строили все. Партийная организация выделяла добровольцев в состав его будущей команды. Таким образом, завод не только построил бронепоезд, но и полностью укомплектовал его добровольцами. Основным ядром, как всегда, были коммунисты.
Пошли добровольцами коммунисты и из литейного цеха, где я работал до войны. Там были крепкие люди. Среди них бригадир крановщиков, член партии Лиза Кубышкина, дочь старого кадрового рабочего Коломны. Лиза была не просто бригадиром, под началом у которой работали пять-шесть или даже двадцать человек. Она руководила коллективом не только большим по количеству, но и сложным по составу. В ее бригаде было около 160 молодых женщин, работающих в литейном цехе крановщицами и вожатыми электрокар, они обслуживали 44 крана и 20 электрокар. Литейщики работали на непрерывном графике почти две полные смены, а в третью – шла подготовительная работа с помощью кранов и электрокар. Так что у Лизы Кубышкиной была не бригада, а целый цех.
Молодой и озорной народ эти крановщицы и водительницы электрокар. Нужно иметь особый талант, чтобы с ними работать, вовремя расставить их по машинам, заменить заболевших или не вышедших по разным причинам на работу, подменить на обед, не забыть послать Дусю или Марусю, наиболее квалифицированных крановщиц, к формовщикам, которые собирают самую сложную деталь – блок цилиндров. Очередность отпусков – тоже целая проблема. Молодые девчата не теряли времени зря, выходили замуж, обзаводились детьми. Сложный комплекс вопросов лежал на плечах худенькой, но боевой Лизы Кубышкиной.
Проходя по цеху, я много раз наблюдал, как быстро, хотя и с шумом, расходились по своим местам крановожатые. [234] Некоторые высказывали недовольство, но приказ есть приказ. Лиза умела заставлять подчиняться, ни разу не прибегая к помощи администрации. А между тем среди ее соратниц были одногодки, просто подруги, с которыми она проводила свободное время. Бывал, конечно, и острый разговор примерно такого содержания.
– Сегодня иди на кран в обрубный участок в первую смену и до обеда во вторую, – говорит бригадир.
– В первую пойду, а во вторую ни за что, – отвечает Даша, крановщица.
– Это почему же? – не повышая голоса, спрашивает Лиза.
– На прошлой неделе я уже так работала, а нынче мне во вторую смену некогда, – парирует Даша.
– Ничего, твой Вася и без тебя в кино сходит, а то и дома посидит, тоже невредно, – с улыбкой отвечает Лиза.
– Ты всегда меня посылаешь во вторую смену, как нарочно, – продолжает Даша.
– Ну ладно, иди работай, пора! У обрубщиков сегодня боевая смена, – категорически заканчивает разговор Лиза, поворачиваясь уже к другой крановщице.
Лиза Кубышкина могла работать на любом кране цеха. А их было по крайней мере шесть типов. Несколько лет Лиза была крановожатой. Знала многих работников цеха, всех мастеров, начальников смен и бригадиров. Ее выступления на партийных или профсоюзных, собраниях были далеко не медовыми речами. Высказывалась она с такой непосредственностью и верой в правоту своего дела, что всякий раз вызывала одобрение всего зала. Лиза Кубышкина пользовалась той степенью уважения, когда про человека говорят, что он добьется своего, но не для себя, а для других, для общего дела. Некоторые мастера боялись ее резких, но справедливых слов больше, чем выговора от начальника цеха.
Как сейчас вижу ее яркие рыжие волосы, лицо, усыпанное веснушками, серо-голубые глаза, энергичные движения, слышу ее сочные выражения, которые, как ни странно, нисколько не убавляли ее женственности. И вот эта Лиза пошла добровольцем на бронепоезд.
Рабочие и инженеры завода "выхаживали" каждую мелочь на бронепоезде, не говоря уже о главных механизмах, которыми являлись паровоз и мощное вооружение. Тщательно и умело зачищали сварные швы броневого корпуса, окрашивали все, как для парада, [235] без чего, собственно, можно было в то горячее время обойтись.
И вот бронепоезд готов. Его выкатили во двор завода. Внушительные артиллерийские башни, пулеметы, зенитные спаренные крупнокалиберные пулеметы. Бронепоезд получился красивым, слаженным. Сделано все так, как может сделать коломенский рабочий, если машина ему по душе: сработано превосходно.
Короткий заводской митинг. Коломенцы провожают своих питомцев на фронт. На митинге выступили секретарь Московского областного комитета партии Б. Н. Черноусов и известный всей планете по дрейфу на льдине И. Д. Папанин. Речь Ивана Дмитриевича была особенно зажигательной, изобиловала острыми фразами. Говоря о смелости, Папанин, между прочим, сказал, что со своими спутниками он дрейфовал, но не дрейфил.
Итак, последний прощальный свисток паровоза. Бронепоезд плавно вышел за ворота завода.
Бронепоезд участвовал в героической обороне Москвы. В боях под Можайском он погиб вместе с большинством своей команды. Погибла и Лиза Кубышкина.
***
Как ни больно было расставаться с заводом, но приказ об эвакуации коломенцы восприняли подобно боевому заданию. И вот уже подан под погрузку первый поезд. Паровоз пустил клубы пара, звякнули, перекликаясь, буфера. Место погрузки – сквер против главной конторы завода, где проходила заводская железнодорожная ветка. По ней торжественно отправлялись на испытание паровозы, шли готовые локомотивы и другая продукция. А сегодня отсюда уезжали на восток люди, которые делали эту продукцию. Это была обычная для тех дней картина, хорошо знакомая нашему поколению.
Вагоны были, конечно, товарные, так называемые теплушки, в которых довольно холодно. Они заполнялись плотно, до отказа. Много провожающих, которые пытались помогать, чаще мешая и создавая сутолоку. Удивленные и любопытные маленькие ребятишки неотрывно наблюдали за происходящим. Дети постарше грузили пожитки вместе со взрослыми. Оставлены детские забавы и шалости. Их лица серьезны, движения собранны. К удивлению родителей, дети послушны. Видимо, интуиция безошибочно подсказывала ребятам серьезность момента. [236]
Поднялась и двинулась громада завода. Пошли эшелоны с оборудованием, материалами, оснасткой. Параллельно продолжалась на оставшемся в цехах оборудовании работа по заказам фронта. Их передавали заводу местные органы Комитета Обороны.
Руководящему персоналу завода пришлось разделить свои силы. Главный инженер, некоторые работники парткома и завкома, главный технолог, главный металлург
