демоны там какие-то периодически проявляются, но это ерунда. А внутри нашего же молодняка такой серпентарий, когда все друг друга пытаются подставить, утопить… Это просто не передать словами. И иногда доходило до того, что я бежал домой пораньше — лечь спать, чтобы во сне вновь попасть в свою пятёрку. Для меня сны оказались гораздо ближе и лучше, чем реальная жизнь.
Он вышел из воспоминаний и оглядел нас всех.
— Представьте себе моё состояние, когда говорят, что прибыл Креслав Рарогов к нашему главе, и что он зовёт добровольцев на Ольхон. А я-то вспоминаю, что у Пепла-то по маме родня Рароговы. И вот, как будто что-то у меня внутри кольнуло. Я решил просто попробовать приехать сюда в надежде хоть что-то узнать. Ну, не бывает же такой яркой шизофрении, правда?
Он осмотрел всех, но народ просто пожал плечами.
— И тут, где я вижу вас всех: тебя, Тагай, тебя, Гризли. Я в полном шоке. Я реально думал, что Тень даже где-то здесь.
— Занятно, — сказал я.
— Но всё, что ты рассказывал, действительно происходило реально. Только не в этом мире, а в параллель. Я считаю, что это было в прошлой моей жизни.
— Вот ведь, — развёл руками Белоснежка.
— Всё так, — кивнул Тагай. — Дело в том, что большинство из нас видели все воспоминания Виктора. И то, откуда он пришёл. Так получилось, что нам пришлось войти в ментальный клинч. Поэтому мы знаем, что он не врёт. А ты, получается, подсмотрел все эти события иным способом да? С тобой поделился Лёд.
— Ну да, — кивнул Белоснежка. — Только вот около недели назад сон закончился тем, что при очередном отражении атаки демонов Витя, сжигая легион нападающих, просто исчез. Тагай сказал, что он, вроде бы, сгорел. Но мы его так и не смогли отыскать. А я почему-то был уверен, что он жив. А вот после этого снов больше не было. Я метался, сколько пытался уснуть, пытался посмотреть, что же произошло дальше, но увидеть ничего не смог. Как отрезало. Была только тьма.
Инеев криво усмехнулся.
— А я уже и в святилище хотел молиться, но безрезультатно. Поэтому, когда прибыл Рарогов, я попытался узнать хотя бы что-то. Потому что состояние было просто невероятное. Это как потерять жизнь, как умереть. И просто не понимать, чем всё продолжилось. Что, как и с чем? — у Инеева не хватало слов.
Между нами повисла некоторая тишина. Но я чувствовал в ней какую-то недосказанность. И вот, когда все переглянулись, слово взял Костя. Я всегда ценил его за прямолинейность. Не подвёл он и сейчас.
Он посмотрел мне в глаза и спросил:
— Слушай, Вить. Понимаю, что вопрос мой может быть не к месту и неудобный, но всё-таки. Вот твоя старая пятёрка уже практически вся в сборе. Что же будет с нашей? С какой пятёркой будешь ты?
— Костя, — сказал я. — У меня уже нет понимания «пятёрок». Для меня вы все совершенно равнозначны. Вы все мои друзья. И с ними, и с вами, со всеми я связан кровными клятвами. Вы — моё боевое братство. Я ради любого пойду на бой. Каждому из вас прикрою спину, всегда приду на помощь и буду зачищать, как родных, точно так же, как защищал Аду, мать, отца, брата, деда. Я защищу вас точно так же, как родную страну. И вы для меня все родня. И даже больше. Поэтому я к вам так и отношусь: как к семье. Как к собственному клану.
Тут я решил, что подобных слов недостаточно, поэтому перешёл к конкретике.
— Что могу сказать: у нас теперь есть опорная база — анклав в Горячем Ключе, на окраинах захваченной демонами Тохарской империи. И мы будем медленно, но верно очищать Тохарскую империю и восстанавливать её. Вас за собой я не погоню. Не буду заставлять делать что-либо. Но это моя задача в этой жизни. Я буду восстанавливать собственную родину. И когда я вам говорил, что обосную свой собственный род и возвещу о возвращении Аденизов из небытия, то вместе с тем имел в виду, что начну камень за камнем отстраивать новую империю. А вам предстоит решить самим: останетесь ли вы на родине или отправитесь со мной.
— Я всегда с тобой, — кивнул Костя. — А пока, наверное, вам есть о чём поностальгировать после столь долгой разлуки, — он посмотрел на Артёма Муратова и кивнул ему. — Мы же с Артёмом сходим к Мирославе и попробуем пробиться к ней через ментальные заслоны. Может быть, получится её вывести — так же, как она сама в своё время ходила за Артёмом. А вы пока пообщайтесь. Вам тоже есть что обсудить из той жизни.
— И хоть мы её тоже видели, — сказал Артём, поднимаясь, — но, видеть и прожить — это разные вещи. Поэтому пока мы вас оставим.
Я кивнул и улыбнулся в ответ:
— Мы тоже скоро подойдём, проведаем Мирославу. Потому что нужно будет решать, как ей помочь. После всего того, что она сделала для нас, мы не оставим её в таком состоянии ни в коем случае. Если понадобится, пойдём к богам. Если нужно — куда угодно пойдём. К Азарету пойдём. И будем узнавать: может быть, там, в их мире, есть заброшенный храм Арахны. И если что, проберёмся туда сами. А пока попробуем своими силами. Так что, если не получится у вас, то будем искать другие варианты.
* * *
Костя и Артём вышли, оставив Виктора с остальными. Тагай вышел вслед за ними и придержал Артёма за плечо.
— Что такое? — спросил Муратов.
— Пусть Костя идёт один, — ответил ему Тагай. — А мы с тобой чуть позже подойдём.
— Не понял, — сказал Муратов, подняв глаза на Тагая.
— Дай им возможность побыть немного вдвоём. Потому что, насколько я знаю, наш друг перед началом битвы чуть ли не предложение Мирославе сделал на тот случай, если они выживут. И они, вроде бы, хотели быть вместе. Поэтому давай дадим им немного времени побыть наедине.
— Да, без проблем, — сказал Муратов. — А мы тогда что делать будем?
— Я сейчас попробую обратиться к богине, — ответил Тагай. — Уточню один вопрос. А то, может быть, и не стоит тебе в клинч входить. Они у тебя, если
